Приключения Натаниэля Старбака - Бернард Корнуэлл

Бревенчатый настил моста под весом лошадей ушел под воду, и пузырящаяся смесь ила и тины просачивалась между копытами.

— Возвращайтесь назад, черт побери! — прокричал Лассану и Старбаку сержант, стоящий по пояс в воде, держа коренной конец каната.

— Я иду дальше. Рискую я, а не вы! — ответил Лассан сержанту и озорно ухмыльнулся Старбаку. — Вперед, только вперед!

— Полковник! Пожалуйста! — в последний раз взмолился полковник Эллис, но Лассан просто не обращал внимания на инженеров и решительно шагал по бревенчатому настилу туда, где поврежденный мост едва выступал из бурлящих водоворотов быстрых потоков реки. Мост заскрипел и опустился в воду, когда они осмелились ступить на аппарель понтонного моста.

Старбак, проходя первый понтон. заметил, что он наполовину заполнен дождевой водой, но затем столкнулся с неожиданным изгибом моста, и его лошадь попыталась уклониться от водоворота, бурлящего у понтонов и прибившихся к ним веток. Старбак заставил лошадь идти, но ужасно медленно, потому что животному требовалось время, чтобы поставить копыта на раскачивающиеся бревна.

— Идите по противоположной течению стороне, — посоветовал Лассан. — Там бревна плотней прижаты друг к другу.

Второй понтон был почти полностью залит водой, и под весом лошади Лассана настил моста угрожающе скрылся в мутном водовороте реки.

— Полковник Эллис! — окрикнул Лассан инженерную бригаду.

— В чем дело?

— Вы облегчите себе работу, выкачав воду из понтонов.

— Почему бы вам не заняться своим чертовым делом!

— Хороший вопрос, — весело заключил Лассан. Они со Старбаком еж наполовину перешли реку, под их весом тяжелое сооружение прогнулось, едва выступая над водой.

— В этой стране очень хорошие инженеры, — сказал француз Старбаку.

— Лучше наших. Французам нравится кавалерия, в худшем случае они соглашаются стать легкими пехотинцами, но другие занятия считаются унизительными. И все же меня терзают страшные подозрения, что в будущем войны будут решаться артиллеристами и инженерами, математическими винтиками войны, тогда как нас, прекрасных кавалеристов, низвергнут до роли мальчиков на побегушках. Но я не могу себе представить хорошенькую женщину, влюбившуюся в инженера, а вы? Есть своя прелесть в жизни кавалериста, она облегчает вам наиболее важные в жизни завоевания.

Старбак рассмеялся, но затем охнул, когда его нога поехала по скользкому участку бревна.

Он ухитрился удержать равновесие, хотя неосторожное движение натянуло тросы ближнего понтона, и весь мост качнулся под напором бурлящей среди щелей в бревнах воды.

Старбак с лошадью неподвижно застыли, пока не прекратилось покачивание моста, и осторожно продолжили путь.

— Вы и правда виконт? — спросил Старбак француза, вспомнив о том, что и Ги Белль был обладателем французского титула, хотя если рассказанные Джеймсом слухи верны, то происхождение Ги Белля гораздо более выдающееся.

— Никогда не был в этом уверен, — беспечно бросил Лассан.

— Это старинный титул, официально упраздненный во время революции, но мой дед не отказался от него, а я его прямой потомок. Полагаю, я лишился всех прав принадлежать к знати, когда мои мать и отец предались греховной любви, но время от времени я прибегаю к нему, чтобы произвести впечатление на местных крестьян.

— И вы назвали себя генералом!

— Я им был весьма короткое время. Когда войны с Австрией закончились, я опять стал обычным скромным полковником.

— И ваше правительство прислало вас, чтобы наблюдать, как мы сражаемся? — Старбака удивило, что такого человека могли послать в Америку.

— О нет. Меня хотели поставить во главе рекрутингового центра, а это не более чем сборище неповоротливых землепашцев, охромевших запасных лошадей и пьяных сержантов. В качестве наблюдателей они прислали зануд из академии и пару тупых пехотинцев, но мне самому захотелось глянуть, так что я взял бессрочный отпуск, и правительство неохотно наделило меня полномочиями наблюдателя, как только сообразило, что меня не остановить. Так что для меня всё это вроде отпуска, Старбак, — Лассан пришпорил свою лошадь. — Почти добрались. Не понимаю, чем недовольны эти пустоголовые придурки. Я бы и с завязанными глазами смог провальсировать по этому мосту с целой дивизией скачущих шлюшек.

Старбак улыбнулся этому возмутительному заявлению и обернулся на окликнувший их с северного берега реки грубый голос. Это был полковник Эллис, кричавший из телеграфной палатки. — Стоять! — заорал Эллис. — Не двигаться!

Старбак помахал ему, словно не разобрал приказов, и продолжал идти. Он почти прошел мост и приближался к топкому ненадежному грунту подъездной дороги. Старбак прибавил шагу, таща за собой лошадь.

— Стой! — прокричал Эллис, и на этот раз подкрепил свой приказ, выхватив револьвер и выстрелив высоко над головой Старбака. Пуля прошила листья находившихся теперь всего лишь в пятидесяти ярдах деревьев.

— Поверните к нему лошадь, — тихо посоветовал Лассан, — пусть думает, что вы подчинились. И одновременно с этим взберитесь в седло, заставьте лошадь повертеться на месте, а потом скачите во весь опор. Поняли?

— Понял, — проговорил Старбак и опять помахал рукой полковнику инженерных войск, повернул лошадь, чтобы показать, что не собирается сбегать, но в то же время вдел в стремя свой грязный сапог.

Он ухватился за луку седла левой рукой и быстрым движением подтянулся в принадлежащее брату седло. Лассан тоже взобрался в седло.

Полковник Эллис спешил к мосту, махая рукой двум беглецам.

— Возвращайтесь!

— Прощайте, полковник — спокойно сказал Лассан и развернул лошадь.

— Теперь езжайте за мной! — крикнул француз, Старбак вонзил шпоры, и лошадь сорвалась с места вслед за французом.

Бревенчатая дорога предательски скользила, но каким-то образом обе лошади остались на ногах.

— Быстрее! — подгонял Лассан Старбака, а полковник Эллис простимулировал его, выстрелив из револьвера, только на этот раз целясь не поверх голов беглецов, а в их лошадей.

Но всадники уже отъехали на сто ярдов, а из револьвера трудно было попасть в цель уже с сорока-пятидесяти ярдов. Полковник сделал первые два выстрела слишком поспешно, и пули прошли очень далеко от цели.

Тогда он заставил себя целиться поаккуратней, но Лассан уже находился в тени деревьев, где повернул своего вороного жеребца, выхватил револьвер и выстрелил в ответ, мимо Старбака.

Выстрелы Лассана подняли брызги в болоте и расщепили бревна на дороге. Француз стрелял не на поражение, а чтобы сбить прицел инженера, и Старбак пролетел мимо и исчез из поля зрения инженера.

Лассан нагнал Старбака, и всадники въехали в лес, такой же сырой и заросший, как и на северном берегу реки.

— Теперь они знают, где мы, — сказал Лассан.

— Эллис им телеграфирует.

Он перезаряжал револьвер, проталкивая пули к пороху рычажком, прикрепленным к нижней стороне ствола.

Звуки сражения стали громче, наполнив знойную землю впереди угрозой смерти. Лассан приметил лесную тропу и свернул с дороги, скача во весь опор по тропе, которая расширилась и вышла на в поле позади дома-развалюшки. Старбак последовал за ним, напрягшись, когда француз перепрыгнул через изгородь. Старбак крепко сжал поводья и закрыл глаза, позволив лошади перенести его через ограду.

Каким-то чудом он удержался на спине животного, а когда вновь открыл глаза, то увидел, что они скачут по дороге между полем и еще одним лесом.

У обочины лежала брошенная борона, напоминание о мирных временах, а на дальнем конце поля расположился артиллерийский парк, где лошади, передки и снаряды батареи северян ожидали приказов.

— Лучше не показывать, что мы слишком торопимся, — посоветовал Старбаку Лассан.

— Ничто не вызывает таких подозрений на поле битвы, как спешащий человек. Вы это замечали? Солдаты почти всё делают не спеша. Спешат только штабные офицеры и беглецы.

Он развернул лошадь к западу, направляясь к открытому пространству, и неспешно проскакал позади стоявших в ожидании пушек. Спустя полмили слева от них показался еще один лесок, позади которого лежала целая цепь низких лесистых холмов, окружавших поле битвы.

Из-за этих холмов в небо вздымались огромные клубы дыма, и Лассан направился в сторону дымовой завесы.

— Нет необходимости лезть в самое пекло, Старбак. Зайдем с фланга.

— Вы ведь этим наслаждаетесь, правда? — спросил Старбак, довольный тем, что его ведет более опытный француз.

— Это получше просиживания штанов в штабе Макклелана и перечитывания «Мира Нью-Йорка» в восемьдесят девятый раз.

— Ну а как же ваши вещи? — поинтересовался Старбак, неожиданно осознав, что француз собирался перейти со стороны федералистов на сторону Конфедерации без какого-либо багажа.