Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур

Стены были обиты деревянными панелями, с которых свешивались упряжь и седла. Рядом с дверью висел сделанный из сыромятной кожи хлыст длиной в восемь футов, толстый, сужающийся к концу. Рут сняла его со стены.

— Нет, Дирк. Я ничего ему не скажу. Все останется между нами.

— Что ты собираешься делать?

— Уладить конфликт.

— Как? — Мальчик все еще ухмылялся. Под закатанными рукавами рубашки блестела смуглая кожа. Казалось, ее только что смазали маслом.

— Вот так. — Подобрав юбки, она сделала шаг вперед и взмахнула хлыстом. Когда он опутал лодыжку мальчика, она отошла назад. Потеряв равновесие, Дирк упал на спину и ударился головой о стенку. Ошеломленный, затих. Она отступила на шаг, чтобы удар вышел посильнее. Ненависть придавала силу окрепшим от верховой езды рукам. В холодных как лед глазах не было места жалости. Она превратилась в самку хищника, защищавшую себя и своего детеныша.

Рут использовала хлыст, как заправская наездница, наклонившись вперед. Первый удар разорвал ему рубашку от плеча до талии. Мальчик закричал от гнева и встал на колени. Второй удар пришелся по позвоночнику, он не смог встать на ноги. Следующий обжег колени.

На животе Дирк дополз до вил, стоящих у стены, но в этот момент страшная боль пронзила запястье. Он упал на бок, прижимая руку к груди.

Рут била его снова и снова, а он корчился, как раненый леопард. Мачеха отступала все дальше, и длинный хлыст со свистом рассекал воздух.

Рубашка превратилась в клочья, сквозь которые алели широкие шрамы.

Рут била его до тех пор, пока крик не сменился воем, а потом рыданием.

Она бросила хлыст и повернулась, чтобы открыть дверь. У конюшни стояли онемевшие от ужаса слуги.

— Отнесите сына хозяина в его комнату, — бросила она небрежно. Потом повернулась к одному из грумов: — Скачи к хозяину и попроси его поскорей приехать.

Син приехал быстро, так как очень волновался. Он чуть не сорвал дверь с петель, но, увидев спину Дирка, замер. Исполосованный до талии, он лежал лицом вниз, Рут хлопотала над ним с губкой. Рядом с кроватью на столе стоял кувшин, в воздухе остро пахло антисептиками.

— О Боже, что с ним случилось?

— Я избила его хлыстом, — холодно сообщила Рут. Син с удивлением посмотрел на жену, потом перевел взгляд на сына.

— Ты это сделала?

— Да.

Казалось, он проглотил язык от ужаса.

— О Боже! Ты чуть не убила его! — Он пристально посмотрел на Рут. — За что?

— Это было необходимо. — Она говорила с такой уверенностью, что Син пришел в замешательство и вдруг перестал на нее сердиться.

— Что он натворил?

— Я не могу тебе сказать. Это наше с ним дело. Если хочешь, спроси у него.

Син быстро подошел к кровати и встал на колени.

— Дирк, Дирки, мой мальчик, что случилось? Что ты наделал?

Дирк оторвал лицо от подушки и посмотрел на отца.

— Это была ошибка… — Он зарылся в подушку, и его голос стал глухим. Син не мог разобрать ни слова.

— Говори яснее! — потребовал он.

Дирк молчал какое-то время, потом отчетливо произнес:

— Я говорю — это моя вина.

— Я надеялся, что ты так скажешь. — Син в замешательстве встал. — Ну, тогда я не знаю, зачем ты за мной посылала, Рут. Кажется, ты сама держишь ситуацию под контролем. — Он подошел к двери и обернулся, будто собирался что-то сказать, но передумал.

В эту ночь, перед тем как заснуть, Син пробормотал, уткнувшись в щеку жены:

— Сегодня ты сделала то, что я сам должен был сделать несколько лет назад. По крайней мере, теперь уже никто не будет сомневаться в том, кто является настоящей хозяйкой Львиного холма.

Глава 76

Син старался проще относиться к жизни. Если у него возникали проблемы, он пытался выяснить их суть.

Если ты хочешь овладеть женщиной, то должен затащить ее в постель. Если она сопротивляется, ты на ней женишься.

Если ты хочешь землю, лошадь, дом или золотой прииск, надо выложить деньги и взять желаемое. А если у тебя нет денег, то надо их найти.

Если тебе нравится мужчина, ты с ним пьешь, охотишься и веселишься. Если он тебе не нравится, ты даешь ему в морду или издеваешься над ним. В любом случае человек понимает, как ты к нему относишься.

Когда твой сын отбился от рук, то его сначала надо выпороть, потом преподнести дорогой подарок, чтобы доказать свою любовь. Он признавал, что поздновато стал воспитывать Дирка, но Рут исправила его ошибку. Ему ничего не оставалось, как вызвать Дирка в кабинет и наорать на него. Через неделю он вернулся из Питермарицбурга и, все еще хмурясь, предложил помириться. Для подкрепления своих намерений он, во-первых, подарил сыну винтовку, сделанную мастером Гринером из Лондона, с серебряной инкрустацией, блестящим прикладом и ружейным ложем из орехового дерева, а главное — со стволами из дамасской стали. Вторым подарком была двухлетняя кобыла из конюшен гугенотов в Воркестрере. Кличка лошади была Солнечная Танцовщица, род свой она вела о Бога Солнца, в ее жилах текла одна из лучших африканских кровей. Она отличалась поразительной красотой и резвостью. Син заплатил за это чудо тысячу гиней, и был уверен, что заключил самую выгодную сделку в своей жизни.

Позаботившись таким образом о Дирке, отец решил, что проблем с сыном больше не возникнет, и энергично принялся за решение трех других.

Во-первых, он хотел, чтобы Рут родила ему еще одного ребенка. Она мечтала о том же. Но их попытки, доставляющие обоим бурную радость и удовлетворение, не давали результата. Син вспомнил, что у них все получилось в первую же неожиданную встречу, и пришел в замешательство. Рут полагала, что стоит подождать до начала сезона дождей, так как уверовала в могущество грома. Во время одной из поездок в Питермарицбург он увидел резную статуэтку Тора в окне лавки подержанных товаров и купил ее. С тех пор бог стоял на столике у кровати, сжимая трезубец и глядя на их попытки с таким пониманием, что однажды Рут не выдержала и повернула его лицом к стене.

Второй проблемой стала танниновая фабрика Майкла. Юноша казался ему главным злодеем, убившим веру в человеческую порядочность. Он объехал всех новых растениеводов долины и, добившись от них обещания молчать, предложил участвовать в компании. Эту идею встретили на ура, и на Львиный холм отправилась официальная делегация во главе с Майклом. Они спорили так горячо, что, казалось, сам Тор подливал масла в огонь. Наконец Син, который очень долго обдумывал предложения Майкла и загорелся не меньше чем остальные, позволил себя уговорить. Они сошлись на выделении остальным растениеводам шестидесяти процентов пая и акций. Син впервые использовал свое право вето, когда некоторые засомневались в целесообразности назначения Майкла главным инженером. Совет директоров во главе с Сином зарегистрировал фабрику в Обществе по разведению акаций Наталя. Затем Майкл с официальным письмом в кармане и еще один из директоров отправились в Англию. Син прочитал юноше напутственную речь, так как хорошо помнил себя в двадцать три года. Он объяснил, что посылает Майкла в столицу покупать машины и учиться обращаться с ними, а не проводить время на бегах и в других развлекательных местах.

Джексон из Общества по разведению акаций Наталя отреагировал немедленно. Он сообщил, что договор о сотрудничестве с растениеводами Тугелы не может быть возобновлен и что прекращаются всякие поставки семян и саженцев. Но теперь Син мог обеспечить всем необходимым целую долину, и если повезет, их фабрика должна выдать продукцию к следующему сезону.

Перед тем как Майкл и сопровождающий вернулись, окрыленные успехом, у Сина побывал еще один посетитель. Жан-Поль Лероукс, устав от трехлетней переписки с Коуртни, прибыл в Ледибург с намерением оставаться там до тех пор, пока Син не согласится возглавить фракцию ЮАР в Натале и провести выборы. Через две недели, убив на охоте множество гиен, фазанов и оленей, выпив огромное количество бренди, охрипнув от разговоров и, наконец, обняв друг друга, Жан-Поль отправился на поезде в Питермарицбург, произнеся на прощанье: