Житие мое - Ирина Сыромятникова

Нет, я — черный, я — ничего не боюсь, но это — перебор.

Эхо взрыва гулял под землей минут пять.

— Все живы? — прохрипел Райк, «чистильщики» отзывались немного заторможено. — Шмотки?

Рюкзак сохранился только один (четвертый номер просто не успел его снять), теперь у нас было дофига улик и ничего, что могло бы помочь подняться с трехсотметровой глубины.

— Будем ждать, когда откопают? — нервно поинтересовался я.

На меня посмотрели, как на идиота.

— Да там полгоры расселось! Хорошо хоть здесь ничего не рухнуло.

Хорошо или плохо — это спорный вопрос. Мы остались с налобными фонариками (а ведь я его чуть не снял!) среди полной темноты и неизвестного количества нежити. Даже перекусить не успели. Я пнул выкатившиеся в проход камни (пытаться рыть — бесполезно), Райк попробовал дать мне подзатыльник.

— Что делать будем, босс?

Вот в такие моменты в черных громче всего говорит иерархия. Все объединяются вокруг старшего, и даже я, хотя Райка старшим и не признавал, вынужден был ему подчиниться.

— А ну-ка, некромант, расскажи нам, как здесь все устроено.

Сколько можно повторять им, что полного ритуала я не проводил!

— У меня есть только воспоминания о последних перемещениях покойного, чтобы понять устройство шахты, нужно вернуться к останкам еще раз.

И мы пошли к останкам. Что хорошо в компании черных — никто не впадает в истерику, белый бы от таких переживаний уже дубу дал. В тишине подземелий разносились звуки шагов и бурчание пустых желудков. Где ж вы, мои блинчики…

— Ничего, — бормотал Райк, словно в ответ на мои мысли, — главное — дать о себе знать!

Хорошо сказано. Мне хотя бы мышь дохлую в руки, но в коридорах, которые тысячелетиями прочесывали потусторонние существа, не сохранилось даже плесени.

Покойник мало чем мог помочь: в прежние времена из рудника вели вентиляционные шахты (колодцы метрового диаметра) и аварийный подъемник, запертые под землей люди обсуждали их между собой, но точного местоположения я не видел. Даже если эти дырки не завалило, вряд ли они выглядят лучше, чем главный ствол, а триста метров без крепежа и страховки мы не одолеем.

После краткого совещания решили искать подъемник, он, если сохранился, должен был располагаться в противоположенном конце рудника (почти в километре от главного ствола). Шли вперед гуськом, тщательно прощупывая все вокруг. Райк и третий обсуждали возможности подъема с глубины. Если раздолбить проклятьями бетон, можно было найти толстую арматуру и нарезать из нее костыли (хорошо быть черным магом).

— Раньше в шахтах медную проволоку находили, — припомнил второй номер, — если ее скрутить в жгут…

То будет лучше, чем ничего, но… триста метров! Медь — тяжелый металл, к тому же, тянется под нагрузкой. И забивать крепеж можно было разве что проклятьем — по всей шахте мне еще ни разу не попалось на глаза молотка, кайла или еще какого пригодного к работе инструмента — все давным-давно уперли (с трехсотметровой глубины, вот мастера!). Нам попадались только сосуды из мутного стекла, какие-то обломки и обрезки, битый кафель и серый прах, все остальное (даже отделку стен) ободрали с мясом.

Поход окончился раньше намеченного — дорогу перегородила куча камней, плавно уходящая под потолок.

— Та-ак, — протянул полковник, словно это я виноват в обвале.

— Раньше этого не было!

— Обходные пути есть?

— Вроде, были.

Под землей рудник разветвлялся множеством штолен, либо — длинных и широких, либо — коротких боковых. Ради безопасности работающих, параллельные коридоры сообщались во многих точках.

— Веди!

Ему легко говорить, а я давно уже отказался от попыток пользоваться чужой памятью и теперь полагался исключительно на логику. Мы обошли два завала, но вернуться в оставленную штольню не смогли. Райк скомандовал привал.

— Спать будем. Ночь уже.

Действительно, часы показывали половину десятого.

По рукам пустили фляжки с водой, после некоторого замешательства выяснилось, что в двух из них — самогонка, которую и вылакали в первую очередь. Сразу стало ясно, что жизнь удалась, несмотря на мелкие недоразумения последнего времени. Под многометровой толщей скал, окруженные завалами, «чистильщики» привычно переругивались и устраивались на ночлег.

Приходил озадаченный Шорох — объект его интереса впервые забирался так глубоко под землю. Привычно показал ему молнию, все равно сориентироваться под землей он не поможет — органы чувств у него слишком специфичные.

«Чистильщики» спали прямо в дыхательных масках, а вот я так не мог — непривычная к наморднику кожа чесалась, усилие, требуемое для вдоха, не давало расслабиться, а стекла, хоть и зачарованные от запотевания, казались отвратительно тусклыми. А, да пес с ними! Я сдвинул маску на глаза и, удовлетворенный, заснул.

Глава 68

То, что к нему идет гость, Ларкес почувствовал заранее (маг он или не маг?). Старший координатор ни разу не общался со своим предшественником после окончания карантина и теперь не знал, как себя с ним вести. Вдруг прежние схемы окажутся не верны? Подумав, Ларкес остановился на нейтральной модели поведения.

Сатал ввалился в дверь после символического стука, ревниво оглядел кабинет, но тут же взял себя в руки.

— Уделишь минуту?

— Конечно, присаживайтесь!

Бывший координатор плюхнулся в кресло перед столом нынешнего и некоторое время сосредоточенно сопел, борясь с нездоровыми инстинктами.

— Ты, это, про ученика моего что-нибудь слышал?

Ларкес наклонил голову.

— Насколько я знаю, он работает в соответствии с договором…

— Не то! — отмахнулся Сатал. — Мне тут… один знакомый намекнул, что он где-то под землей, застрял и не может выбраться. Это вообще реально?

— Я узнаю, — очень спокойно отозвался координатор, значения судорожно растопыренных пальцев гость понять не мог.

— Узнай.

Сатал посидел в раздумье, резко встал и, не прощаясь, вышел. Остекленевший взгляд Ларкеса скользнул по стене портретов. Под землей?.. Старший координатор потянулся к телефону.

— Здравствуй, дружище, — зажурчал в трубку обманчиво благодушный голос, — позови-ка мне Вильяма Райка. Нет его. А где же он?

Новый проход нашли чисто случайно: возмущенный отсутствием дыхательной маски, Райк пнул меня, а я спросонья выдал плетение, выбившее породу с потолка на полметра вглубь, правда, сам виновник от него как-то увернулся, а вот мне наставило синяков упавшими камнями. В дыре открылось темное пространство — коридор, расходившийся со штольней буквально сантиметров на тридцать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});