Воспоминания о Рерихах - Зинаида Фосдик

…Нет, двум людям все можно: и ранить, и оскорблять, и пренебречь, и вообще не считаться с существованием другого человека, рядом стоящего, но требовать от этого человека, чтобы он проявил максимум усилий в острый финансовый момент. <…>

…Жду не оправдания себе, ибо все, что Вы говорите о моем характере, об упущениях, о необходимости очищения духа, — все это справедливо в высшей степени, и я принимаю все и благодарна за все указанное мне, но [то,] как другие реагируют на то, что Вы пишете по отношению ко мне, — очень далеко от великодушия.

01.11.1934

<…> Получили Ваше письмо от 10/10/34, и я спешу ответить на него. <…> Родная, хочу сказать опять, что если я многого не понимала и теперь, часто не понимая, запрашиваю Вас о волнующих меня проблемах, то делаю это лишь потому, что хочу всеми силами своего духа пойти по пути истины, а не лишь уверений в преданности, которые, как Вы справедливо замечаете, очень часто являются пустыми и сладкими словами. Если в чем-либо в своих предыдущих письмах я вам нанесла боль своими запросами, то сделала это потому, что так мучилась многим, не разбираясь в принципах, руководящих мотивами и действиями, что решила просить Вас просветить меня. <…> Буду обращаться к Лог[вану], как Вы указываете, за советами и принимать их — лишь вчера я просила его и Пор[уму] направлять меня, указывая мне на мои ошибки. <…>

29.11.1934

<…> Слова Вл[адыки], Ваши и моего Гуру для меня закон, и [мне их] радостно выполнить — даже если я подчас не понимаю многого и не выполняю точно, все-таки я верю, что просветление наступает, и я потом прихожу к пониманию всего сказанного Вами и счастлива идти под Вашим руководством вечно. Поэтому от всего сердца прошу Вас продолжать мне писать все, что находите нужным для моего роста и для лучшего понимания служения, — лишь таким образом я смогу продвигаться и расширять свое сознание. <…>

…У меня было абсолютно неправильное толкование многого, ибо я видела вещи лишь с одной стороны — [со стороны] своей самости. Думается мне, что теперь я искренне начинаю смотреть на мысли и действия своих близких сотрудников другими глазами. <…>

14.12.1934

<…> Так бы хотелось мне, именно всем сердцем, выполнить все Ваши столь ценные указания мне — ведь только любовь руководила и руководит Вами, когда Вы мне указываете мои проступки, и я это глубоко чувствую. <…> Ваша просьба, родная и любимая моя, относительно Лог[вана] и сохранения его сил и сердечной деятельности, была мною переведена Мод [ре], выполню ее со всею радостью и от всего сердца, ибо вижу и знаю, как ему приходится принимать все ядовитые воздействия именно на себя, ибо ведь он встречает борющихся против успеха реорганизации Музея]. <…>

13.01.1935

<…> сознаю, что так часто писала Вам о моем прозрении и понимании, что Вы имеете полное право сомневаться в искренности моего желания исправиться. Родная Е.И., я не имею права больше наполнять мои письма уверениями, но <…> молю Вл[адыку] и Вас помочь мне. Другого устремления у меня нет, как служить в делах Вл[адыки] под Вашим водительством. <…>

27.03.1935

<…> В прилагаемой статье Моск[ова] есть недурные места. Но в параграфе] об Америке он не совсем согласился с моими поправками. Не Америка «ответила ему, что богатство людей и народов будет прочно только тогда, когда темнота и страсти людские получат просвещение науки и украшение жизни красотою, выражение которой дает искусство», а он[312], именно он кликнул этот клич, приехав в эту страну! Великий зодчий строит храмы и направляет мысли людей к красоте создания, внося свет там, где он появляется, — так запечатлелась в моей памяти великая работа, начатая Н.К. и Вами, родная наша, по приезде сюда. Но здесь была неуклюжая и неповоротливая глина, которую Вы лепили! <…>

04.04.1935

<…> Как Вы уже знаете из посланной Вам телегр[аммы], у нас огромная радость: по личному желанию президента Рузвельта подписание Пакта[313] произойдет в Белом Доме 15 апреля при личном участии Президента. Он будет говорить по радио, и это пройдет по всей стране. Мы — тростис — будем присутствовать при этом торжественном событии в Белом Доме по полученному приглашению. Трудно и передать Вам, как мы счастливы этому великому продвижению Пакта. Но как могло быть иначе — эта всеобъемлющая мысль, направленная на благо всего человечества, притянула и притягивает к Вам, как к магниту, все лучшие сердца. Истинно, Ваш Пакт начинает новую эру для человечества! Только что узнала, что «радио бродкаст»[314] будет слышно не только в Америке, но и в Южной Америке, и в Европе. <…>

18.04.1935

<…> Церемония подписания [Пакта] началась в 11.45 утра в понедельник, когда все дипломаты, представляющие Южн[ую] Америку, члены кабинета, директор и члены Пан Америкэн Юн [ион], и мы были представлены президенту <…> пожали ему руку. <…>

Раз в неделю я собираюсь с <…> Элен [Зайдель], Дад[ли] Ф[осдиком], его братом и женой и читаем и разбираем Учение — теперь читаем «Сердце». Много серьезных жизненных фактов разбираемы на этих беседах. <…>

15.05.1935

<…> В разговорах с моими славными друзьями самым замечательным для них является момент нашей встречи с Вами, первые беседы, Ваши первые слова об Учителе — как все это было необычно, как влекло и звало, выявляя на жизни самые сокровенные мечты! <…>

08.07.1935

<…> Вы уже знаете из телеграмм Мод[ры] к Вам о происшедшей страшной перемене в Гал[ахаде], перемене, которая граничит с безумием (боюсь назвать более страшное слово) и которое побудило его идти против Гуру. <…> Самовольная перемена им намеченного пути экс[педиции] без предварительной консультации Г[уру] и Т[ары], также его намерение прекратить все осенью <…>…мне страшно за него и то чудовищное направление, в которое он ввергает свою родину и себя, неужто он забыл все ваши предостережения, всю помощь, посылаемую ему, все спасение его до сих пор. <…>

12.07.1935

<…> Когда Вы получите это письмо, Вы уже будете иметь и телегр[амму] от него, посланную им, если не ошибаюсь, 3 июля, а также и телегр[амму] от Фр[ансис], которую она Вам послала сегодня, вернувшись вчера ночью из Вашингтона]. Конечно, она Вам сообщит все детали его чудовищно жестокого обращения с нею и с Мор[исом], который также поехал с нею, надеясь на него[315] повлиять и переменить ход его мыслей и действий. Они оба просидели почти неделю в Вашингтоне], он их видел только один раз, во время которого он сказал Фр[ансис], что он ее больше не желает никогда видеть, что она не исполнила своей миссии, что теперь это делается другими вместо нее, что он получает свои указания, но отказывается получить что-либо через нее, ибо все, что она приносила и передавала ему, не аутентично, но указания, которые он теперь получает, настоящие. <…>

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});