Карл Маркс - Галина Серебрякова

Выступая против примиренческой позиции социал-демократического руководства, Маркс и Энгельс самым убедительным образом разоблачили классово-политические и идейные основы выявившегося оппортунизма. С необычайной силой и яркостью обоснована в «Циркулярном письме» пролетарская линия партии, партийная позиция Маркса и Энгельса, их революционное кредо. «Что касается нас, — писали они, — то, в соответствии со всем нашим прошлым, перед нами только один путь. В течение почти 40 лет мы выдвигали на первый план классовую борьбу как непосредственную движущую силу истории, и особенно классовую борьбу между буржуазией и пролетариатом как могучий рычаг современного социального переворота; поэтому мы никак не можем идти вместе с людьми, которые эту классовую борьбу стремятся вычеркнуть из движения».

Под влиянием решительных выступлений Маркса и Энгельса оппортунисты отступили. Правильный классовый инстинкт рабочих масс, критика, советы и помощь со стороны вождей международного пролетариата выправили положение в партии, сумевшей в период действия исключительного закона, в условиях всяческих преследований укрепить свои ряды, перестроить партийную организацию, найти верный путь в массы, используя и сочетая легальные и нелегальные формы работы.

В эти же годы развил бурную деятельность приват-доцент Берлинского университета Дюринг. Весьма нашпигованный науками, но бездарный, этот человек вообразил себя новоявленным реформатором и объявил, что изобретенная им «система» взглядов произведет переворот в философии и политической экономии. Идеи этого скучнейшего, узколобого педанта, типичного мелкобуржуазного социалиста пришлись, однако, по вкусу некоторым вождям германской социал-демократии, и они принялись усердно начинять ими головы рабочих. Хвалебные статьи о Дюринге появились в социалистической печати. Несколько невежд, ошеломленных обилием малопонятных, туманных мыслей и неудержимым словоизвержением, восхищались новой «системой». Они убедили в этом тех, кто ничего не читал, судил обо всем с чисто стадным неистовством.

Встревоженный Вильгельм Либкнехт обратился к Марксу и Энгельсу за теоретической поддержкой и получил ее. Чтобы не отрывать Мавра от работы над следующими томами «Капитала», неутомимый Генерал взялся сам сразить всеядного берлинского ученого. Однако, следуя неизменному правилу помогать другу, Маркс написал для критической книги против Дюринга одну главу — о политической экономии.

В начале 1877 года в германской социал-демократической газете «Вперед» начала печататься серия статей Энгельса под заголовком «Переворот в науке, произведенный г. Евгением Дюрингом». Годом позже те же статьи были изданы книгой, названной «Анти-Дюринг».

Так как Дюринг в своей «системе» попытался охватить весьма обширную область знаний, то и Энгельсу, опровергающему его и разбивающему одно за другим теоретические положения, пришлось писать о самых разнородных предметах: от концепции материи и движения до преходящей сущности моральных идей, от дарвиновского естественного отбора до воспитания молодого поколения в будущем обществе. В борьбе с Дюрингом была создана своеобразная новая энциклопедия, в которой отражены важнейшие вопросы естествознания, политической экономии, философии и других наук.

Энгельс добился своей цели и блестяще защитил последовательное материалистическое мировоззрение от лжи, путаницы философского идеализма. На многочисленных примерах, взятых из математики, химии, физики, биологии, он показал, что «в природе сквозь хаос бесчисленных изменений пробивают себе путь те же диалектические законы движения, которые и в истории господствуют над кажущейся случайностью событий».

«Анти-Дюринг» написан ярко и образно. Великолепные сравнения и отточенная ирония перемежаются с глубокими, чисто научными аналитическими рассуждениями и выводами. Страницы книги изобилуют сатирическими отступлениями, а подчас великолепными боевыми выпадами. Тяжелодумью и схоластическому фиглярству совершенно запутавшегося в собственных мыслях Дюринга противопоставлен до прозрачности ясный, логический стиль могучего публициста и литератора Энгельса. Выступая против абстрактных, туманных рассуждений противника, Энгельс без труда добирается до самой сущности его мнимой науки.

Три года подряд Карл Маркс ездил в сопровождении Элеоноры лечиться карлсбадскими водами, и всегда они приносили ему большую пользу. Он возвращался домой бодрым и поздоровевшим. Печень не напоминала ему о себе резью, и Ленхен радостно отмечала, что аппетит Мавра не причиняет ей больше кулинарных огорчений. Не исчезал только кашель.

Возвращаясь из Карлсбада, Карл с дочерью посетил Крейцнах. Этот прелестный курортный городок-сад был ему очень дорог. Там он женился и провел первые дни после бракосочетания. Каждый уголок в тенистом парке возле соленых источников напоминал Карлу о Женни и времени, когда после 7 лет ожидания они, наконец, навсегда обрели друг друга. Маленький домик, где жила овдовевшая Каролина фон Вестфален, не изменился, и в гостиной стоял рояль, на котором играла более 30 лет назад покойная баронесса. Скорбная грусть охватила Маркса на улицах. Как много друзей его уже ушло навсегда!

Во время недолгого пребывания в Крейцнахе Маркс обошел вместе с Элеонорой все памятные и дорогие ему места, а также достопримечательные пещеры, где кристаллы соли нависли сталактитами, образовали колонны и, сияя алмазным блеском, превратили камни в причудливые гирлянды. Воздух в крейцнахских парках был ни с чем не сравнимый, слегка солоноватый и напоенный цветами и травами. Несколько раз был Маркс и в Праге, любовался ее средневековыми дворцами, серым, гулким залом для рыцарских турниров, уличкой алхимиков, кленовыми аллеями бульваров и строгими линиями поздней храмовой готики.

В Карлсбаде Маркс познакомился и сблизился с видным социологом и ученым, юристом Ковалевским. В 1876 году этот молодой, весьма одаренный русский часто посещал Маркса в Лондоне. Он стал желанным гостем, хотя в дом № 41 на Мэйтленд-парк-род люди допускались с большим разбором. Маркс сторонился даже известных европейских писателей, добивавшихся знакомства с ним, ссылаясь на нескромность газетных и журнальных корреспондентов. К тому же рабочее время для автора «Капитала» было очень дорого. Но Максима Максимовича Ковалевского он приветил. Они совершили много долгих прогулок по окрестностям Карлсбада. Ковалевский недавно побывал в Америке, а Маркс, работая над II томом своего главного труда, намеревался отвести в нем значительное место вопросу о накоплении капиталов в Соединенных Штатах и России. Его особенно интересовала также русская экономическая и историческая литература, которую довольно основательно знал Ковалевский. Не только Карл, но и Женни встретила гостя из России с явным удовольствием. Жена Маркса изучала русскую литературу и даже писала о ней во «Франкфуртской газете», в которой сотрудничала Ковалевский был барственного вида полный человек со светскими манерами, густым, мелодичным голосом, красноречивый, умный и неиссякаемый в беседе. Особенно глубоко он изучал всеобщую историю и юриспруденцию. Не будучи последователем Маркса, он, однако, оценил его необъятные знания и трудолюбие, страстность в политической борьбе и почувствовал в авторе «Капитала» и вожде Интернационала душу гиганта, с которым не шли ни в какое сравнение все так называемые большие люди. Ковалевский был значительно моложе Маркса, но никогда не замечал с его стороны малейшей тени пренебрежения старшего к младшему. Маркс считал умного и многознающего русского «другом только по науке», подчеркивая этим, что он не был его другом по борьбе. Но Ковалевский гордился и этим определением и всегда говорил, что в лице Маркса имел счастье встретиться с «одним из тех умственных и нравственных вождей человечества, которые по праву могут считаться великими».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});