Рыцарь света - Симона Вилар

— Я не уйду!

Он сказал это так громко, что Милдрэд вздрогнула и невольно прислушалась.

— Артур, пойми, я не хочу, чтобы тебя застали тут и схватили. Поэтому ради того, что было некогда между нами… ради тех времен, когда я тебе верила… Уходи! Я давно решила, что нас ничего больше не связывает.

Она умолкла, давая повиснуть молчанию. Артур стоял не шевелясь, не спуская с нее взгляда. Его только что источавшее внутренний свет лицо гасло, как гаснет день в сумерках. Только глаза продолжали упрямо сверкать колким светом.

— Это из-за Юстаса? Ты готова оставаться с ним? Ты его… любишь?

— Не мели чушь!

Она была потрясена, что он так думает о ней. Или он пытается повлиять на нее? О, Артур был хитрецом, она не забыла, как когда-то поддалась на его обман. Как поверила в его чувства.

Он откинул капюшон, запустил пальцы рук в волосы, убирая черные пряди со лба. Это движение было так знакомо ей! А еще она увидела, как он чуть поморщился и огладил свою руку над локтем.

— Ты ранен?

Она вспомнила о сегодняшнем побоище перед собором и догадалась, что и Артур мог там быть. Такой, как он, всегда там, где опасность. Спрашивается, почему ему не жилось спокойно в Уэльсе, под крылышком любящей его богатой Ависы?

Она так и спросила: что привело его сюда из Уэльса?

— При чем тут Уэльс? Что ты вообще говоришь, Милдрэд? Если ты не хочешь оставаться с Юстасом, почему не пойдешь со мной? Прямо сейчас. И я уже попросил Риса и Метью позаботиться о Вилли, так что тебя ничто не удерживает. Мы сможем вместе бежать. Ты ведь всегда была такой храброй и, если только захочешь, станешь свободной!

— А если не захочу?

Он замер. Минута тянулась бесконечно долго. Милдрэд смотрела на него холодно и спокойно, потом с равнодушием, разделявшим их подобно стене, произнесла:

— С тех пор как я любила тебя, Артур, прошло достаточно времени. И я на многое посмотрела иначе. И многое забыла. Но, возможно, это и к лучшему? Зачем мне вспоминать, что когда-то у меня была иная жизнь, если все в этой жизни было обманом? И если тот, кого я когда-то имела глупость полюбить, ради которого лгала своим родителям, оказался всего лишь ловким обманщиком? И этот ловкач, едва поняв, что уже не сможет получить меня, быстро обвенчался с другой. С Ависой из Глочестера!

Теперь уже Артур воскликнул:

— Не мели чушь!

Его грудь бурно вздымалась.

— Я не женат на Ависе. Это всего лишь глупость. А на деле я всегда любил только тебя, стремился только к тебе! И я по-прежнему люблю тебя, моя кошечка. Я дорожу тобой не меньше, чем своей бессмертной душой и надеждой на вечное спасение.

Милдрэд вдруг громко всхлипнула, шагнула к нему и так сильно толкнула, что он едва не упал, охнул, схватившись за раненую руку.

Но Милдрэд не чувствовала жалости. Пусть ему будет больно! Так же больно, как и ей, когда она слышит его заведомую ложь.

— Ты негодяй, Артур! Как ты можешь говорить о любви, как можешь уверять, что не женат на Ависе, когда я сама присутствовала на вашем венчании?!

Артур был ошеломлен. Но постепенно стал догадываться. О Пречистая Дева! Так вот почему Милдрэд гонит его и не верит! Она была там! Это ее крик звучал в полутемной церкви, когда он уже был готов надеть обручальное кольцо на руку обманщицы Ависы! Это голос Милдрэд помешал ему совершить роковую ошибку. Однако почему же она не знает, что венчание не состоялось? Что он отказался от Ависы, а потом и его друг тамплиер высказался против этого брачного союза.

И Артур начал говорить. Сказал, что если она была там, то должна знать, что они так и не обвенчались с Ависой. Уж о том, как кричала и ругалась разгневанная куртизанка, Милдрэд должна была знать.

Воцарилась тишина, столь глубокая, что, казалось, оба утонули в ней. И впервые на лице молодой женщины появилась тень сомнения. Глаза ее затуманились, руки задрожали, она вновь затеребила украшения. Затем все же осмелилась спросить: так ли это?

Артур вдруг почувствовал такую сильную усталость, что опустился на ларь у стены и стал рассеянно поглаживать нывшую руку.

— Ты сказала, что многое забыла, Милдрэд. Однако ты не знаешь, как много забыл я. И как долго не мог вспомнить.

Да, ему необходимо ей все поведать. Остальное неважно. Главное, чтобы она поверила и поняла, что с того мгновения, как он пустил ее коня вскачь от преследователей под Гронвудом, очень многое изменилось. Очень многое…

Она слушала. Это была необычная история. Его ранение, пребывание в комтурии Колчестера, болезнь, заключавшаяся в потери памяти. Амнезия — знакомо ли ей такое слово? Ему неприятно говорить об этом, но если раньше Милдрэд не слышала о подобном, то пусть спросит у своих друзей-монахов, они-то наверняка знают. И вот, находясь в полном беспамятстве, решив стать тамплиером, он прибыл в Лондон, где и встретил Авису. И эта хитрая женщина задумала воспользоваться его бедой. Ранее он считал Авису другом, потом… Потом чуть не женился на ней. Но его остановил крик Милдрэд.

Артур старался рассказывать спокойно и подробно, чтобы она поняла и поверила. Ибо есть люди, какие могут подтвердить правоту его слов, подтвердить, что он забыл свое прошлое и решил уехать. Его не было в Англии целых два года. Где он был? В Святой земле. Он почти стал рыцарем-тамплиером. Почти. Ибо было нечто, что не давало ему покоя, вселяя некое губительное беспокойство, заставляя вернуться. Теперь-то он понимает, что это была неосознанная тревога за нее. И постепенно он стал вспоминать свое прошлое, вспомнил Шрусбери, мать Бенедикту, Риса и Метью, свои проделки, свое бродяжничество. Вот поэтому он отказался от почетной службы в ордене Храма и отправился искать свое прошлое. И постепенно, где с подсказки, а где сам, стал вспоминать и узнавать, кто он такой. Узнал даже, что Гай де Шампер был его отцом. Помнит ли Милдрэд Черного Волка, который вдруг решил помочь им? Возможно, Гай раскрылся ее родителям, раз те вдруг согласились на помолвку единственной дочери и сына их друга. И теперь он зовется Артур Фиц Гай — сын Гая. И он наследник родовых владений рода де Шампер. Сама императрица Матильда дала ему подтверждение его прав и обещала поддержку.

Он умолк, переводя дух, и посмотрел на Милдрэд. Она сидела вполоборота к нему, в слабом свете свечей Артур не мог разглядеть ее лица. Но Милдрэд молчала, и он не знал, поверила ли она ему. Конечно, все, что он ей поведал, было слишком невероятным. Но ему было необходимо, чтобы она поняла, что он не мог прийти за ней. Но теперь пришел.

— Милдрэд…

— Тсс…

Она вдруг резко вскинула руку — парчовая подбивка ее широкого рукава сверкнула, как молния. Потом Милдрэд резко схватила его и увлекла за занавесь полога. И тут же в ее дверь постучали.