«С.Л.К.-10» Иллюзия победы. Часть вторая (СИ) - Фабер Ник

Ему здесь не были рады.

Его здесь не ждали.

Вопреки распространившейся моде на высокие и изящные башни, здание, являющееся самим сердцем Протектората, отдавало стариной и силой. Высокие, кажущиеся монументальными стены. Искусно вырезанные толстые колонны из чёрного камня. Тянущиеся вверх арочные окна. Огромное здание походило на пятиугольник, если бы кто-то взглянул на него сверху. Всего лишь шестнадцать этажей. В нынешнее время это казалось какой-то шуткой. Даже не выглядело серьёзно. Но лишь с первого взгляда.

Там, где изящные башни жилых и деловых центров казались хрупкими, словно хрустальные иглы, громада Рейнстага выглядела нерушимо и монолитно. Будто древняя крепость, стоящая посреди чёрного моря главной площади Анхальта. Идеально ровный круг двухкилометрового диаметра, окружал выстроенную в центре столицы цитадель власти подобно неприступному морю. Выложенная идеально отполированными чёрными пластинами площадь выглядела мрачно и пугающе.

Пока случайный человек не посмотрит себе под ноги.

Тогда на смену любым подобным чувствам приходило лишь одно.

Величие.

Каждая пластина, лежащая под ногами тысяч людей, что сейчас стояли на площади, несла в себе частичку истории. Кусочек их общего прошлого. Каждая была подписана именем человека, так или иначе послужившего делу Рейна. Все они были героями для своего народа.

Чьи-то имена знали едва ли не все.

Другие не знал почти никто.

И, всё-таки, их имена были тут. Высечены в камне, дабы люди не забыли.

Стоящий у окна человек никогда не забудет этого.

Карл Адлер, канцлер Рейнского Протектората, отвернулся от стекла и подошёл к своему креслу.

Но не сел в него, как могли бы подумать находящиеся помимо него в кабинете люди, а встал сбоку от него.

— Мы готовы? — коротко спросил он.

— Да, сэр, — тут же отозвалась девушка оператор, управляющая работой висящих в воздухе камер. — Можем начать запись в тот момент, когда вы скажете.

При этом она не удержалась и вновь бросила взгляд в тот угол, что не попадал в кадр объективов. Точнее на невысокого молодого юношу, что там стоял. В который раз девушка задалась вопросом о том, кто он такой…

…и почему чёрт возьми он так похож на канцлера?

— Начинайте запись, — приказал Адлер и оператор спохватившись тут же вернулась к работе.

Шесть парящих на своих крошечных антигравах дронов сразу же направили объективы камер на стоящего перед ними человек, снимая его с самых разных ракурсов. Уже потом, общая запись будет смонтирована и обработана. Всего через две недели эту запись увидят все без исключения граждане Протектората.

И собравшаяся в кабинете канцлера небольшая команда операторов ощущала чувство сродное величественности от того, что услышат об этом раньше остальных.

По стёклам кабинета ударили первые крупные капли дождя, разбиваясь об него, но никто не обратил на них внимания.

— Двести одиннадцать лет назад мы положили конец собственному разложению и деградацию, — произнёс Адлер стальным голосом. — Двести одиннадцать лет прошло с тех пор, как государство, известное, как Рейнская Республика окончательно исчезло, канув в историю. Тогда, двести одиннадцать лет назад, мы взяли судьбу в свои руки, изменив своё будущее и создав то общество, которое достойно живущих в нём граждан.

Следящая за канцлером через объектив камеры девушка облизнула пересохшие губы. Не каждый день тебе удаётся запечатлеть момент, который меняет историю.

— Рейнский Протекторат родился через боль, кровь и смерти тех, кто хотел иной судьбы, нежели существование в качестве коррупционной системы, порождённой человеческой жадностью, — спокойным, но уверенным голосом продолжил канцлер. — Наши предки отказались от уготованной им участи и взяли судьбу в свои руки. Благодаря их жертвам, сейчас мы именно те, кто мы есть. Благодаря их самоотверженности и готовности пожертвовать собственным будущим ради того, чтобы их дети жили в лучшем мире, Рейн сегодня представляет из себя то, чем он стал.

Адлер замолчал, сделав короткую паузу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Протекторат возник на руинах Республики. Мы решили пожертвовать её свободами в угоду стабильности, законности и собственной защищённости. Мы выбрали принципы милитаризма, силы и единовластия. Кто-то называет это тоталитаризмом. Другие — диктатом. Для нас — это повседневная реальность, которая окружает нас. Она защищает нас. Сохраняет общее единство, направленное на развитие нашего государства. Потому что только вместе мы можем быть силой, которая способна изменить мир и позволить нам жить так, как мы того заслуживаем.

Адлер чуть повернул голову, посмотрев на стоящего за пределами кадра юношу.

— Сегодня, всё изменится, — твёрдым, как сталь голосом сказал он. — Как и Республика, которая исчезла более двух сотен лет назад, Протекторату предстоит так же уйти со страниц истории, дабы уступить место новому, куда более сильному и крупному государству. Это развитие. Продвижение вперёд без застоя и последующей за ним деградации. Сейчас, пока вы слушаете эти слова, флоты Рейна заканчивают свои операции в пространстве Союза Независимых Планет. Совсем скоро сорок семь новых систем с мощной промышленностью, экономикой и населением присоединятся к нам, позволив создать нечто новое. Они будут жить и развиваться вместе с нами, став полноправными гражданами Рейна и частью нового государства. Они будут вместе с нами, руководствуясь едиными законами, защищающими всех граждан, а не только избранную кучку обличённых властью лиц. Их промышленность и экономические сектора получат толчок к развитию, а внутренние рынки Рейна расширятся.

Впервые на лице канцлера появилось выражение… грусти? Следящая за ним через объектив девушка не смогла точно распознать выражение на лице Адлера, прежде чем тот заговорил вновь, прервав короткую, продлившуюся всего один вдох паузу.

— Но, вам не стоит забывать о том, что ничто не вечно в этом мире. И, как ваш канцлер и глава государства приложу все свои силы для того, чтобы добиться этого развития. Для того, чтобы каждый, кто выбрал нашу сторону получил то, что причитается ему по праву. Но, я не вечен. Рано или поздно, но я покину это место. И поэтому, я хочу, чтобы вы были так же спокойны за своё будущее, как за него спокоен я. Сегодня, я хочу представить вам человека, который займёт моё место.

Подняв руку, он протянул её, подзывая к себе стоящего у стены кабинета юношу.

Молодой человек, с удивительно спокойным и серьёзным лицом вошёл в кадр. В очередной раз все находящиеся в кабинете удивилась тому, насколько сильно они с канцлером похожи. В особенности их глаза, напоминающие два кристалла голубого льда. Даже их одежда, больше напоминала лишённые знаков отличий чёрные военные мундиры, нежели привычные политическим деятелям деловые костюмы.

К удивлению оператора, он не встал рядом, а сел прямо в кресло за массивным столом, за которым граждане Рейна всегда видели лишь одного единственного человека.

— Дамы и господа. Позвольте представить вам моего сына, Франца Адлера. Этот молодой человек станет тем, кто заменит меня на посту, когда придёт время. Не стоит думать, что я выбрал его исключительно из семейных чувств. Со временем вы поймёте правильность моего выбора, точно так же, как сейчас его понимаю я. Потому, что для меня нет никого и ничего важнее вас и нашего государства. Я и мой сын приложим все, чтобы оно росло и развивалось дальше, несмотря на желания наших противников. Вопреки их стараниям и усилиям, направленным на то, чтобы ослабить нас.

Миллиарды граждан Протектората вскоре посмотрят запись. Они будут обсуждать её. Раскладывать по мелочам каждую фразу и реплику. Будут пересматривать, её пытаясь найти то, что могло быть скрыто от других. Потому что события подобного масштаба — редкость. Они меняют историю.

Точно так же, как и последние слова, сказанные Карлом Адлером перед тем, как камеры отключились и запись прекратилась.

— Во славу Рейна. И во славу Империи.