Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур

Почувствовав на себе его взгляд, Эмбер повернулась и закрыла дневник.

– Как вы себя чувствуете? Вы проспали почти десять часов как убитый.

– Мне сейчас намного лучше, – признался Пенрод и тут же добавил: – Благодаря тебе и Якубу… А что с Ребеккой? – спросил он после небольшой паузы.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Эмбер, сменившись горечью.

– Она осталась в Омдурмане. Это был ее выбор.

– Почему? – удивился Пенрод, и Эмбер подробно пересказала ему свой разговор со старшей сестрой. Они долго молчали, и капитан первым нарушил тишину: – Если бы я мог, то непременно вернулся бы туда и забрал ее с собой.

– Она поступила правильно, – мягко возразила Эмбер. – Ребекка всегда поступала правильно. Она пожертвовала собой ради меня, и я никогда не забуду этого.

И Пенрод в очередной раз отметил, что Эмбер уже не ребенок. Сейчас перед ним была вполне взрослая, смелая и умная молодая женщина, закалившаяся в огне жестоких испытаний.

В Розейресе они пересели на лошадей и через одиннадцать дней изнурительного пути по склонам Абиссинского нагорья достигли Энтото. А когда въехали во двор торговой базы Райдера Кортни, навстречу им, радостно махая руками, выбежала Саффрон. Эмбер соскочила с лошади, и сестры крепко обнялись, не находя слов, чтобы выразить нахлынувшие на них чувство. Райдер стоял на веранде и счастливо улыбался.

Вновь обретя дар речи, близнецы направились в студию Саффрон и стали наперебой рассказывать друг другу о своих приключениях, а потом, взявшись за руки, долго бродили по базару и узким улочкам Энтото. На следующий день они поехали в горы и вернулись оттуда с охапкой полевых цветов. И все это время никак не могли наговориться. Они вместе читали дневник Дэвида с дополнениями Ребекки и горько плакали, вспоминая погибшего отца и старшую сестру, которую тоже навсегда потеряли.

Эмбер долго рассматривала рисунки Саффрон, уделив особое внимание тем из них, которые были посвящены Хартуму, и предложила некоторые уточнения, одобренные Саффрон. Филфил сшила для сестры несколько новых платьев и познакомила ее с Эллис Пакер и императрицей Мириам. Императрица по достоинству оценила новые модели Саффрон и попросила сшить ей наряд для следующего официального ужина.

Эмбер продолжала записывать в дневник Дэвида Бенбрука последние события и подробно изложила все обстоятельства своего побега из плена дервишей вплоть до абиссинской границы. Именно тогда она впервые обнаружила у себя несомненный литературный талант и стала развивать его.

Только Райдер не пришел в восторг от появления Эмбер. За последнее время он привык к абсолютному вниманию Саффрон, а теперь приходилось делить его с другими людьми. Только сейчас, когда Саффрон почти все свое время проводила с сестрой, он вдруг понял, как ему не хватает ее.

Пенрод быстро поправился и залечил свои раны, нанесенные шеббой Османа Аталана. Вскоре он начал биться с Якубом на мечах, а ноги тренировал во время продолжительных прогулок по окрестным горам. Оставалось только связаться со своим начальством в Каире, но телеграфная линию была проложена лишь до Джибути, что в Аденском заливе. Тогда он написал письмо сэру Эвелину Берингу и виконту Уолсли, а также старшему брату в Англию. Посол Великобритании отправил эти письма с дипломатической почтой, но Пенрод хорошо знал, сколько времени может пройти, пока он получит ответ.

В тот день Райдер Кортни принес из посольства большой запечатанный пакет и вручил Пенроду. Тот взвесил его на ладони и пришел к выводу, что внутри находится не просто обыкновенный лист бумаги.

– От кого это? – поинтересовался он.

– К сожалению, я поклялся хранить молчание, – сдержанно ответил Райдер. – Но уверен, что ответ содержится внутри. Не расспрашивай меня об этом деле, поскольку я не имею права обсуждать его.

Пенрод прошел в свою спальню, великодушно выделенную ему Райдером, запер дверь на засов и открыл конверт. Из него выпал какой-то тяжелый предмет, но Пенрод успел схватить его, прежде чем тот упал на пол. Это оказалась большая золотая монета, поражающая своей красотой и древностью. На одной ее стороне был отчеканен портрет Клеопатры, а на обратной – Марка Антония. Помимо монеты, в конверте лежала записка с единственной строчкой на арабском языке:

«Если мой господин хочет меня видеть, он знает, где меня можно найти».

А монета служила в качестве подписи.

– Бахита! – Он погладил портрет Клеопатры. Интересно, чем она сейчас занимается? И тут он вспомнил, как Якуб рассказывал ему о своих похождениях и какой-то таинственной египетской женщине. Но тогда Пенрод был накачан настойкой опия и ничего не смыслил.

На следующий день он позвал Якуба на прогулку в горы и стал расспрашивать об этой женщине. Тот подробно рассказал, как очутился в Асуане после ареста Пенрода, чтобы обратиться за помощью к единственному человеку, способному помочь ему в сложившейся ситуации. Он примкнул к какому-то работорговцу, но на египетской границе их арестовали и посадили в тюрьму. Только через год с лишним он смог разыскать эту женщину и изложить ей суть дела.

– Как только я отыскал Бахиту аль-Масур, она отправилась со мной в Энтото и вместе с аль-Сахави организовала ваш побег.

Пенрод хотел рассказать Якубу о роли Бахиты в его спасении, проигнорировав строгое предупреждение Райдера Кортни, но потом передумал. Они с Бахитой всегда хранили тайну своих отношений и старались не доверять ее посторонним. И его очень удивило, что Якуб знал об этом. Впрочем, давно пора было перестать удивляться способностям Якуба. Он решил написать Бахите письмо, но счел, что это вряд ли разумно. Даже если отправить письмо по дипломатическим каналам, все равно нет никакой гарантии, что оно не попадет в руки агентов вездесущего Эвелина Беринга. Кроме того, была еще одна важная причина не возобновлять пока отношений с Бахитой. Он еще не успел найти разумное объяснение своим сомнениям, но знал, что это связано с Эмбер Бенбрук. Он боялся обидеть этого ребенка.

Ребенка? Он усмехнулся, наблюдая, как она шла по двору под руку с сестрой. «Не обманывай себя, Пенрод Баллантайн», – подумал капитан.

Только через пять месяцев он получил ответ от своего старшего брата сэра Питера Баллантайна, проживавшего в поместье на границе с Шотландией. В письме сэр Питер охотно соглашался приютить сестер Бенбрук в поместье Клеркасл до того момента, пока окончательно не решится их дальнейшая судьба. Пенрод должен отправиться в Англию вместе с Саффрон и Эмбер и присматривать за ними вплоть до Клеркасла, где передаст их в руки заботливой Джейн, жены сэра Питера.

Получив письмо от брата, Пенрод сразу же отправился в британское посольство и отправил телеграмму в главную контору Восточного пароходства в Джибути, чтобы забронировать три билеты на пароход «Сингапур», который отправится через Суэц и Александрию в Саутгемптон через шесть месяцев. Эмбер не возражала, узнав, что поплывет в Англию с Пенродом, а потом останется в Клеркасле с его семьей, – напротив, образовалась и с нетерпением ждала отъезда.

А вот ее сестра отнеслась к предложению весьма прохладно. После долгой и изнурительной дискуссии Саффрон заявила, что не видит причин для возвращения в Англию, где постоянно льют дожди и где она, по всей видимости, сразу же подхватит двустороннее воспаление легких. Пришлось обратиться за помощью к Эллис Пакер.

– Моя дорогая, тебе только четырнадцать лет.

– Нет, через месяц будет пятнадцать, – угрюмо поправила Саффрон.

– Все почему-то забыли о твоем образовании, – не отступала Эллис. – Не сомневаюсь, что сэр Питер найдет вам с Эмбер хороших воспитателей и учителей. Тем более что у него тоже есть дочери примерно такого же возраста.

– Мне не нужна география и математика. Я и так хорошо знаю Африку и к тому же умею рисовать.

– Ах! – воскликнула Эллис. – Сэр Джон Миллес – мой хороший друг. Не хочешь позаниматься под его руководством? Думаю, что смогу с ним договориться.