Том 11. Неопубликованное. Публицистика - Аркадий Стругацкий

Борис Натанович приводит письмо Аркадия о нашем посещении Главатома. Рассказывать об этом визите не буду; скажу только одно, что я была буквально в шоке, услышав, что в книге «низкий культурный уровень» и много сложных технических терминов, непонятных рядовому читателю. На мой вопрос, какие это термины, мой собеседник привел только два примера: «абракадабра» и «кибер»; остальные замечания были такого же уровня...

Заключение нам на руки не выдали, но я очень подробно изложила главному редактору «Детской литературы» Василию Георгиевичу Компаниецу нашу беседу с референтом Главатома, после чего он тут же позвонил в Главлит начальству, взял ответственность на себя и добился немедленного положительного результата. Мы с Аркадием сразу же помчались в Главлит, чтобы получить долгожданное разрешение.

Главлит помещался возле площади Ногина (теперь это Китай-город), а издательство – возле площади Дзержинского (Лубянка). Расстояние между этими двумя учреждениями совсем небольшое, и наш марафон занял считанные минуты. А потом обычная ситуация: Аркадий внизу в вестибюле и бюро пропусков, а я – на четвертом этаже у цензора. Поставить печать не потребовало много времени, и мы, бесконечно счастливые, выскочили на улицу и... тут же попали под проливной дождь. Аркадий выхватил у меня папку с «Возвращением», снял куртку и бережно завернул в нее многострадальную рукопись. Мы бежали, как угорелые, не выбирая дороги, по лужам и насквозь промокшие, не сговариваясь, свернули в кафе-забегаловку, которое помещалось напротив дома, где находилось издательство. В этом заведении официально продавали кофе, мороженое и минеральную воду. Мокрый, но как всегда неотразимый, Аркадий что-то тихо сказал продавщице и вскоре торжественно принес бутылку шампанского, которую мы тут же выпили...

Такова вкратце изложенная история появления в свет книги «Возвращение». Подзаголовок – «Полдень, XXII век». 1962 год.

На титульном листе этого издания Аркадий написал от души: «Дорогой Ниночке Берковой с благодарностью и в память о днях стойкой обороны. Автор. А. Стругацкий. Август 1962 г.»

Я горжусь, что заслужила такую оценку, это почти то же, если бы со мной сочли возможным идти в разведку...

В переработанном и дополненном издании 1967 года название несколько изменилось. Теперь книга называлась «Полдень, XXII (Возвращение)», и на титуле надпись была другая: «Дорогой Ниночке с любовью и благодарностью от наконец-то почти счастливого автора. А. Стругацкий. 31.07.67».

Последняя книга братьев Стругацких, которую мне пришлось редактировать, – роман «Обитаемый остров». Задумывался он в не самое лучшее время. Сразу два издательства – «Детская литература» и «Молодая гвардия» – отвергли «Сказку о Тройке». Поэтому авторы несколько изменили план своей книги. Вначале они задумывали сатирическую повесть, но неудача с «Тройкой» изменила их планы, и они начали писать, на первый взгляд, остросюжетную повесть, превратившуюся в увлекательный роман. Но во время работы в романе появилось много деталей, которые, без желания авторов, несли в себе подтекст, точно соответствующий нашей действительности. Авторы работали быстро и написали почти триста страниц за тридцать два дня. Окончательно роман был завершен за полгода. «Обитаемый остров» был одновременно отдан в журнал «Нева» и издательство «Детская литература».

И опять появились всевозможные бесконечные требования: некоторые из них были практически необъяснимы. Наконец, после многочисленных исправлений и дополнений и после почти пяти месяцев кропотливой изнурительной работы в январе 1971 года «Обитаемый остров» вышел.

Современные читатели, особенно молодые, с трудом могут представить, сколько нервов, времени и сил тратили авторы, отстаивая свои позиции. Причем, в большинстве случаев, серьезных поводов для этого не было. А авторы такого уровня, как братья Стругацкие, всегда привлекали внимание к своему творчеству и особенно часто попадали под обстрел неумных, бюрократических чиновников, действующих по принципу «этого не может быть, потому что не может быть никогда» или «этого не может быть, потому что я этого не знаю».

Вполне возможно, что если бы братьям Стругацким не приходилось неоднократно доказывать свою правоту, то они порадовали бы не только любителей фантастики, а просто ценителей настоящей хорошей литературы еще несколькими произведениями...

С Борисом Натановичем я встречалась относительно редко – тогда, когда он приезжал в Москву к брату. Ленинград намного дальше от моего дома, чем Бережковская набережная или Юго-Запад, где жил с семьей Аркадий. Вот с ним мы действительно виделись очень часто: почти ежедневно, когда вместе работали в Детгизе, и продолжали дружить еще многие годы после.

Хотя прошло немало лет, забыть яркую личность и прекрасного человека невозможно. Он навсегда останется в моей памяти, да и, наверное, тех, кто его хорошо знал, человеком щедрой души, принципиальным и отзывчивым, одновременно скромным и с большим чувством собственного достоинства, очень НАДЕЖНЫМ.

Он вполне мог бы жить и работать среди героев романа «Возвращение», в мире Будущего, мало чем отличаясь от них, ответив тем самым на вопрос «откуда возьмутся люди, достойные жить в Сверкающем мире Будущего».

Б. Клюева

ВОСПОМИНАНИЯ

Меня зовут Бела Клюева (а не Максим Каммерер), и «людены» не «написали мне письмо», а по телефону попросили меня написать «мемуар» об Аркадии и Борисе Стругацких. Я не мастер по этой части, да и сам Аркадий мне не раз говорил: «Память у тебя, Белка, плохая». И вот при условии, что все это будет принято во внимание, как и вообще свойство всех воспоминаний быть недостоверными, я попытаюсь сделать это, по меньшей мере, добросовестно.

Все началось с возникновения в издательстве «Молодая гвардия» редакции фантастики, приключений и путешествий в январе 1958 года. Заведующим редакцией тогда стал Сергей Георгиевич Жемайтис, под его руководством работали три редактора и один младший редактор. Сначала все мы занимались без разбора всеми тремя ипостасями нашей редакции (первая рукопись, которую мне дали для работы, принадлежала перу полковника КГБ. Я нашла ее непригодной для публикации и, ничтоже сумняшися, поговорила с автором и вернула ее ему. Без последствий). Вскоре редакторы определили каждый себе свою специальность. Я стала фантасткой и, как позднее называл меня Аркадий, – «матерью советской фантастики».

Для ознакомления с тогдашними авторами НФ (я к тому времени знала в основном из фантастов англичанина Г. Уэллса и советского классика А. Беляева) я предложила выпускать сборник-ежегодник фантастики. Составителем первого сборника «Дорога в сто парсеков» был один из сотрудников журнала «Знание – сила» Анатолий Варшавский (с журналом я сотрудничала все двадцать пять лет своей работы в литературе и о многих членах его редколлегии буду всегда вспоминать с огромной благодарностью). Сборник был подписан в печать 22 августа 1959 года – почти накануне дня рождения Аркадия, – и в нем появилась первая публикация А. и Б. Стругацких в издательстве «Молодая гвардия» – рассказ «Шесть спичек». К тому времени я уже прочитала их «Страну багровых туч», повесть «Извне», рассказы «Спонтанный рефлекс», «Великий КРИ», но самое сильное, ни с чем не сравнимое впечатление произвел на меня рассказ «Частные предположения». Вот это да, подумала я тогда, это наконец фантастика-литература. И далее все, что приносили мне братья Стругацкие, отличалось именно высочайшим художественным уровнем, свежими, блестящими мыслями и увлекательным сюжетом.

Совершенно не помню, как я впервые воочию познакомилась со Стругацкими – был ли это один Аркадий, или оба они пришли в редакцию, не знаю. Вероятно, это произошло в связи с началом работы над их первым молодогвардейским авторским сборником «Путь на Амальтею». Он вышел в свет в 1960 году. С тех пор каждый год, вплоть до 1968 года, в издательстве «Молодая гвардия» выходило, по крайней мере, одно произведение Стругацких. С 1959 до 1982 года, практически не прерываясь, продолжалась моя работа и, смею сказать, дружба с братьями Стругацкими, особенно с Аркадием и его семьей. С Борисом мы тогда, к сожалению, виделись редко, он, как правило, появлялся в редакции в кульминационный период работы над очередной рукописью и был всегда строг и неуступчив в отличие от Аркадия, хотя, как мне кажется, я не давала особых поводов вступать со мной в конфликт: мое редакторское кредо – быть первым, внимательным читателем произведения, сообщать авторам о том, что вызвало у меня по мере чтения сомнение, или предлагать им более, на мой взгляд, удачный ход, или слово, или выражение. Но ни в коем случае не вмешиваться в суть произведения, не калечить присущий автору стиль и в итоге оставлять тот вариант, который предлагают сами авторы.