Интриги двуликих (СИ) - Чудинов Олег

Наблюдая, как Падме уверенным шагов входит в комнату, легким движением закрыв за собой дверь, как она покачивает бедрами, как раскачиваются белые шнуры на ее лифчике, как четко цокают о пол каблуки, Ян почувствовал, что его сердце пропустило удар и забилось с удвоенной силой, а в штанах резко стало тесно. Встав с дивана, мужчина пораженно разглядывал девушку, не находя слов. А уверенность с Падме с каждой секундой постепенно слетала. В какой-то момент ее гордо расправленные плечи опустились, а сенатор чуть наклонив голову, настороженно посмотрела на любовника снизу вверх.

— Мне не идет, да? Слишком глупо выгляжу? — расстроенно спросила она.

Кое-как захлопнув рот, Ян сглотнул ком в горле и постарался сформировать свою оценку образа Падме. Ничего толком не выходило.

— Ты прекрасна, Падме! — все же выдал он, наконец. — Просто нет слов! Это самая приятная неожиданность, которая только случалось в моей жизни. Вся галактика может мне завидовать сейчас!

— Правда? — все еще глядя немного исподлобья, спросила она.

— Да какие могут быть сомнения?! — неосознанно протягивая к ней руку, возмутился Ян.

И тут же получил толчок в грудь, и был повален на диван. Амидала, наклонившись к нему, приблизилась на опасное расстояние — еще немного и Лаго был бы готов наброситься на нее. Небольшая грудь Падме была буквально в полуметре. Нескромный лифчик мало того, что и так позволял оценить ее молочную белизну и даже на взгляд видимую упругость, так еще и одна его лямка, как нарочно, медленно скатилась по плечу, выводя мужчину из себя.

Глядя прямо в глаза Яну, которому было очень сложно отвечать девушке тем же, Наберри лукаво сказала:

— Это еще не весь сюрприз, милый.

Блеск в ее глазах, загадочная улыбка и, главное, приятный цветочный аромат вина прямо намекали на то, куда пропала половина бутылки набуанского лотосового. Кажется, сенатору пришлось немало принять, чтобы решится на этот поступок.

Повернувшись к Яну спиной и перейдя на другую сторону от столика в центре комнаты, Падме поправила лифчик и заглянула за плечо, словно пытаясь оценить реакцию мужчины на ее вид сзади. Реакция была очень бурная! Трусики практически ничего не скрывали, позволяя оценить белоснежную попку, которая благодаря каблукам казалась больше и выше. Она так и притягивала взгляд.

Удовлетворенная реакцией своего любовника, Падме довольно улыбнулась. Резко развернувшись, она наступила на столик. Прямо перед глазами Яна сквозь мельтешение белых шнурков угадывались узкие трусики и кожа за ними. Амидала была сегодня поразительно сексуальна. Эти движения, полные страсти и власти, гладкие стройные ножки, откровенный наряд — все это любого мужчину привело бы в восторг. Только сейчас Ян приметил, что за подвязкой на ее ноге свернута денежная купюра. Она что, реально решила сыграть сегодня стриптизершу?!!

Похоже на то. Столик был откровенно мал, но на удивление крепок для танцев на нем. Вид снизу на Амидалу тоже был приятным. Мягкие сексуальные движения, покачивающиеся бедра, мелькающие блестящие трусики, едва не выпрыгивающая из лифчика при наклонах грудь. Девушка была удивительно гибкой для сенатора и страстной. Когда она села на корточки перед Яном, сначала скромно сжимая ноги, а потом медленно разведя их в стороны и проведя руками по лямкам лифчика, словно намереваясь его сбросить, мужчина поразился ее горящим страстью глазам и манящей улыбке. А еще он точно заметил, что ее трусики намокли. На таком расстоянии было сложно не заметить, особенно, когда женщина сама хочет, что мужчина это увидел. Амидала сама наслаждалась танцем, а точнее реакцией Яна на него. Она буквально текла под его взглядом, именно поэтому Падме подрагивает, и так вздыхает, кода ее ноги трутся друг о друга.

— Как тебе это, милый? — игриво спросила девушка.

— Великолепно, — в горле пересохло, поэтому фраза была произнесена охрипшим голосом.

— И эта еще только разминка, — прикусив губу, сказала она.

Элегантно переместившись на диван, Падме, повиливая задницей, забралась на его широкую спинку. Она для этого специально была сделана достаточно просторной, а стены мягкими.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Падме села на спинку, вытянув ноги вдоль дивана, и демонстративно согнула ту, на которой была черная подвязка с заложенной за нее купюрой — точь-в-точь банкнота стриптиз-бара! Вновь опустив ноги вниз, скромно их сведя вместе, Амидала медленно провела руками по своему телу, скользя по нежной коже, очерчивая изгибы своего тела, и остановила ладони только меж коленей. Затем она закинула на спинку дивана сначала одну ногу, затем вторую, садясь на шпагат и открывая мужчине прекраснейший обзор на свою скрытую трусиками киску. После чего приманила Яна к себе. Когда он оказался в полуметре от нее, Падме с видом очень похотливого фокусника быстро отдернула в сторону трусики, открыв себя на обозрение мужчине.

— Прости, это твой праздник, но она так скучала по твоим губам, — жарко прошептала Амидала, смотря сверху вниз на любовника.

— Я тоже скучал по твоим губам, дорогая, — произнес, глядя на дрожащую девушку, Ян и прильнул к призывно сжимающейся и истекающей соками щели. Когда он прикоснулся к разгоряченной киске, когда его язык проскользнул внутрь ее плоти, ноги девушки напряглись, она собиралась обвить ими любовника, но сдержалась и только испустила долгий стон и сильно сжала волосы Яна руками. Опустив ладони на бедра Падме, Лаго прекрасно чувствовал, как она содрогается в ответ на его ласки, как ее мышцы то напрягаются, то расслабляются. И еще он понял, что она за время танца завелась сильнее, чем он предполагал. Уже через несколько минут она отпустила его голову и прижала ладони к лобку. Это ее инстинктивное движение любовнику было знакомо, поэтому оторвавшись от ее киски, он заменил язык пальцами. Ввести их в разгоряченную киску не составило труда — девушка и так уже напустила большую лужу соков под себя. Начав интенсивно стимулировать ее пальцами, не особо уже заботясь о нежности и зная, что это именно то, что Падме сейчас нужно, Ян с упоением наблюдал за ее реакцией. Рот широко открыт в беззвучном крике, глаза закатились, ноги дергаются в конвульсиях и если бы каблуки не уперлись в кожу дивана, но девушка точно свела бы их вместе. Но так она была вынуждена сидеть с широко разведенными ногами и получать свой оргазм. Через несколько секунд мышцы ее живота резко сжались, пальцы Яна оказались, словно в капкане, зажаты вагиной, из которой брызнули искрящиеся на свету капельки. Впрочем, это мужчину не остановило.

Он обнял содрогающуюся, словно в припадке, Падме свободной рукой за плечи, для чего пришлось встать на диван, и продолжил быстро, с хлюпающими звуками, стимулировать ее, заставляя кончать вновь и вновь. Амидала обняла его в ответ, прижимаясь всем телом и стальной хваткой вцепившись в одежду. Она так и продолжала беззвучно кричать и рыдать от счастья несколько минут, пока не смогла наконец слабо простонать:

— Стой… Стой. Этого… не было…. В плане не было. Стой…

Послушно прекратив эту сладкую пытку, Ян прильнул к губам любовницы и с наслаждением отдался поцелую. Падме ответила ему с не меньшим упоением, прижалась к нему, ластилась всем телом, словно большая кошка.

— Так где же мой подарок, — с насмешкой поинтересовался Лаго, когда все же нашел в себе силы оторваться от губ девушки. — Пока только ты тут, как главная именинница.

— Я же говорю тебе, что это было не по плану, — сердито толкнув мужчину в грудь двумя руками, Падме выползла из-под него. — Хорошо, что парик на месте остался — сама на себя я б его ни в жизнь не смогла нацепить.

Отстранившись на полметра от Яна, сенатор поправила скрутившиеся трусы, сползшие лифчик и парик. После чего лукаво стрельнула глазками в сторону любовника.

— А теперь, — встала она на колени на диване, — главный подарок.

Повернувшись спиной к Яну, Амидала медленно, покачивая бедрами из стороны в сторону, спустила трусики, наклонилась вперед, упираясь локтями в диван, и призывно завиляла задницей. В глаза Лаго сразу бросился небольшой блестящий в полумраке кристалл. Он находился точно на месте ануса Падме.