Глаз бури - Тэд Уильямс

Саймон взглянул на зеркало, которое лежало вниз стеклом на камне. Он поднял его, стер пыль, не глядя в него, и опустил в карман плаща.

- Я его не брошу, потому что это подарок, - сказал он. - К тому же Джирики нам может понадобиться, - он похлопал по карману. Рамка все еще была теплой. - Но до тех пор я не стану им пользоваться.

Бинабик пожал плечами.

- Это твое решение. Согревайся у костра. Мы будем выступать на рассвете.

***

Отправившись в дорогу рано поутру, отряд достиг Озера голубой глины к концу следующего дня. Примостившееся среди холмов у подножия Сиккихока озеро казалось синим зеркалом, гладким, как стекло в кармане Саймона. Его питали два потока, стремившиеся с ледяных вершин. Мощный шум их падающей воды звучал как дыхание богов.

Когда отрад преодолел последний переход над озером, и до них долетел гул ревущих водопадов, тролли придержали баранов. Ветер стих. Пар от дыхания наездников и баранов клубился в воздухе. Саймон заметил страх, написанный на лицах всех троллеи.

- В чем дело? - спросил он встревоженно, каждое мгновение ожидая услышать раскаты голосов великанов.

- Я полагаю, они надеялись, что Бинабик ошибся, - сказал Слудиг. - Возможно, они рассчитывали найти здесь весну.

Саймон увидел вокруг мало неожиданного: соседние горы были припорошены снегом, и многие деревья вокруг озера стояли голые, а ели и сосны под белым покровом, - как будто украшенные ватой.

Многие тролли прижали руки к груди - жест отчаяния, показавший, что увиденное ими гораздо красноречивее слов Бинабика или Укекука говорит о пришедшей беде. Пришпорив своих скакунов, они двинулись по узкому уступу, а Саймон и Слудиг снова побрели за ними по следам бараньих копыт, которые вели к озерной долине. Еще один снежный залп высыпался на них с Сиккихока.

Они разбили лагерь в большой пещере на северо-западном берегу озера. Пещера была окружена хорошо протоптанными тропами. Огромное кострище, почти до краев наполненное золой, свидетельствовало о том, что многие поколения троллей стояли здесь лагерем. Вскоре огромный костер, самый большой с тех пор, как они покинули Минтахок, разгорелся на берегу озера. Когда спустилась ночь и в небе начали загораться звезды, пламя отбрасывало гигантские тени на скалистые склоны горы.

Саймон сидел у костра, пропитывая жиром сапоги, когда к нему подошел Бинабик. По указанию тролля он снова надел сапоги и взял из огня горящую головню, а затем последовал за Бинабиком в сгустившуюся тьму. Они прошли некоторое расстояние вдоль края горы и, обогнув озеро, подошли к еще одной пещере, высокий вход в которую был почти скрыт группой елей. Странный свистящий звук слышался изнутри. Саймон тревожно свел брови, но Бинабик лишь улыбнулся и сделал знак следовать за.ним. Он откинул нависшую ветку посохом, чтобы высокий Саймон смог пройти внутрь, не задев ветвей факелом.

Пещера была наполнена запахом животных, но запах был знаком ему. Саймон поднял головню, чтобы осветить самую глубь пещеры. Шесть лошадей оглянулись на него, нервно заржав. Пол пещеры был устлан сухой травой.

- Вот это очень хорошо, - сказал Бинабик, поравнявшись с ними. - А я питал страх, что они будут побегать или что не хватит еды.

- Они наши? - спросил Саймон, медленно подходя к ним. Ближайшая лошадь задрала губу и попятилась. Саймон протянул к ней руку, чтобы она понюхала ее. - Думаю, да.

- Конечно, - усмехнулся Бинабик. - Мы же не умертвители коней. Тролли поместили их сюда для безопасности, когда нас взяли наверх. Это место предназначено для овец, когда они ягнятся или когда погода холодная. С этого момента, друг Саймон, тебе не придется уже шагать пешком.

Погладив лошадь, которая неохотно приняла ласку, но и не отдернула головы, Саймон увидел серую в черных яблоках кобылу, на которой он уехал из Наглимунда. Он направился к ней, сожалея, что ему нечем угостить ее.

- Саймон, - окликнул его Бинабик, - поймай!

Он обернулся и успел поймать какой-то маленький комок, который стал крошиться в руке.

- Соль, - объяснил Бинабик. - Я забирал ее с Минтахока. Каждой по кусочку. Бараны очень любят соль и ваши лошади, наверное, тоже.

Саймон предложил ее своей серо-черной. Она взяла комочек, пощекотав его ладонь губами. Он погладил ее по мощной шее, почувствовал, как она подрагивает под рукой.

- Я не помню, как ее зовут, - прошептал он грустно. - Хейстен говорил мне, но я забыл.

Бинабик пожал плечами и начал распределять соль среди других лошадей.

- Как я рад снова видеть тебя, - обратился Саймон к лошади. - Я дам тебе новое имя. Как насчет Домой?

Имена, казалось, ее совсем не занимали. Она махала хвостом и пыталась отыскать в кармане Саймона еще соли.

***

Когда Саймон и Бинабик вернулись к костру, канканг лился рекой, а тролли распевали, раскачиваясь перед костром. Ситки отделилась от группы и подошла, чтобы взять Бинабика за руку.

Она молча положила головку ему на плечо. Издали казалось, что тролли веселятся вовсю, но когда Саймон подошел поближе, по выражению их лиц он понял, что это не так.

- Отчего они такие грустные, Бинабик?

- Мы на Минтахоке говариваем, - объяснил человек, - "Скорбение сохраните до дома". Когда на тропе погибает один из наших, мы хороним его на том месте, но ожидаем того времени, когда вернемся в родные пещеры, чтобы плакать там. Девять наших товарищей умирали на Сиккихоке.

- Ты сказал: скорбим дома, но они же еще не дома.

Бинабик покачал головой, ответил на какой-то вопрос Ситки, и снова переключил свое внимание на Саймона.

- Эти охотники и пастухи имеют приготовления к приходу сюда остального народа Йиканука. Они говаривают друг другу, что вершины полны опасности, и что весна не придет. - Бинабик устало улыбнулся. - Они уже возвращались домой, друг Саймон.

Бинабик похлопал Саймона по руке, а потом они с Ситки повернули к костру, чтобы присоединиться к хору. В костер подбросили дров, и пламя взметнулось вверх, так что вся озерная долина, казалось, озарилась оранжевым светом. Траурные мелодии Йиканука разносились эхом над тихой водой, перекрывая даже голос ветра и шум водопадов.

Саймон отправился на поиски Слудига. Риммер сидел на камне, закутавшись в плащ и придерживая коленями бурдюк с канкангом. Саймон присел рядом с ним и глотнул из предложенного ему бурдюка, а затем втянул в себя холодный воздух. Он вытер рот рукавом и вернул бурдюк.

- Я рассказывал тебе о Скипхавене, Саймон? - спросил Слудиг, глядя на костер и раскачивающихся троллей. - Ты не знаешь, что такое красота, пока не увидишь девушек, вешающих омелу на мачты "Сотфенгсела", похороненного корабля Элврита. - Он отхлебнул напиток и передал бурдюк Саймону. - Ах, Боже праведный, я надеюсь, что у Скали из Кальдскрика достаточно риммерской совести, чтобы ухаживать за местами, где захоронены ладьи в Скипхавене. Да сгниет он в аду!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});