Брежнев - Леонид Млечин

Министр юстиции Владимир Иванович Теребилов в середине 1970-х отдыхал с Косыгиным в Юрмале. Глава правительства выглядел усталым. Теперь уже попытки поговорить о повседневных делах отклонял. Но с удовольствием вспоминал город своей юности Ленинград. Когда он гулял, впереди метрах в сорока-пятидесяти шли двое охранников, сзади – один, а несколько отстав, следовали еще трое, среди них врач.

«Наблюдая подобные сцены, – вспоминал Теребилов, – невольно задумаешься – только ли это „телохранители“ или еще и своеобразный контроль со стороны еще более высокого лица?

Вольно или невольно такая обстановка если и не лишает человека свободы, то, безусловно, ее ограничивает. Причем ограничивает не только физически, но и связывает его в принятии каких-либо решений. Сопоставляя рассуждения Косыгина и некоторые его решения, нетрудно было убедиться, что он далеко не всегда был волен воплощать в жизнь то, что ему казалось правильным и необходимым…

Он был умен, корректен, обладал удивительной памятью и исключительной работоспособностью… Это в активе. В пассиве же – сух, педантичен, иногда излишне жесткий».

Даже министру не просто было получить аудиенцию у Косыгина. Теребилов попросил Алексея Николаевича о встрече, увидев главу правительства на приеме в шведском посольстве по случаю приезда премьер-министра Улофа Пальме. Это было в апреле 1976 года. Косыгин сухо ответил:

– Хорошо, я подумаю.

Через два дня сам позвонил:

– Заходите сегодня в шестнадцать ноль-ноль. Теребилов просил деньги на создание правового информационного центра.

Косыгин встретил его стоя посредине кабинета:

– Я видел вашу записку и значительную часть ваших просьб должен отклонить. Все просят, просят, а не хотят подумать, где Косыгин возьмет для этого деньги.

«Эту его манеру (тактику) ведения финансовых „переговоров“ я знал, – писал Теребилов. – Знал, что не надо бросаться „в бой“. Знал, что выгодно всем своим видом показать полное понимание его аргументов, и тогда он смягчится и, возможно, кое-какие просьбы удовлетворит. Так оно и вышло. Он обещал выделить средства на информационный центр».

Алексей Николаевич был от рождения крепким человеком, держал себя в форме. Роковую роль в его судьбе сыграла прогулка на байдарке-одиночке, когда он едва не погиб.

1 августа 1976 года Косыгин сел в байдарку, но во время гребли потерял сознание, перевернулся вместе с лодкой и оказался под водой. Его спасло то, что ноги в байдарке крепятся и он не ушел на дно. Офицер охраны, очень сильный человек, поднял Косыгина из воды вместе с байдаркой.

Его в бессознательном состоянии доставили в военный госпиталь в Красногорске.

– У него произошло кровоизлияние, – рассказывал академик Чазов, – но не в мозг, а в пространство между мозгом и черепной коробкой. Поэтому мы его вытащили.

2 сентября первым заместителем председателя Совета министров утвердили Николая Александровича Тихонова. Ему поручили заменять Косыгина.

«Едва придя в себя, Косыгин позвонил мне, – рассказывал в интервью журналу „Коммерсантъ-власть“ управляющий делами Совмина Михаил Смиртюков. – Подготовьте, говорит, записку для политбюро, что исполнять мои обязанности на время болезни будет Тихонов, и пришлите мне на подпись. Потом перезвонил еще раз и сказал, что напишет ее от руки, сам.

Врачи сказали Алексею Николаевичу, что он пробудет в больнице долго. Он понимал, что за его пост начнется борьба, и хотел, чтобы его заменил надежный человек. И ведь он оказался прав. Через пару часов после того, как мы отправили его записку генсеку, мне позвонил еще один земляк Брежнева, член политбюро Кириленко.

– Ну, кто там у вас есть в президиуме Совмина? – спрашивает.

По тону было понятно, что у него на уме: никого толкового нет, и возглавить правительство может только сам Кириленко…»

Кириленко требовал, чтобы все вопросы строительства и промышленности согласовывали с ним.

Но у Косыгина был другой первый заместитель – Кирилл Трофимович Мазуров, к тому же член политбюро. Он и проводил заседания правительства во время отпуска Косыгина. Неожиданно пошли разговоры, что Мазуров болен и его вроде как берегут. В ноябре 1978 года его «по состоянию здоровья и в связи с его просьбой» вывели из состава политбюро и отправили на пенсию, хотя Кирилл Трофимович был почти на десять лет моложе Тихонова.

Почему Брежнев расстался с Мазуровым?

– Мы все получали для служебного пользования закрытую информацию, – рассказывал в перестроечные годы Мазуров в интервью «Советской России», – и в одном из сообщений я как-то прочитал, что дочь Брежнева плохо вела себя во Франции, занималась какими-то спекуляциями. А уже и без того ходило немало разговоров на эту тему. Пришел к Брежневу, пытался по-товарищески убедить, что пора навести ему порядок в семье. Он резко отчитал меня: не лезь не в свое дело… И по другим поводам стычек было немало. Наконец однажды мы сказали друг другу, что не хотим вместе работать. Я написал заявление.

Брежнев иначе трактовал причины своего недовольства Мазуровым, которого называл беспомощным и безруким руководителем. Анатолий Черняев записал его слова:

«Письмо получил от тюменских нефтяников. Жалуются, что нет меховых шапок и варежек, не могут работать на двадцатиградусном морозе. Вспомнил, что, когда еще был секретарем в Молдавии, создал там меховую фабрику. Позвонил в Кишинев: говорят – склады забиты мехами, не знаем, куда девать. Звоню Мазурову, спрашиваю, знает ли он о том, что делается в Тюмени и в Молдавии на эту тему. „Разберусь“, – говорит. Вот вам и весь общесоюзный деятель!»

Технология избавления от ненужных членов политбюро была отработана. Перед очередным пленумом ЦК Брежнев уединился с Мазуровым и попросил его подать заявление об уходе на пенсию. Возможно, всё дело в том, что Кирилл Мазуров не был брежневским человеком в отличие от Тихонова.

Николай Александрович родился в Харькове, учился и работал в Днепропетровске. Окончил техникум путей сообщения, стал помощником машиниста, поступил в Днепропетровский металлургический институт. Десять предвоенных лет работал на Днепропетровском металлургическом и трубопрокатном заводе имени В. И. Ленина, дослужился до должности главного инженера. Потом еще десять лет руководил другими заводами, в 1950 году его забрали в Министерство черной металлургии.

Когда Брежнев пришел к власти, Николай Тихонов был заместителем председателя Госплана. В 1965 году Леонид Ильич сделал его заместителем Косыгина. Тихонов был недоволен своим положением в правительстве и жаловался другому заму Косыгина Владимиру Николаевичу Новикову: