Наследники земли - Ильдефонсо Фальконес де Сьерра

Несмотря на риск быть арестованными, они выехали на улицы Барселоны много позже того, как прозвонил колокол в замке викария, не имея при себе ни факела, ни фонаря. Светила полная, изумительная луна. Уго и Катерина, избегая Старого города, решили не пересекать Рамблу.

– Давным-давно, когда я был еще ребенком, – задумчиво проговорил Уго, – я тоже искал убежища в этом районе.

Виноградники, поля и фруктовые сады все еще занимали большую часть площади Раваля, по которому Уго и Катерина гнали мулов и доверху нагруженную повозку. Только вокруг госпиталя Санта-Крус попадались новые дома. Стены уже вытянулись по новому периметру, охватив верфи, но количество жителей не росло.

– От кого ты прятался? – спросила Катерина.

Винодел улыбнулся:

– За мной гнался одноглазый… хотя тогда у него еще оба глаза были на месте.

Какое-то время ехали молча.

– Что с ним теперь? – спросила Катерина.

– Должно быть, горит в аду.

Уго и Катерина остановились у виноградника. Была середина сентября, виноград почти созрел. Уго чувствовал его запах. Винодел сорвал ягоду и убедился, что вскоре он покраснеет и нальется соком. Уго попробовал ягоду на вкус – через несколько дней виноград совсем поспеет.

– Это тогда ты выколол ему глаз? – вновь спросила Катерина, когда Уго тронулся с места.

– Да.

– А куда мы едем?

Уго помедлил с ответом.

– К морю, – наконец сказал винодел, – завтра утром я первым делом хочу вернуть Герао деньги, которые Бернат одолжил мне на покупку вина. Я не могу таскать с собой такую сумму, нас в любой момент могут ограбить…

При этих словах он нащупал туго набитый кошель, спрятанный под одеждой, и сказал, что не может себе позволить еще одну ошибку. Денег было много: долг Бернату и прибыль от торговли вином. До ареста имущества Барчи они каждую ночь перегоняли огненную воду, чтобы крепить вина, которые Уго покупал за бесценок, а перепродавал за вполне приличные деньги.

Добравшись до пляжа, они угостили сторожа лодок несколькими плошками хорошего вина, а тот в ответ предложил им подойти к огню, согревающему в прохладную сентябрьскую ночь. Они спали под треск дров, которые сторож всю ночь подкладывал в костер. На завтрак Уго и Катерина съели овощи из сада Барчи и затем первым делом отправились во дворец на улице Маркет.

Берната во дворце не было. Несколько дней назад он отправился с двумя королевскими галерами в Перпиньян, где король Фердинанд встречался с папой Бенедиктом Тринадцатым и Сигизмундом Первым, императором Священной Римской империи.

Герао, как всегда заправлявший делами адмирала, сжалился над Уго с Катериной и разрешил поставить их перегруженную телегу во двор. Винодел сказал, что хочет расплатиться: он не желает держать у себя чужие деньги. Герао, в свою очередь, сказал, что нотариус не предупрежден, но, если виноделу угодно, он, как поверенный адмирала, сам даст расписку, а к нотариусу сходит в другой день. Уго не знал, можно ли так поступить.

– Ты все еще мне не доверяешь? – улыбнулся человечек. – Если хочешь, можем попросить твою дочь подписать…

– Не надо.

– Она еще не вышла из своих покоев, – сказал Герао, увидев, что Уго оглядывает галерею в поисках дочери. Тому показалось странным, что Мерсе не вышла, услышав грохот телеги. – Ты знаешь, что бывает с… – Герао замолчал. – Могу послать за ней служанку.

– Нет необходимости, – сказал Уго. Он не хотел беспокоить дочь.

– Она шкуру с меня спустит, если узнает, что ты был здесь, а я ей не доложил. Пускай была бы и полночь. Графиня переняла у адмирала некоторые манеры. – Человечек рассмеялся, словно ему такой характер нравился.

Вскоре Мерсе появилась между стройными колоннами, поддерживавшими арки на галерее. Уго взобрался на телегу и сидел верхом на узлах, а Катерина снизу помогала закреплять поклажу. Уго покачнулся и чуть не упал, увидев, как его дочь ступает на первую ступеньку каменной лестницы, ведущей во двор.

– Батюшка! – закричала Мерсе.

Уго сумел сохранить равновесие. Мерсе спускалась в сопровождении служанки, поддерживающей ее, пожалуй, чересчур заботливо. Они и не скрывали: графиня де Наварклес, одетая попросту, в богато вышитую шелковую сорочку и открытую блузу, беременна. В прошлый раз это было незаметно. «Конечно, слишком много времени миновало», – ругал себя Уго, спрыгивая на землю.

Мерсе вырвалась из лап служанки и побежала вниз по лестнице.

– Дедушка, – было первое, что сказала ему Мерсе.

Уго не смел к ней прикоснуться, пока она сама не взяла его руку и не положила себе на живот.

– Пока ничего не чувствую, – разочарованно сказала Мерсе.

– Почему ты мне не сказала? Почему не отправила посыльного?

– Я знала, что вы очень заняты Барчей. И, кроме того… вы же знаете, когда дело доходит до новостей о беременности, лучше сначала дождаться подтверждения.

Здание с таверной на первом этаже и жильем над ним располагалось на улице Бокерия, совсем недалеко от площади Сант-Жауме. «Весь мир крутится вокруг площади Сант-Жауме, батюшка!» – убедила Мерсе отца после того, как Герао, знавший о сложностях Уго с жильем, в тот же день предложил арендовать помещение у одного знакомого. При упоминании имени Берната стоимость аренды прилично снизилась. Что было делать мажордому с Уго и Катериной, которые с нагруженной телегой торчали около дворца и не знали, куда им идти? Он не мог их выгнать, Мерсе бы этого не допустила. С другой стороны, не мог и нарушить приказ адмирала – а тот не хотел видеть тестя во дворце.

Мерсе была права. Собор и дворец епископа, замок викария, Большой и Малый дворцы, Городской Дом, где заседал Совет Ста, – все эти важнейшие здания Барселоны окружали площадь Сант-Жауме. Несколько лет назад городские советники решили обновить фасад Городского Дома. В старом еврейском квартале приобрели участок земли, чтобы на его месте возвести здание Генеральной Депутации, органа, выполняющего функции кортесов в перерывах между созывами последних.

Но ни Городской Дом, ни Генеральная Депутация не выходили на площадь Сант-Жауме. Парадный вход первого здания находился со стороны соседней улицы; второе же, выходящее на улицу Бисбе, располагалось в одном квартале от площади.

Главными достопримечательностями площади Сант-Жауме была церковь с пятью стройными стрельчатыми арками и большой вяз, служивший позорным столбом. Каждый день через площадь проходили тысячи людей, городские советники хотели сделать ее центром города. Для этого они перенесли в квартал Рибера распродажи мебели и разный утвари, которые загромождали проход, и издали приказ о постоянной уборке площади – как из гигиенических, так и эстетических соображений.

– Там живут богатые люди, батюшка, – настаивала Мерсе. – Члены Совета Ста и кафедрального капитула, епископ, викарий, судьи и разные чиновники, которые им служат… Не