Академия Сайоран - Галина Митрофанова

Ректор, не моргая, уставился на оракула:

— А про карту пустоты мне кто твердил? — прищурился он.

— Я, но влияние карты постоянно становилось меньше и почти сошло на нет к известным событиям.

— А предупредить меня ты, значит, «забыла»?! — разозлился он.

— Прости, — покаянно склонила голову оракул.

— М-да… — слов у ректора не нашлось.

— Ты злишься? — удивилась Урсула. — Между прочим, студсовет неплохо решил эту проблему.

— Хорошо то, что хорошо кончается, — фыркнул он. — Злюсь я скорее на себя, что не знал об этой гадости в катакомбах.

— Ну, если вспомнить процесс принятия тобой академии у предыдущего ректора, ничего удивительного в этом нет, не переживай.

— Да уж, с этими детишками «не переживать» плохо получается. Ты что-то хотела? — внезапно Азар вспомнил, что неплохо бы узнать о причине, приведшей оракула в его кабинет.

— Ну… если подумать… Есть глупая причина, есть скрытая причина и есть оправдание. Что бы ты хотел услышать?

— А что стоит услышать? — решил не гадать мужчина.

— Тогда по порядку. Глупая причина: мне скучно. Скрытая причина: я хочу за тебя замуж. И оправдание: я принесла итоги последнего экзамена.

— Урсула, — усмехнулся ректор, — если честно, я сейчас плохо воспринимаю юмор.

— А кто сказал, что я шучу? — неподдельно удивилась женщина. — Ладно, дам вам время успокоиться и сварю пока кофе… кстати, я бы посоветовала вам присмотреться к выпускникам, может, кое-кто остался бы у нас в роли преподавателя.

— Стой, — ректор поднялся и поймал ее за руку. — Урсула. Мне не хотелось бы, чтобы между нами оставались недомолвки. Мне кажется, мы ведем слишком разный образ жизни, чтобы быть парой, — ректор пытался подобрать слова так, чтобы не обидеть собеседницу, — скажем так, я в браке ценил всегда верность.

— Я думаю, это совершенно нормально, — кивнула женщина, — верность в браке это очень важно.

Ректор этого не ожидал. Голова вообще шла кругом. Урсула несомненно привлекала его, как женщина… но учитывая ее любвеобильность, у него было слишком много сомнений.

— Хочу обратить твое внимание, что моя любвеобильность никогда не распространялась на пары и обрученных, к тому же, пока я не замужем…

Азару эта идея внезапно показалась очень соблазнительной. Он уже долго был один, да и Киара за последнее время стала прислушиваться к советам оракула. Похоже, его успешно завоевывали все это время, приручая, фактически прикармливая из рук. Что ж, эта тактика имела явно больший успех, по сравнению с попытками проникнуть в его спальню среди ночи. Он даже усмехнулся, припомнив этот инцидент.

— И тебя не смущает муж, постоянно пропадающий на работе, и уже взрослая дочь, которая явно не подарок? — мягко поинтересовался он.

— Нет, особенно учитывая, что я пропадаю там же, на работе. Киара мне нравится, она забавный ребенок. Так что нет, меня ничего не смущает… хотя кое-какие соблазны у меня есть.

— Какие? — ректор наматывал на палец длинную рыжую прядь.

— Снова попасть в вашу спальню, благо ключик от вашей защиты у меня уже почти три или четыре недели есть.

— И до сих пор ждала? — усмехнулся он.

— Да, — спокойно кивнула она, — может, мне хочется официального приглашения?

— Тогда терпение должно быть вознаграждено, — усмехнулся мужчина, впервые сам начиная поцелуй.

* * *

Гелари медленно шла по парку. Странно, впервые возвращение в академию не приносило ей удовольствия. Впрочем, если серьезно, сейчас ничто не могло заставить ее перестать хандрить. Хотелось оправдаться, что это всего лишь последствия разрушения души, но девушка прекрасно понимала, что это не так. А находить оправдания самой себе — не самое достойное занятие для благородной аллари. Остановившись возле раскидистого дерева, девушка прислонилась к нему спиной, откинула голову назад, закрыв глаза, и заставила себя улыбнуться. Как бы там не было, у нее еще оставалась гордость, за которую она цеплялась, а значит, никто и никогда не увидит, как ей плохо.

— Надеюсь, ты простишь, что я сегодня без цветов? — послышался рядом знакомый голос.

— Риск? — удивилась девушка, неожиданно для себя улыбнувшись от радости, что видит его.

— Конечно, прощу. Я тебе и не такое простить могу, но что ты здесь делаешь?

— Это имеет принципиальное значение? Вдруг я примчался из другого мира просто ради твоей улыбки? — подмигнул ей мужчина.

— Смеешься? — удивилась она, чуть склонив голову, — впрочем, что бы тебя не привело, я рада снова повидаться с тобой.

— У тебя что-то случилось? — Риск сел прямо на землю, прислонившись к тому же дереву.

— Не знаю, — призналась девушка, сползая рядом, — с одной стороны, все, что происходит, закономерно, логично и ожидаемо. Все подчинено строгим законам высшего света, но с другой… знаешь, мне так надоело цепляться за гордость, наверно, я плохая, но… мне сделали больно и я сделала больно в ответ. Но в итоге плохо опять мне… прости, что вываливаю это на тебя, — вздохнула девушка. — Просто… наверное, я устала немного…

— Знаешь, мне когда-то в руки попала одна книга, несколько фраз я из нее запомнил очень хорошо. Я не гарантирую, что они тебе понравятся, но заставят задуматься. Хочешь послушать?

— Конечно, — улыбнулась девушка, — очень хочу.

— Ни один человек не заслуживает твоих слез, а те, кто заслуживают, не заставят тебя плакать, — Риск задумчиво смотрел на притихшую девушку, ожидая либо ответа, либо просьбы продолжить.

— Хотелось бы верить, — вздохнула девушка, — хотелось бы, что бы это было так. Но ведь невыносимую боль можно причинить и случайно, даже не поняв, что делаешь больно или понять, но поздно. А дальше?

— Их много. Как устанешь комментировать, просто скажи. Итак, вторая такая: «Только потому, что кто-то не любит тебя так, как тебе хочется, не значит, что он не любит тебя всей душой».

Девушка замерла и вдруг улыбнулась, а по щеке медленно скатилась слезинка.

— Знаешь, кто бы это не сказал, похоже, он был прав, а я все таки дура.

— Перед тем как делать такие выводы, послушай дальше, — рыжик аккуратно стер слезинку пальцем.

— Худший способ скучать по человеку — это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим.

— И снова правда — усмехнулась девушка, — кто бы это не сказал, он наверное умел читать души, как книги, или сам очень сильно любил.

— Не знаю, но могу сказать, что человек, которому не разбивали сердце, не знает, что такое любовь на самом деле. Впрочем, я отвлекся. Следующая фраза: «Возможно, в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты — весь мир».