Броненосцы Петра Великого - Алекс Кун

На батарее уже копошились османы, пришлось потратить немного фугасов и туда, давая понять, что активные действия на батарее противопоказаны. Временно затихли.

До порта было далековато, километра три. Не достать. Хотя, почему не достать?

Дал команду выставлять гики на мористый борт и сбрасывать с ноков, то есть кончиков, гиков, канаты в галеры, вновь укрывшиеся за бортом фрегата. Командам галер велел цеплять канаты к галерам и выбирать их всем гуртом. Фрегат накренился. Замерял угол наклона и покрикивал на галеры. Вот теперь нормально, остальной угол, выберем подъемом стволов.

Накренившийся фрегат сделал первый пристрелочный выстрел по порту. Аж семь секунд ждали результата. Недолет. Начали пристрелку. На четвертом снаряде накрыли город, и перешли на ураганный темп, стремясь израсходовать все фугасы, какие оставались. Много было недолетов, пришлось еще поднимать стволы. Теперь снаряды рвались на склоне горы, прямо в жилых кварталах городка, карабкающегося по этому склону к вершине, которую оседлала большая крепость, так и не сделавшая ни единого выстрела. Все недолеты ложились по порту. Сожгли полторы сотни оставшихся фугасов, и дал команду на бегство. Стрелять по городу картечью с трех километров было совершенно бесперспективно. Но городу и порту хватило и этого. Особенно порту. Куда то там удачно попали, полыхало знатно.

Надеюсь, султан прислушается к своему паше. Может, конечно, и обратный вывод сделать, что мы бяки, и с нами надо воевать. Но этот вывод он и так уже сделал, потеряв насиженное предками место — хуже уже не будет. А вот если он умный, то задумается, надо ли ему еще и кучу прибрежных городов терять, вдобавок к столице.

Наша тройка уходила из воронки залива поздним вечером, ненадолго задержавшись в маленьком порту, негостеприимно встретившим десант казаков. Не надо было сюда лезть, особенно без фугасов. Все что хотел сказать султану — уже сказал. А тут только людей зря потеряли. Порт, конечно сожгли. Вручную. Но оно того не стоило.

На рассвете четвертого дня после Смирны, поднялись обратно к нашей ловушке пополнившейся еще пятью представителями племя водоплавающих. Надо завязывать с этим хомячеством — ну куда мне четыре десятка полноценных торговых судов, причем, без экипажей, команды которых, в большинстве своем, займутся строительными проектами. Надо возвращаться к Азову и заниматься торговым портом.

С мыслями об этом шел по проливам, и обменивался любезностями с Дарданеллами, куда, кстати, сгрузили весь захваченный порох. С казаками за него обещал рассчитаться в Константинополе.

Мраморное море предстало совершенно пустынным, народ попрятался, даже рыбачьих лодок заметно не было.

В бухте Золотого Рога заканчивали погрузку очередной карусели. Добавили им под загрузку еще восемь торговцев, только два из которых были пустые, и устроили очередное отмечание удачной охоты, с дележом, выкупом груза и руганью. Все как обычно. Скучно.

Обсуждали с казаками дальнейшие рейды. Настаивал, что бы ходили в них постоянно, и особенно шерстили побережья. Фрегат оставляю им для артиллерийской поддержки, с капитаном казаки уже знакомы. Только просил не подставляться, и на форты не лезть.

Снаряды, на остающийся фрегат собрали со всего конвоя, оставив конвою одну картечь.

Пора временно завязывать с проливами и заниматься делом, пусть теперь Крюйс за все отвечает, ему же и вся слава пусть достается — мне лишний раз выпячиваться не резон, мне работать надо.

Пора разбираться с огромными потоками добра, стекающимися в Азов и Таганрог. Надо организовывать переселенцев и отправлять их к Цимлянску, а там и новый лагерь ставить. Снабжение контролировать. Одним словом, разгребать бардак, образовавшийся в большом количестве. А если Шереметьев уже начал поход на Крым, то скоро будет совсем жарко. А потом еще и султан ответный удар нанести должен. Цейтнот разрастается.

Карусель еще грузили. Поговорил с гроссмейстером, наметили планы по будущему триумвирату, обсудили политические аспекты. Обсудили мои предвиденья, касающиеся штурма и его сроков, а так же способов отражения атаки. Напомнил рыцарю про заложников визиря, которые ждали моего голубя мира в крепости. Поделился с ними мыслью, что теперь, наверное, задержусь в России, приводить в порядок дела и снабжение. На всякий случай, предложил подумать о церемонии встречи Петра — он наверняка посетит Константинополь, и надо все сделать в лучшем виде.

Сообщил, что за своей долей пришлю суда попозже — мне ее пока держать негде, а на улице такое не сложишь. Взял с собой немного денег — немного, это примерно на пять орлов по себестоимости. Два морпеха еле унесли.

Добавил к конвою пару линейных кораблей, для охраны Керчи. Выходили, вновь, ранним утром, подтверждая картину нарисованную для визиря — море полное парусов, расцвеченных поднимающимся солнцем. Величественно и красиво, даже если знать, что трюмы полны переселенцами, а по большому счету — невольниками. С этим переселением головной боли магистру добавил — бунты предместий теперь, после казаков, шли практически непрерывно, и подавлялись очень жестко — как-то рыцари бунтарей за людей не считали. Положение спасало только отсутствие у восставших оружия, ну, кроме сабель, само собой. Только с саблей на картечь не очень то у этих селян получалось, не воины они все же, перли толпой, и быстро разбегались, а казаки их преследовали. Бррр, хорошо, что в море был.

На подходе к Керчи встретили замершую картину. Большой османский флот, напротив редкой цепочки фрегатов Крюйса. Но, пока, а может быть уже — без стрельбы.

Перехватил управление у капитана конвоя, подняли сигнал для фрегатов следовать за нами и начали вытягивать кильватерную цепочку, становясь между конвоем и османским флотом. Вместе с судами Крюйса образовывали букву «Г», в углу которой, стоял османский флот, по-прежнему не проявляя агрессивных намерений. Легли в дрейф, пропуская суда конвоя, длинной шеренгой, в Керченский пролив — конвой и сам дорогу знает, а солдат на нем достаточно.

Наблюдал за противостоянием. Теоретически, шанс у османов в баталии был, а практически — нет ни одного линейного корабля, похоже, они у османов просто закончились — а тяжелые фрегаты, все же не такой страшный противник.

Ждем. Дрейфуем и поправляемся.

От головного фрегата Крюйса отошла шлюпка — это только начало переговоров, или уже конец?

Опять ждем, стараясь не нарушать строя.

Ждать надоело, приказал спустить мне шлюпку, надо выяснить, в чем там дело — тут плыть то, полчаса от силы.

Радостно обнимались с Крюйсом, неплохо продвинувшимся, в изучении русского, хотя, без переводчика все одно не обошлись.

Переговоры шли уже второй день. Бестолковые. Османы приплывали утром и уплывали к вечеру. Говорили вроде бы о мире, но той концепцией, которую описывал в письме — даже и не пахло. Весь вечер читал опус, который османы пытались выдать за предложение о мире. Особенно умилила дань. Ждал утром османских послов с нетерпением.

Послы прибыли солидные и важные. Рассадили их за столом, на этот раз не накрытым к перекусу, как это практиковал Крюйс. Ну да задерживать их и не собирался. Навис над столом и толкнул речь. Общий смысл — предельно прост. Их земля уже горит, города побережья уходят в забвенье, а корабли торговцев начинают обходить османские берега стороной. Если, уважаемые послы, об этом еще не слышали, слишком давно отбыв из столицы, то услышат по прибытию. Кстати, где теперь столица? Надеюсь на побережье? Ну и ладно.

Так вот, либо мир будет таким, как озвучен в моем предложении. По которому, кстати, османы войдут равноправными партнерами в триумвират России, Мальты и, надеюсь, Империи — сохранив за собой возможность, пользоваться проливами. Более того, введя в Константинополь свой, пусть и небольшой, гарнизон. Это позволит сохранить Империи лицо, а жителям — жизни и религию. Либо, на место Империи в триумвирате мы приглашаем Англию, или Испанию, а может и Францию, а может и всех вместе. Вы понимаете, что это значит? Донесите до султана мысль, что Константинополь он потерял безвозвратно. Даже если ему удастся отбить этот город, он получит горящие руины и взорванные стены, которые уже никогда не станут прежним Константинополем. А войну, против всех стран триумвирата, которых мы наприглашаем, османы не выиграют. И их проигрыш в войне «Священному союзу» тому подтверждение. И еще учтите, что государь наш, может осерчать, на ваши, столь наглые предложения — и выставить более жесткие условия мира.

А теперь, уважаемые послы, поспешите донести эти вести до султана, пока у него еще остались прибрежные города. И в следующий раз не привозите столь наглых бумаг — нас интересует только короткий ответ.

«Да» и мы подпишем долгий мир, каким он был описан в наших предложениях, и будем этот мир беречь. Более того, поможем, империи решать ее проблемы и даже сможем выгодно и много торговать.