Моя страна - прежде всего! (СИ) - "Илья83"

Сегодня утром, едва Гюнтер успел позавтракать, ему позвонили из канцелярии фюрера и велели через два часа явиться к нему. Наскоро одевшись и поцеловав Лауру, у которой в этот день получился выходной, он поехал в рейхсканцелярию. Поставив машину недалеко от входа и кивнув знакомым охранникам, Гюнтер быстрым шагом направился в кабинет фюрера, гадая, что могло случиться и из-за чего его вызвали. Возле кабинета, на этот раз, дежурил другой адъютант, Фриц Даргес, про которого ходили слухи что он едва не стал шурином Гитлера, когда им заинтересовалась сестра Евы Браун. Тот быстро обыскал его, взял кобуру с пистолетом и открыл дверь.

Войдя в кабинет, Гюнтер ошеломлённо застыл, уставившись на двух генералов которые сидели рядом с фюрером и о чём-то разговаривали. Перед ними был стол с несколькими папками. Прежде чем он успел прийти в себя, его тело само вытянулось во фрунт и бодро отрапортовало о своём прибытии. И вот он сидит напротив них и с восторгом любуется живыми легендами, благодаря которым немецкие танкисты внушали всем ужас и приносили фюреру всё новые победы.

— Вольно, оберштурмфюрер. Присаживайтесь! — разрешил Гитлер, отрываясь от разговора с генералами. Гюнтер сел напротив них, пытаясь прийти в себя. Всё-таки не каждый день можно встретить таких людей.

— Господа генералы! — обратился фюрер к Гудериану и Роммелю. — Наверняка вы гадаете по какой причине я вас сюда пригласил и кто этот оберштурмфюрер?

Оба промолчали но их взгляд был весьма красноречив.

— Дело в том что у оберштурмфюрера есть довольно интересные идеи которые касаются именно вас, точнее, войск которыми вы командуете. Не удивляйтесь его возрасту, господа! Думаю, вы понимаете почему с вас заранее взяли подписки о неразглашении сведений? Всё что сегодня услышите от этого человека вы никогда не сможете рассказать другим и ссылаться на него. Только от собственного имени и по моему особому разрешению. Вам понятно? — осведомился Гитлер, грозно посмотрев на генералов.

Те переглянулись и дружно кивнули. Гюнтер видел что слова фюрера заинтриговали их. Они терялись в догадках пытаясь понять что такого секретного может им рассказать неизвестный обер-лейтенант СС.

— Перед вами лежат папки в которых кратко перечислены те предложения, которые могут и должны существенно повысить боевую мощь танковых войск. Прошу прочитать их и высказать своё мнение! — продолжил Гитлер, садясь к ним за стол.

Зашуршали бумаги и генералы погрузились в чтение. На некоторое время повисла тишина. Гюнтер видел выражение их лиц, на них то и дело появлялись испытываемые ими эмоции. Удивлённое или скептическое хмыканье, саркастическая усмешка, вздёрнутые брови… Наконец, почти одновременно, они закрыли папки и посмотрели на него и фюрера.

— Я вижу, у вас появились вопросы, господа? — спросил Гитлер, слегка улыбаясь. — Можете их задавать оберштурмфюреру. Его зовут… Густав. Он ответит на все ваши вопросы, так как именно он является автором того что вы прочитали.

Генералы снова переглянулись и Роммель задал первый вопрос:

— Оберштурмфюрер… откуда у вас появились эти идеи? Честно говоря, кое-что меня заинтересовало, но другое вызывает… большие сомнения! — сформулировал он свои мысли.

— Я вас внимательно слушаю, господин генерал! — отозвался Гюнтер с готовностью. Он прекрасно понимал Роммеля, для него всё прочитанное было чем-то новым, даже революционным, поэтому он был намерен ответить на все его вопросы. Более того, это было важно и для самого Гюнтера, ведь если в его идеях будет ошибка то платить за неё будут именно подчинённые этих генералов.

— Давай без чинов, Густав? — спросил Роммель, улыбнувшись. — Терпеть не могу всю эту официальную болтовню! Я боевой офицер а не штабная штафирка. Называй меня просто Эрвин.

— Хорошо, Эрвин. Что ты хочешь спросить? — согласился Гюнтер. Его порадовал демократизм генерала. Значит, высокая должность и звание не заразили его "звёздной болезнью". Тем лучше, легче будет с ним общаться.

— Насчёт "единичек" я с тобой полностью согласен. Их век прошёл, они устарели ещё в Испании. Но вот "двойки" и "тройки", я уверен, ты рано их хоронишь. Думаю, они ещё могут себя показать. Большую часть машин в наших дивизиях составляют именно они. Если мы будем ждать пока их заменят "четвёрки" то пройдёт куча времени… — доказывал ему Роммель.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Эрвин, я понимаю что перед планом "Гельб" поздно затевать такое масштабное перевооружение, но поверь мне, самый лучший танк на сегодня — именно "четвёрка"! У неё огромный потенциал для модификаций! Броня, орудие, ходовая… Да, во Франции "двойки" и "тройки" смогут добыть нам победу, но что потом? Не забывай, противник тоже учится, те же англичане и русские будут усиливать свои танки и противотанковые орудия! Надо смотреть вперёд, в будущее! К тому же французские "Somua", "Char B1 bis" и британские "Матильды" обладают хорошей бронёй. Те же "двойки" смогут, в лучшем случае, сбить с них гусеницы. "Тройки" подобьют такие машины лишь если окажутся близко, да и то не факт. Я не хочу чтобы наши парни глупо погибали лишь потому что их машины оказались хуже чем у врага! — эмоционально говорил Гюнтер, глядя прямо в глаза Роммелю.

Тот задумался.

— Скажи, Густав, как ты смог представить дальнейшее развитие "четвёрок"? Меня впечатлили идеи поставить на них удлинённое орудие и усилить броню… — внезапно вступил в разговор "Быстроходный Гейнц".

— Я… — слегка замялся он… — смог поговорить кое с кем из конструкторов и мне пришло в голову что этот обрубок, который стоит сейчас на "четвёрках", слишком слабый. Да, у него неплохое фугасное действие но чтобы бить из него вражеские танки, этого мало… Ствол короткий, слишком маленькая скорость снаряда а значит, низкая бронепробиваемость.

— Танки и не должны сражаться против вражеских танков! — уверенно сказал Гудериан. — Их задача прорвать оборону и уйти в прорыв. Обходить и окружать врага! А танками противника пусть занимается противотанковая артиллерия, она для этого и создана!

Гюнтер внезапно вспомнил… Ну конечно, как он мог забыть? Ведь Гудериан был ярым сторонником теории что танки не должны сражаться против танков! В дальнейшем, он поймёт свою ошибку но когда это ещё будет? Надо исправлять прямо сейчас.

— Господин генерал! В бою могут быть всякие ситуации, вы это знаете не хуже меня! Если так случится что группа наших танков вдруг столкнётся с вражескими машинами, неужели вы дадите им приказ отступать? Ведь противник, зная эту нашу тактику, постарается именно так и делать. А если, всё-таки, "четвёрки" столкнутся с ними в бою то не смогут ничего сделать тем же "Матильдам", которые имеют одинаковую броню со всех сторон, и понесут серьёзные потери, а боевая задача не будет выполнена. Я уверен что наши танки должны быть универсальными, иметь возможность сражаться с любым родом войск противника, в том числе и с танками. Более того, я знаю что другие страны, например, в СССР уже разрабатывают танки с противоснарядной бронёй и мощными орудиями! — попытался Гюнтер убедить его.

— Это точно? Насчёт сведений о новых русских танках? — нахмурился Гудериан. Роммель тоже очнулся от размышлений и с живым интересом слушал разговор. Гюнтер бросил взгляд на фюрера. Тот, подумав несколько секунд, кивнул ему.

— Так точно! Русские, примерно месяц назад, утвердили в производство средний танк под названием "Т-34". Боевая масса больше 25 тонн, дизельный двигатель, броня — 45 мм, к тому же расположенная под углом, широкие гусеницы для бездорожья и мощное орудие 76 мм. К сожалению, если встретятся в бою наша "четвёрка" и этот "Т-34", высока вероятность что победителем будет новый советский танк. Именно благодаря тому что у него хорошая пушка и противоснарядная броня. Советы учли испанские уроки… — закончил Гюнтер.