Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

— Так тому и быть, мистер Поттер. Ваша воля будет исполнена, — профессор Защиты сделал многозначительную паузу. — Конечно, я обещал лишь один хитрый план. И это всё, что вы трое получите.

Драко уже почти ждал этих слов, но они всё равно потрясли его. Он обменялся быстрым взглядом с Грейнджер: они были бы очевидными союзниками, если бы их желания не противоречили одно другому...

— Вы хотите сказать, — уточнил Гарри, — что мы должны согласиться на какое-то одно желание?

— О, этого от вас просить — явно чересчур, — сказал профессор Квиррелл. — У вас троих ведь нет общего врага?

Это могло быть игрой воображения, но Драко на мгновение показалось, что глаза профессора Защиты стрельнули в сторону Дамблдора.

— Нет, — продолжил профессор, — я имел в виду, что выполню все три желания при помощи одного плана.

Немое недоумение.

— У вас не получится, — категорически заявил Гарри. — Даже я на такое не способен. Два из этих желаний взаимно несовместимы. Это логически невозможно... — Гарри осёкся.

— Вы ещё годами не вышли, чтобы говорить, что у меня получится, а что — нет, мистер Поттер, — сухо улыбнулся профессор Квиррелл.

Профессор Защиты повернулся к зрителям:

— Если честно, у меня нет никакой уверенности, что вы сможете понять сегодняшний урок. Разъезжайтесь по домам, наслаждайтесь временем, проведённым в кругу семьи, или того, что от неё осталось. Моя же семья давно пала от руки Тёмного Лорда. Увидимся, когда возобновятся занятия.

Профессор Квиррелл развернулся, чтобы сойти со сцены, и Драко услышал в последовавшей за речью профессора тишине, как тот, уже не усиливая голос, негромко сказал:

— Но с вами, мистер Поттер, мне хотелось бы побеседовать прямо сейчас.

Глава 35. Проблемы координации. Часть 3

Когда они оказались в кабинете, профессор Квиррелл запечатал дверь, развалился в кресле и заговорил.

Его голос был очень спокоен, но это пробирало Гарри гораздо сильнее, чем если бы профессор Квиррелл орал.

— Я пытаюсь, — тихо сказал тот, — принимать во внимание вашу юность. Я и сам в ваши годы был болваном, каких поискать. Вы говорите взрослыми словами и суёте нос во взрослые игры, и иногда я забываю, что вы просто беспокойный ребёнок. Надеюсь, мистер Поттер, что ваше сегодняшнее ребячество не погубило вас, не разрушило вашу страну и не стало причиной поражения в следующей войне.

Гарри с большим трудом сохранил спокойное дыхание:

— Профессор Квиррелл, я сказал куда меньше, чем мне хотелось, но я должен был сказать хоть что-то. Ваши предложения звучат крайне тревожно для того, кто хотя бы чуть-чуть знаком с магловской историей этого века. Итальянские фашисты — публика весьма гнусная — получили своё название от слова «фашина», которое означает перетянутую шнуром связку прутьев, символизирующую силу единства...

— Значит, гнусные итальянские фашисты верили, что единство сильнее разобщённости, — в голосе профессора Квиррелла появились резкие нотки. — Быть может, они также верили, что небо синее, и утверждали, что булыжники себе на голову бросать вредно.

Противоположность глупости — не обязательно мудрость. Самый глупый человек в мире может заявить, что светит солнце, но это не означает, что на улице темень...

— Хорошо, вы правы, я перешёл на личности. Нельзя сказать, что вы ошибаетесь, только потому что так говорили фашисты. Но, профессор Квиррелл, нельзя всей страной принимать Метку одного диктатора! Это же тот самый элемент, отказ которого приведёт к отказу всей системы! Посмотрите с другой стороны: предположим, наш враг наложит Империус на того, кто управляет Меткой...

— На могущественных волшебников не так просто наложить Империус, — сухо возразил профессор Квиррелл. — И если не найдётся достойного лидера, страна в любом случае обречена. Но достойные лидеры существуют. Вопрос только в том, последуют ли за ними люди.

Гарри бессильно взъерошил волосы. Ему захотелось взять тайм-аут и заставить профессора Квиррелла прочитать «Взлёт и падение Третьего рейха», а потом начать этот разговор заново.

— Не думаю, что если я предложу демократию в качестве предпочтительной по сравнению с диктатурой формы правления...

— Понятно, — профессор Квиррелл на мгновение прикрыл глаза. — Мистер Поттер, глупость квиддича для вас очевидна, потому что вы не росли, почитая эту игру. Если бы вы никогда не слышали о выборах, мистер Поттер, и просто увидели, что есть что, увиденное бы вас не обрадовало. Взгляните на нашего избранного министра магии. Разве он мудрейший, сильнейший и могущественнейший маг нашей страны? Нет — он шут, сидящий на жаловании у Люциуса Малфоя. Волшебники сходили на избирательные участки и сделали выбор между Корнелиусом Фаджем и Таней Лич, которые развлекали их грандиозной и увлекательной предвыборной гонкой, после того как «Ежедневный пророк», также подконтрольный Люциусу Малфою, назвал их единственными достойными кандидатами. Но никто в здравом уме не станет всерьёз утверждать, что Корнелиуса Фаджа выбрали потому, что он лучший лидер в нашей стране. И если судить по тому, что я слышал и видел, то в мире маглов дела обстоят не лучше. В последней прочитанной мною магловской газете упоминалось, что предыдущий президент Соединённых Штатов ранее был киноактёром. Если бы вы не выросли в стране, практикующей избирательную систему, мистер Поттер, выборы показались бы вам столь же очевидной глупостью, как и квиддич.

Гарри сидел раскрыв рот и с трудом подбирал слова.

— Смысл выборов не в поиске самого лучшего лидера, а в том, чтобы политики опасались избирателей в достаточной степени, чтобы не становиться такими злодеями, какими становятся диктаторы...

— Последняя война, мистер Поттер, шла между Тёмным Лордом и Дамблдором. И хотя Дамблдор был ущербным лидером, который проигрывал войну, было бы смехотворно предполагать, что любой из министров магии, избранных в те времена, смог бы занять его место! Сила исходит от могущественных волшебников и их последователей, а не от выборов и избираемых дураков. Это — урок, извлечённый из недавней истории магической Британии, и я сомневаюсь, что следующая война научит вас чему-то другому. Если вы переживете её, чего вы не сможете сделать, не избавившись от восторженных детских иллюзий!

— Если вы думаете, что в том способе действий, который вы отстаиваете, нет никакой опасности, — сказал Гарри тоном, более резким, чем ему хотелось бы, — то это тоже детские иллюзии!

Он угрюмо уставился профессору Квирреллу в глаза. Тот выдержал взгляд, не мигая.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});