Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

— Это безумие! — вскрик Шириам разбил тишину — во многих отношениях. Хранительница Летописей не участвует в обсуждении дел Совета. Она даже не может вступать в Совет без Амерлин. С лицом, залитым румянцем, Шириам выпрямилась, возможно готовая столкнуться с неизбежным упреком и защищаться. Но у Совета были заботы поважнее.

Вскакивая со своих мест, Восседающие начали говорить, кричать, иногда перекрикивать друг друга.

— Безумие — слишком мягко сказано! — выкрикивала Фэйзелле, в то время как Варилин кричала:

— Как мы можем быть союзниками мужчин, способных направлять?

— Эти так называемые Аша'маны все отмечены порчей! — говорила Саройя без малейшего признака хваленой выдержки Белой Айя. Сложив руки поверх шали, она тряслась так, что длинная белоснежная бахрома колыхалась. — Они все испорчены прикосновением Темного!

— Само такое предложение противоречит всему, за что выступает Белая Башня, — отрезала Такима. — Нас будет презирать любая женщина, называющая себя Айз Седай, да и те Айз Седай, что давно уже покоятся в могилах.

Магла зашла столь далеко, что потрясала кулаком в ярости, которую и не пыталась скрывать:

— Только приспешница Темного могла предложить такое! Только приспешница Темного!

Морайя побледнела от такого обвинения, но затем покраснела от гнева.

Эгвейн не знала, что и сказать. Черная Башня была детищем Ранда, и, возможно, необходимым, если существовала хоть какая-то надежда победить в Последней Битве, и все же Аша'маны были мужчинами, способными направлять Силу, а этого боялись три тысячи лет, и они направляли запятнанной Тенью саидин. Сам Ранд тоже мог направлять Силу, и все же без него Тень победила бы в Тармон Гай'дон. Хвала Свету, что она смотрит на это столь холодно, однако правда была сурова. Как бы она ни относилась к этому, события выскальзывали из-под контроля. Эскаральда обменивалась оскорблениями с Фэйзелле, обе едва не срывали голоса. Открытые оскорбления! В Совете! Саройя отбросила остатки хладнокровия Белых и орала на Майлинд, кричавшую что-то в ответ; ни одна из них не слушала другую. Было бы чудом, если бы они понимали, что говорит противница, и, возможно, к лучшему, что чуда не происходило. Как ни странно, ни Романда, ни Лилейн не открыли рта с самого начала. Они сидели, уставившись не мигая друг на друга. Словно пытались понять, что скажет другая, чтобы можно было занять противоположную позицию. Магла спустилась со своей скамьи и двигалась к Морайе с видом человека, готового перейти к ударам. Не словесным, а кулаками. У Маглы они были сжаты. Ее расшитая виноградными лозами шаль незамеченной соскользнула на ковер.

Встав, Эгвейн обняла Источник. Если не считать нескольких строго предписанных функций, направлять Силу в Совете было запрещено. Еще одна традиция, указывавшая на мрачное прошлое в истории Совета. Она создала простое плетение Воздуха и Огня.

— Перед Советом было выдвинуто предложение, — сказала она, отпуская саидар. Это было не так сложно, как когда-то. Не просто, совсем не просто, но и не так сложно. Память о сладости Силы осталась, и ее было достаточно, чтобы продержаться до следующего раза.

Усиленные плетением, ее слова грянули в шатре подобно грому. Айз Седай съежились, морщась и затыкая уши. Наступившая тишина казалась неимоверно пронзительной. Магла в удивлении уставилась на нее, затем вздрогнула, осознав, что стоит на полпути к скамьям Голубых. Поспешно разжав кулаки, она задержалась, чтобы подобрать шаль, и заторопилась на свое место. Шириам стояла, открыто всхлипывая. Это было не столь громко.

— Перед Советом было выдвинуто предложение, — в тишине повторила Эгвейн. После рева, увеличенного Силой, ее голос звенел в собственных ушах. Это плетение не предполагалось использовать в помещениях, пусть и с парусиновыми стенами. — Чем ты обоснуешь, Морайя, свое предложение о союзе с Черной Башней?

Едва промолвив, она села. Как она решилась на такое? Какие трудности это ей создаст? Какие преимущества можно будет из этого извлечь? Видно, Свет помог ей. Эти мысли первыми пришли ей на ум. Ей бы хотелось, чтобы Шириам вытерла глаза и набралась мужества. Она была Престолом Амерлин и нуждалась в Хранительнице Летописей, а не в мямле.

Потребовалось несколько минут, чтобы присутствующие пришли в себя. Восседающие без особой нужды поправляли одежды и разглаживали юбки, избегая взглядов друг друга и намеренно не глядя на сестер, столпившихся за скамейками. Лица иных Восседающих покрылись краской, но уже не от гнева. Восседающие не кричат друг на друга, словно скотники на стрижке овец. Особенно — в присутствии других сестер.

— Мы столкнулись с двумя непреодолимыми на первый взгляд проблемами, — наконец заявила Морайя. Ее голос снова был собран и холоден, но на щеках горел легкий румянец.

— Отрекшиеся изобрели оружие — изобрели или открыли вновь; они наверняка применили бы его раньше, владей они им. И этому оружию мы ничего не можем противопоставить. У нас нет достойного ответа, хотя Свет знает, зачем нам бы хотелось его иметь, но важней, что мы не можем ни остаться в живых, ни остановить, если оно будет применено. В то же время… Аша'маны растут в числе, точно сорняки. Надежные источники оценивают их численность почти как равную числу всех живущих ныне Айз Седай. Хотя цифра эта и завышена, не стоит надеяться, что она завышена чрезмерно. И ежедневно количество мужчин возрастает. «Глаза-и-уши» говорят об этом со всей определенностью. Нам следовало бы схватить этих мужчин и, разумеется, укротить их, но мы не обращали на них внимания из-за Возрожденного Дракона. Мы откладывали это дело, чтобы заняться ими позже. Горькая правда состоит в том, что сейчас может быть поздно ловить их. Их слишком много. Возможно, слишком поздно было уже тогда, когда мы впервые услышали о них. Но если невозможно укротить, то надо их хотя бы как-то контролировать. Соглашение с Черной Башней — слово «союз» мне кажется слишком сильным, — тщательно оговоренное соглашение, стало бы первым шагом к защите мира. Мы можем также включить их в наши круги.

Предупреждающе подняв палец, Морайя пробежала взглядом по скамьям, но голос ее остался холодным и спокойным. И твердым.

— Надо подчеркнуть, что потоками всегда будут управлять сестры (я вовсе не предлагаю позволять мужчине контролировать круг!), но включение в круги мужчин сможет расширить их. С благословения Света, возможно, мы усилим круги настолько, что сумеем противостоять оружию Отрекшихся. Мы убьем одним камнем двух зайцев. Только мы имеем дело не с зайцами, а со львами, и если мы не бросим камень, один из львов непременно сожрет нас. Это очевидно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});