О, Путник! - Александр Арбеков

Я весело посмотрел на притихшего ПОЭТА:

— У меня всё! Теперь дело за вами… Пилите гири, Шура, пилите гири!

— В каком смысле, Сир! — удивился ПОЭТ. — Зачем их пилить? Причём тут некий Шура?

— Да есть такое крылатое выражение, заимствованное из замечательного романа под названием «Золотой телёнок». Классная книга! Эта фраза в ходу в России. Где-то существует такая страна, — засмеялся я. — Пишите Летопись, сударь, пишите!

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Бедствия сердца.Тоску, печальную памятьСнесу безмолвно.И всё же, о этот мир,Где былого мне больше не встретить.

Между тем за окном моей комнаты уже во всю царствовало солнце. Оно решительно испарило остатки ночной влаги, затопило мир всепобеждающим светом, томно обволокло его мягким и грустным осенним теплом.

В дверь кто-то громко постучал и, не дожидаясь ответа, уверенно зашёл в комнату. Повеяло тонкими духами. Я в это время, полностью расслабившись и закрыв глаза, лежал на кровати и абсолютно ни о чём не думал. ПОЭТ сидел за небольшим столом в углу и лихорадочно скрипел пером.

ГРАФИНЯ склонилась надо мною, губами легко коснулась лба.

— Я вообще-то ещё не умер, живых целуют в губы.

— А почему мы такие сердитые? — девушка присела на край кровати, весело рассмеялась.

— Ничего смешного не наблюдаю, — сварливо пробормотал я, слегка приоткрыв глаза. — Где ты была?

— Ты знаешь, всю ночь кувыркалась с любовником, подустала, и ради разнообразия и интереса, пришла проведать тебя.

— Ваше Величество, — вмешался ПОЭТ. — Вообще-то Её Сиятельство прибыли в замок вечером, почти всю ночь провели около Вас. Я уговорил её пойти отдохнуть незадолго до Вашего пробуждения.

— Ну, ну…

— Дорогой, не надо пытаться делать из обычной жизненной ситуации сверх трагедию, — сердито произнесла ГРАФИНЯ.

— Целых четыре стрелы в спине, — это обычная жизненная ситуация? — возмутился я.

— Да! Мы все прекрасно знаем, что для тебя она — вполне обычная! Вот когда тебе, не дай Бог, отрубят голову, а я попытаюсь вернуть её на место, то такая ситуация будет конечно же очень и очень необычной и крайне трагичной.

— Да что вы все носитесь с моей отрубленной головой, как с писаной торбой! Сдалась вам моя бедная голова! Сглазите же! — возмутился я. — А вообще, может быть, проведём по этому поводу эксперимент? Представляете, а вдруг на её месте вырастет новая!? Вот это будет зрелище! Надо же мне знать все свои возможности до конца!?

— Сир, я думая, что не стоит! — всерьёз встревожился ПОЭТ.

Мы с ГРАФИНЕЙ весело рассмеялись. Я привлёк девушку к себе, крепко поцеловал в губы. Она прильнула ко мне всем телом, затрепетала, тяжело и страстно задышала. Лебёдушка моя ненаглядная, солнце моё незакатное! Ну, что за женщина!!!

— Сир, я, пожалуй, пойду, — деликатно кашлянул ПОЭТ.

— Нет, нет! Побудьте ещё с нами, не оставляйте меня на произвол судьбы с этой дикой кошкой, — с ироничной тревогой произнёс я, с трудом отрываясь от ГРАФИНИ. — В моём-то состоянии быть изнасилованным этой бестией?! Не дай Бог! Вон как в груди у меня до сих пор что-то хлюпает и клокочет. Ведь могу и помереть на самом деле под страстным и огненным натиском такой дамы!

— Ну что такое ты несёшь!? — возмутилась девушка, вскакивая с кровати. — Как тебе не стыдно, Бессмертный!?

— Ах, моя цыпочка, — засмеялся я. — Обожаю, когда ты в гневе! А вообще, — зачем ты сюда приехала? Я же просил тебя оставаться в замке БАРОНА! Как ты заметила, здесь довольно опасно, идёт война, стреляют. Надеюсь, ты хотя бы охрану с собой взяла?

— Ты знаешь, — так неспокойно было на душе! Я чувствовала, что с тобой должно случиться что-то нехорошее. Плюнула на всё, оседлала самого быстрого Горного Жеребца, и вот я здесь…

— Ах ты, дрянь, такая! Одна, без охраны!? Куда смотрел её начальник!? Как такое стало возможным!? Высеку, чертовку! Собственноручно! Начальника четвертую и распну! Всех причастных в Сибирь, — по тракту, в пургу, в тяжёлых кандалах! — я разволновался и разозлился не на шутку.

— Сир, но это уже не смешно… Как бы увидеть эту чёртову Сибирь!? Я готова отправиться в нее хоть сейчас! Вы всех ею достали! Сколько можно!? Население двух Островов уже должно давно быть там, в этой Вашей Сибири! В полном составе!

Спина заныла. Я поморщился, грохнул кулаком по столу, отчего стоявшие на нём глиняная кружка, а также серебряные рюмки и бокалы подскочили и опрокинулись. Кружку, памятуя об её удивительных свойствах, я успел молниеносно подхватить, бокалы покатились по столу и упали на пол.

РЕЛИКВИЯ на груди слегка завибрировала и потеплела. В комнату шумно ввалились Гвардейцы. Я дал им знак выйти, быстро сконцентрировался, мгновенно успокоился, посидел молча, глубоко подышал. Бледные ГРАФИНЯ и ПОЭТ испуганно смотрели на меня. Да, с нервами у меня явная и давняя проблема, надо стараться держать себя в руках. Хочу к морю… Только оно меня по-настоящему успокаивает. Спокойствие, спокойствие, Император!

— А не дерябнуть ли нам всем по рюмке Можжевеловки, за моё здоровье? — весело спросил я своих собеседников.

— Меня, пожалуйста, увольте! — возмутилась ГРАФИНЯ. — Пить с утра!

— Дорогая, как-то в одном известном нам всем трактире ты с утра не без удовольствия употребила один так же известный нам напиток, который был покрепче этого.

— Ну, во-первых, тот напиток был не чета этой гадости, а во-вторых, пили мы Звизгун не с утра, а ближе к обеду.

— Ладно, давай всё-таки немножко выпьем, — за моё здоровье. Нервы ни к чёрту. А ведь хорошо известно, что все болезни проистекают от нервов, — я сделал знак ПОЭТУ.

Тот поднял с пола бокалы, принёс ещё один, а также блюдо с нарезкой свежих овощей, потом охотно и быстро, не пролив ни капли, разлил Можжевеловку, сделал приглашающий жест рукой. Я, кряхтя, приподнялся, не торопясь, встал, немного постоял, слегка покачиваясь, снова осторожно сел, прислушался к своим внутренним ощущениям. Вроде бы всё нормально, на этот раз никаких болей, хлюпаний и других неприятных и тревожных ощущений. Да, процесс регенерации идёт стремительно. Слава Богу, слава Богу…

Кстати, а где мой ПОСОХ? А, вот он, родной, стоит у дальней стены. Где ЗВЕРЬ? Я всё время привычно телепатически чувствовал его присутствие, но это ощущение было несколько смазанным, каким-то нечётким. Очевидно, Собака находилась где-то неподалёку, в коридоре или в соседней комнате. Видимо, не хочет путаться под ногами сиделки и охраны. Спальня моя небольшая, разминуться в ней с кем-нибудь из присутствующих довольно сложно.