Фантастические тетради - Ирина Ванка

Эту ясность сознания Голл старался сохранить в себе всю дорогу обратно, чтобы тот же самый вопрос не услышать от отца, и дал себе слово, что впредь, покуда Матлин не слезет с ЦИФовских пультов, никаких причин для помутнения рассудка под сводами заповедника возникать не должно. Старший Гренс не обратил на сына внимания, поскольку с раннего утра самозабвенно орудовал рубанком в сарае, создавая гладкие доски для ремонта прогнившего пола баньки. А Альберт столь же самозабвенно выгребал стружку из-под верстака и утаптывал ее в мешок для растопки печи. Старший Гренс на сына даже не взглянул, а лишь только больше насупился и еще яростнее принялся шуровать рубанком. - Тебе помочь, папа? - Обойдемся. - Тогда я приготовлю обед?.. - Не перетрудись, - огрызнулся Гренс, а Альба украдкой подмигнул Голли. - Пойдем вечером за водопад, на дальний спуск? Пока снег еще не растаял. Предложил он. - Этот снег никогда не растает, - проворчал старший Гренс, - здесь наступила вечная мерзлота. У вас в ЦИФе что, теплотрассу разорвало? - Мы больше никуда не пойдем... - ответил Голл, - пока не отремонтируем теплотрассу. - И ушел в дом, плотно закрыв за собою дверь. Но Альба тотчас же направился за ним, волоча полный мешок стружек. - Можете покрасить табурет, - прокричал им вслед Гренс, - только не в доме, а на террасе!

- Потом возьмем "миксер" и полетаем по заповеднику? - приставал Альберт к Голлу Гренсу, неподвижно стоящему у замерзшего окна. - Найдем место, где не будет свидетелей. - Он бросил мешок и встал рядом, пытаясь угадать направление задумчивого фиолетового взгляда: то ли на черную тучу, висящую над самой крышей, то ли сквозь нее далеко-далеко... - Ты ведь точно знаешь, где можно... - Что можно? - перебил его Голл. - Тебе можно только писать стихи, свежий воздух на тебя дурно действует. А я уже ничего не знаю... Что можно? Где можно? Нигде нельзя! Я могу не заметить... - он неожиданно замолчал, будто опасаясь сболтнуть лишнее. - ...Разорванный круг, - продолжил Альба, Все зима да зима. Просто вырастут дети моих подруг, И постареют дома. Но когда меня спросят: А где ж ты был? Не пора ли начать?.. Это очень коварный зигзаг судьбы Можно не отвечать...

Лицо Голли по-прежнему оставалось невозмутимым и безучастным. Альба с сочувствием поглядел на него и продолжил:

Я готов был догнать Свой последний вагон И не дать вам уйти. Только кто мог подумать, что поезд в пути Над землей полетит? Только кто мог поверить, Что вещие сны - не сплошное вранье? Если знать наперед все изломы судьбы, Куда бежать от нее? Значит, говоришь, Феликсу нравится мое творчество? - Он стал слишком сентиментальным, - ответил Голли. - Скучает по Земле? - Возможно. - Он хотел бы вернуться? - Мне кажется, да. - И забыть все, что было здесь? - Но ведь ты не знаешь, что ждало его там! - Знаю. - Замолчи, Альберт! Я не намерен обсуждать с тобой эти темы. - Я думал о твоей вчерашней просьбе... Пытался представить себе, что чувствуешь ты. Так что ори, сколько хочешь, я на акрусиан больше не обижаюсь. Представляю, как это ужасно чувствовать себя беспомощным в моем шизофреническом мире. Чувствовать, что ты в нем никто... - Перестань. - Если только взять и представить себе серьезно, что с тобой происходит... Кто ты, что делаешь здесь, что творится вокруг... Да от этого же рехнуться можно! - Либо ты заткнешься, - прошипел Голл, - либо я уйду. - Ты слышишь, Феликс! - громко произнес Альба. - Мы по разные стороны веры. Ты знаешь, как карается вероотступничество... с другой стороны? Гренс в ужасе обернулся к нему. - А тебе, акрусианин, уже надоело играть со мной в "золотую рыбку"? О чем ты попросишь меня на этот раз? - Я пошел красить табурет, а ты можешь перекрасить небо, если делать нечего. - В какой цвет? - В какой хочешь. Я пошел помогать отцу. - Голли оторвал взгляд от тучи и направился к дверям. - Ступай... помогай. Слышал лязг да грохот? Это он не рубанок, это он зуб на тебя точил.

Глава 28

С того дня Голли уже ни на что не был способен. Ни на ремонт бани, ни на покраску табурета, ни на разъяснительные беседы с кем бы то ни было, даже с самим собой. Он снял с корабля Суфа поисковое оборудование, установил его на Перру и, как одержимый, от восхода до заката прочесывал все 23 яруса заповедника с намерением выявить хотя бы один работающий ЦИФовский "наблюдатель". Но ничего, кроме дежурных трансляторов, не обнаружил, несмотря на то, что местное оборудование изучил еще в детстве. Он был уверен, что Феликс заподозрил в его поведении неладное. На случай абсолютно безрезультатных поисков у него было три более-менее подходящих объяснения. Первое: Феликс на пару с Альбой зачем-то решили меня разыграть; второе: Феликс совершенно самостоятельно затеял со мной играть втемную с применением неизвестных в ЦИФе технических средств наблюдения. И, наконец, третья - не вымерли ли они там все в своих лабораторных норах? Подозрительно резко Матлин потерял интерес к персоне Альберта, слишком скоропостижно отошел от дел. Причин столь резкого поворота не понимал даже Баю. Но "наблюдателей" на ярусе Гренса не оказалось вообще. Один-единственный готовый к работе "глаз" дежурил лишь над нижним павильоном, который служил разве что местом экзотического досуга не столько землян, сколько бонтуанцев и ботришей. Голли не верил ни приборам, ни глазам своим. Исчез даже персональный Гренсов транслятор, болтающийся над коньком крыши как аварийный огнетушитель "на всякий пожарный случай", о котором не знали разве что только Гренсовы куры и то потому, что гуляли с другой стороны сарая. Даже отец, который принципиально не терпел всю местную "инопланетятину", и тот моментально пронюхал... А пронюхав, подозрительно быстро смирился. А смирившись, немедленно применил его к делу и каждый раз, как только назревала необходимость в химическом конструкторе, имитирующем металл, пластмассу, резину, воплощался в само смирение. Он оказался не в состоянии отыскать запасы руды, поэтому, наплевав на предрассудки эмансипации, выходил во двор тогда еще ветхого шалаша, весьма театрально вздымал руки к небу и вопил: "Господи! Милости твоей взываю - ящик гвоздей подай мне сюда, пожалуйста; еще кинжал побольше раз в пять, чем ты подал в прошлый раз; кусочек резины для новой рогатины; вообще-то, мне еще не помешает клей, но с клеем как-нибудь без тебя разберусь". На следующий день в ЦИФе кто-нибудь невзначай намекал Голли, что в лаборатории можно получить отличную сталь и наклепать гвоздей сколько угодно. Но если отцу еще раз понадобится проволока, пусть сразу говорит, какая и для чего, чтобы потом не обижался. И не было случая, чтобы "Господь" не сжалился над страждущим и не послал ему вместе с гостинцем приглашение вступить в мирные переговоры или посетить какое-нибудь бонтуанское сборище в нижнем павильоне. Как не было случая, чтобы Гренс гневно не отверг такого предложения. Но в этот раз, случись нужда, милости Гренсу-старшему просить было негде.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});