Цель оправдывает средства. Том четвертый (СИ) - Модус Илья Сергеевич

И вопрос один: «На кой хатт нам нужны эти разумные»?

Устаревший «Дредноут» не окупает затрат на его эвакуацию. Даже все шесть, даже содержимое Ядра Снабжения — ничто не окупает. Количество выживших столь мало, что, если они все же отправятся основывать колонию, делать это они будут долго, да и с популяцией уверен, будут определенные проблемы.

И даже четверка одаренных, спасенных с планетоида, по мнению моих дам — не та справедливая цена, которую мы заплатили. Более двадцати тысяч бойцов облучено — не смертельно, но неприятно. Конечно, жизни их мало что угрожает — колто, бота, стимуляторы и медицина Вечной Империи и не таких на ноги ставили.

У меня же отнюдь совсем иное мнение по этому поводу. Как и всегда — «многоходовочки» наше все.

Раздался звуковой сигнал, сообщающий о том, что за дверью кто-то стоит и настойчиво хотел бы пробраться внутрь совершенно легальным способом. Вздохнув, ощущая через Силу уже поняв, кто это, махнул рукой, открывая проход в свой рабочий кабинет.

— Предупреждение, — НК-47 сверкнул своими фоторецепторами. — Хозяин, к вам синий мешок с мясом, что называет себя Митт’евген’тумом.

— Ну, пусть входит, — разрешил я, откладывая из зоны видимости мешок со льдом.

Патриарх Восьмой Правящей Семьи, неодобрительно косясь на дроида-убийцу, и подозрительно тихо шагающего за его спиной Павлика, пересек отсек, расположившись на одном из диванов, поближе ко мне.

— Это место занято, — произнес я, недвусмысленно указывая на второй стол, что приставлен к моему. Пара кресел явственно намекали на то, что здесь тоже должны сидеть разумные.

Такой концепт как раз таки и создан для того, что мягкие диваны, двумя полукругами обрамляющие центр приемной предназначены сугубо для моих женщин, а приставной стол и места за ним — для всех остальных. И этот порядок так же священен и нерушим, как для джедая заповедь про отсутствие эмоций.

К его чести, Патриарх понял все правильно, пусть и, наверняка, не без деталей.

Покорно пересев поближе, он бросил взгляд на парочку дроидов, что встали в дальней части кабинета по бокам от входной двери.

— Мы могли бы поговорить наедине? — спросил он.

— Мы уже говорим, — заметил я. — Или видите здесь других разумных?

— Мы не используем дроидов, — напомнил чисс, говоря о принципе Доминации не применять пусть даже и кастрированную часть искусственного интеллекта, — но все же знаем, что у них есть функция записи. Мне бы не хотелось, чтобы наш разговор был где-то зафиксирован.

«Ну, в таком случае надо бы половину кабинета выбросить», — с грустью подумал я, поглядывая на кадку с деревом ч’ала, что заливалось оттенками красного цвета в такт словам высокопоставленного нечеловека. Хитроумное, но вместе с тем, донельзя простое и эффективное устройство прослушки. Которое маскировалось для всех окружающих очень простой причиной, объясняющей присутствие этих деревьев в практически любом государственном или ином учреждении. «Эти деревья нравятся Императору». И все тут. Пусть некоторые и косились на них с неодобрением, дескать, в Галактическом Сенате по приказу Палпатина перед Войнами Клонов посадили целую рощу, вслух никто ничего не скажет.

А уж причины, по которым они мне «нравятся», никого волновать не должны. Даже доктора Кайнсворти, как раз таки и разработавшего систему, которая превращала звуковые колебания деревьев в химические реагенты в теле деревьев, что позже становились уже машинными сигналами, передаваемыми напрямую в загребущие лапы моих доверенных лиц. А уже оттуда, проходя фильтр и аналитические алгоритмы Домена — информация через указанную информационную сеть поступала ко мне. В этом как раз таки и принципиальное отличие между системами слежения при помощи деревьев ч’ала, разработанными доктором Николаем Кайнсворти для Палпатина и для меня.

Та поделка, что размещена в Галактическом Сенате — напрямую подключена к информационной сети этого здания. И обработка информации ведется именно там. В моем же случае, где бы ни были посажены деревья, где бы ни были установлены эти живые микрофоны — все, что могут найти те, кому вздумается выкопать рощицы — лишь технические сооружения для принудительного питания корней деревьев. Любой, кто вскроет систему, найдет лишь примитивный компьютер, что анализирует изменение химического состава жидкости деревьев. А уж отследить импульсный передатчик, что отправляет данные на ретрансляторы — вообще невозможно. По причине хаотичного модулирующегося сигнала и частот передач. Да, уловить сам факт отправки данных можно случайно — но повторить это уже не удастся. Преобразование информации из химического в привычный для восприятия цифровой формат происходит непосредственно в Домене. Куда доступ для всех смертных закрыт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Домен вообще крайне интересная и прекрасная вещь. Информационная сеть, окутывающая всю территорию Вечной Империи. Официально для военных — это коммуникационная сеть дроидов ГЕМИНИ. И только лишь немногие знают, что это кое-что гораздо большее. Раведж, например (да и не он один), использует Домен для коммуникации — связь более стабильная. Оли — чтобы никто не отследил ее связь с аккаунтом «Пила» в «Галактограмме».

И только лишь единицы (я, Ралинай, Викмар Бейн, Траун и Николай Кайнсворти, создатель этой сети) знают, что Домен — это не просто связь ГЕМИНИ между друг-другом. Домен дает доступ ко всем информационным сетям Вечной Империи. С его помощью я могу выйти на связь с любым гражданином, с любой военной частью или подразделением, могу передать любой приказ — Домен вездесущ.

Его невозможно найти или уничтожить целиком. Его невозможно взломать снаружи, ибо получить доступ к терминалам Домена без моего согласия — невозможно. Собственно, даже мои переживания относительно возможностей Кортаны повлиять на Домен — не более чем излишни. При попытке взлома, Домен самостоятельно атакует нарушителя, не только уничтожив терминал, через который тот пытается пробиться, но и все в радиусе двух-трех сотен километров. А то и больше.

Почему так? Потому что такова зона поражения при подрыве генератора солнечной ионизации звездных разрушителей Вечной Империи. А как связаны Домен и наши треугольные кораблики? Да очень просто.

Домен — это ГЕМИНИ. Каждая из них хранит частичку информации — и никто из дроидов не может похвастаться целостностью данных Домена на своей платформе. Их вычислительные мощности и объемы памяти столь огромны, а количество самих платформ ГЕМИНИ так велико, что никто в жизни не догадается о том, что я могу хранить буквально под носом у всех секретные данные. Потому что этих данных нет в природе — до тех пор, пока они мне не потребуются. И лишь тогда, когда я обращусь к какому-либо файлу в Домене, алгоритм Вечного Трона или его аналога на борту «Бисмарка», соберет данные по крупицам и передаст мне. Ни одна из ГЕМИНИ этого не увидит и не узнает — для них это всего лишь «незатертые» куски файлов, оставшиеся после удаления или перезаписи более ранних версий. Нет, конечно, на тот случай, если ГЕМИНИ все же сможет обратить на это внимание, существуют специальные защитные механизмы. Но пока что ни одна из платформ — и даже Кортана — не интересовались подобным.

— Допустим, — сделав характерный жест рукой, я выпроводил обоих телохранителей за дверь. — И, о чем же вы намерены переговорить со мной?

— В том, что произошло на Редуте виноват я, — наконец-то он соизволил признаться. — Думаю, вы знаете об этом.

— О чем именно? — улыбнулся я. — О том, что по наводке Трауна, которую он получил от меня, вы обнаружили останки «Сверхдальнего перелета» и тут же бросились его обыскивать? О том, что оказались немного шокированы тем, что установили, что на его борту есть выжившие? О том, что установили за ними наблюдение и тайно проникли на борт «Дредноута-1»? О том, что именно ваши люди вырезали «черные ящики» корабля, и они хранятся сейчас в архивах Восьмой Правящей Семьи? — Митт’евген’тум напрягся, потемнев лицом.

— Разведка у вас очень хорошо работает, — произнес он.