Повесть о потерпевшем кораблекрушение - Андрей Колганов

Лодка тем временем глушила двигатели. Весь этот район усиленно патрулировался сторожевиками противника и охотниками за подводными лодками.

Один за другим люди в черных гидрокостюмах залезали в узкие жерла торпедных аппаратов. За ними закрывались заглушки, а затем сжатый воздух выбрасывал их наружу. Один, два, три… шесть. Все.

Темные скалы высились в ночи едва различимой массой, и лишь неумолчный шум прибоя явственно говорил об их присутствии. Цепляясь за осклизлую поверхность каменных глыб, обросших водорослями, аквалангисты выбирались на берег. Каждый тянул за собой внушительных размеров черный прорезиненный мешок со снаряжением.

Когда капитан-лейтенант Бласкитш убедился, что вся его группа благополучно собралась у подножия скал, он тихо бросил:

«Мичман Вотрийр! Давайте!»

Мичман освободился от маски, ласт, дыхательного аппарата. Затем он, аккуратно скатывая гидрокостюм, снял его с себя. Под этим костюмом он оказался также одетым в черное, но это была уже легкая шелковистая ткань. Раскрыв свой мешок, он достал оттуда большой моток прочной веревки, набор металлических крюков и еще кой-какие приспособления. Через несколько минут мичман Вотрийр уже медленно поднимался по почти отвесной скалистой стене.

Шли томительные минуты ожидания. Через сорок минут сверху, из туманной мглы, к подножию скал с мягким стуком упал канат. Затем еще один, и еще, и еще…

«Вперед!» — скомандовал Бласкитш и взялся за канат.

Через полтора часа вся группа собралась в небольшой расщелине. Небо над Огареной начинало светлеть. Бласкитш, с трудом переводя дыхание, просипел:

«Лайми, сигнал!»

Лаймиола уже развернула радиостанцию, забросив провод антенны высоко на соседний утес. Шкалы аппаратуры бледно засветились. Потянулись томительные мгновения. Но вот рука Лаймиолы, лежащая на ключе, сделала несколько неуловимых движений.

«Есть сигнал!» — выдохнула она, стягивая с головы наушники.

Все утро прошло в выборе точек наблюдения. Затем группа почти в полном составе стала фиксировать на картах детали расположения аэродрома. Данные аэрофотосъемки пополнялись все новыми и новыми результатами наблюдений. Фиксировались все передвижения людей, расположение и маршруты движения часовых… Тем же самым занимались и остальные четыре группы, высаженные на остров.

Ночью по двое человек из каждой группы спустились к условленному месту у подножья скал. В ночи коротко сверкнул огонь фонарика, подавая сигнал, и вскоре один из бойцов, одетый в костюм аквалангиста, уже буксировал к берегу внушительную связку поплавков, к которой был прикреплен солидный груз. Другие приняли этот груз, поделили его на части, прикрепили к канатам. Невидимые в темноте, их товарищи сверху подтянули груз к себе. Вслед за грузом поднялись и бойцы. Пока им везло. Несмотря на приближение сезона зимних штормов, море было относительно спокойным.

Днем вновь велось скрытое наблюдение. А после захода солнца капитан-лейтенант Бласкипп снова вышел на связь. Ключ в руках Лаймиолы вывел коротенькую телеграфную мелодию, указывая остальным группам координаты точки встречи.

Первой целью были пункты воздушного наблюдения и оповещения, расположенные на вершинах окрестных скал. Сначала были перерезаны шедшие от них телефонные провода, а затем последовали короткие рукопашные схватки и посты перестали существовать — во всяком случае, на северной и западной оконечности острова. Следующей целью стали скрытые в скальных тоннелях склады горючего и боеприпасов.

«Если наша операция сорвется, мы должны хотя бы взорвать эти склады», — напутствовал Бласкитш шестнадцать человек, отправившихся на задание.

Однако операция развивалась по плану. Тяжелые арбалетные стрелы, пущенные тугими стальными струнами, бесшумно сняли часовых. Вскоре в эфире пискнул еще один короткий кодовый сигнал. Шесть человек остались у складов, а десять двинулись к казармам батальона аэродромного обслуживания и казармам роты охраны. Оставшиеся четырнадцать разделились на небольшие группы и взяли на себя часовых по периметру аэродрома. Ножи и арбалетные стрелы сделали свое дело. Группы проникли на аэродром, минируя стоящие вдоль рулежных дорожек бомбардировщики. Небольшие заряды призваны были лишь повредить шасси, чтобы машины не могли взлететь. Пять человек пробирались к дежурному звену истребителей, стоявшему у начала взлетно-посадочной полосы…

Первый выстрел прозвучал у пункта управления полетами. Часовой у дверей не был сражен брошенным ножом наповал и успел нажать на спуск. Через несколько секунд выстрелы загрохотали уже в нескольких местах.

Стреляли четверо часовых на аэродромном поле. Впрочем, вскоре все они умолкли — бойцы диверсионного отряда капитан-лейтенанта Бласкитша владели оружием гораздо лучше. Стреляли несколько человек, дежуривших в пункте управления полетами и у радиостанции. Стреляли из казарм охраны и батальона аэродромного обслуживания. Отстреливались из пистолетов летчики дежурного звена истребителей. Лишь один из них попытался вскочить в кабину самолета. Но очередь из автоматической винтовки раскрошила прозрачный колпак, осыпав поблескивающей крошкой пробитое пулями тело летчика.

В окна казарм полетели гранаты. Все двери оказались под плотным пулеметным огнем. Первая попытка охраны выбраться наружу стоила им сразу нескольких убитых, когда пулеметная очередь врезалась в кучку солдат, выскочивших на крыльцо. Оборонявшиеся не сразу сообразили, что на них напала всего лишь небольшая группа. Примерно через полчаса паника и неразбериха немного улеглись. Однако выяснилось, что все телефоны молчат, что добраться до радиостанции невозможно, а на летном поле грохочут взрывы, выводящие самолеты из строя. Несколько мощных гранат, попавших в окна казарм, значительно увеличили потери оборонявшихся. В помещениях начался пожар.

Тем временем пункт управления был захвачен. И хотя дежурный офицер успел вывести из строя радиостанцию, это не имело значения. Бласкитш приказал:

«Сержант Лаймиола Маррот! Давайте сигнал — чистое поле!»

Сигнал слабенькой портативной радиостанции принял высотный самолет-разведчик, круживший над ночным островом на восьмикилометровой высоте. Тотчас же его радиостанция продублировала сигнал.

В Главном штабе Федерации вздохнули с облегчением. И этот этап операции прошел успешно. Теперь она вступала в решающую фазу. Не вздыхал с облегчением лишь Обер Грайс. Там, на Огарене, была Лайми. Что ее ждет дальше? А теперь еще и Тиоро…

Обер Грайс снял телефонную трубку:

«Доложите готовность транспортов и бомбардировщиков по плану „Круиз“».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});