Рейтинговые книги
Читем онлайн Живописец душ - Ильдефонсо Фальконес де Сьерра

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 167 168 169 170 171 172 173 174 175 ... 222

– Почему?

– Не хочу, чтобы все случилось вот так…

– Я пришла отдаться тебе! – перебила девушка и раскинула руки крестом, выставляя себя. Теперь она дрожала всем телом, дрожала от стыда. Глаза, полные слез, засверкали гневом. – Разве этого тебе не достаточно? – спросила она с вызовом.

– Нет, нет, нет. Оденься, – велел Далмау и направился к двери. – Я отвлеку донью Магдалену, не хватало еще, чтобы она зашла и застала тебя в таком виде.

Когда он вернулся с чашкой кофе, которую попросил и которая задержала их с хозяйкой на несколько минут в кухне, Грегория уже ушла. Прощальное послание лежало на столе в виде порванных и скомканных рисунков: от каких-то остались одни клочки, другие были яростно исчерканы. «Каналья!» – было написано на том, где он изобразил церковь, объятую пламенем.

17

Если с Далмау Хосефа обычно ждала благоприятного случая, чтобы упомянуть Эмму в разговоре и постараться как-то изменить позицию, которой придерживалась до сих пор, настаивая, чтобы сын забыл о бывшей невесте, то в разговорах с Эммой имя Далмау звучало часто, когда женщины общались вечерами на кухне, когда Хулия уже спала, а они пытались побороть усталость и безразличие: стоит поддаться им, и совместная жизнь превратится в невыносимую рутину.

– Я бы не решилась сейчас начинать отношения с мужчиной, тем более с вашим сыном, Хосефа, – заявила однажды Эмма, чтобы на этот счет не оставалось никаких недомолвок. Хосефа взахлеб рассказывала о том, как живет Далмау; Эмме вовсе не хотелось в это вникать, но она притворялась, будто слушает, ведь Хосефа говорила так увлеченно, а в их жизни не хватало оптимизма. И все же Эмме было нелегко вспоминать те далекие времена, когда она верила, что жизнь будет вечно ей улыбаться.

Хосефа знала, почему Эмма не хочет новых отношений, чего стыдится. Ее не уволили с кухонь Народного дома, и с готовкой больше не возникало проблем, а это означало только одно: Эмма покорилась. Много раз Хосефа пыталась уговаривать ее: не надо так терзаться, что бы ни творилось там, в тех кухнях, она идет на это ради дочери, чтобы пробиться, чтобы выжить, и столько женщин шли на такое и пойдут впредь, ведь на протяжении всей истории не менялось лишь одно: насилие со стороны мужчин и их эгоизм. Эмма ничего не отвечала, но снова возвращалась к этому в темноте, когда ворочалась в постели без сна или, мучимая кошмарами, просыпалась с криком. Что ей оставалось делать? Она жила ради дочери и, чтобы улыбаться ей, вместе с ней, больше не улыбалась никому, превратилась в женщину, чувствующую к себе омерзение, неспособную мечтать о любви. Она работала исключительно ради Хулии и, чтобы ласкать ее, целовать в щечки, говорить ей тысячу нежных слов, должна была скрывать в глубине своего существа унизительные, развратные ласки и поцелуи.

Тем вечером Хосефа рассказала о судьбе, какая постигла «Мастерскую мозаики», и о ста пятидесяти песетах, которые Далмау отдал ей.

– С такими деньгами, еще с тем, что мы сами накопили, да с тем, что я выручу за шитье, – предложила она, – ты могла бы подумать о том, чтобы поменять работу.

– Опять этот сукин сын Мануэль Бельо, – взорвалась Эмма. – Куда бы я ни пошла работать, будет то же самое. В Барселоне за год рассматривается одно дело об изнасиловании! – повторила она нараспев, а потом мысли ее вернулись к учителю. – Да, Мануэль Бельо! Католики выходят на улицы, – вдруг сообщила она. – Приступают к активной борьбе.

Обе это знали. С конца прошлого, 1906 года к благочестивым шествиям и паломничествам, в которых выражалась крепость их веры, католики добавили митинги и публичные собрания, по примеру других политических партий. Протесты начались, когда либеральное правительство выдвинуло законопроект, нарушавший их права, а потом вылились в уличную борьбу. «Чем мы хуже наших врагов?» – через свои печатные органы задавались они вопросом. Но и антиклерикализм разрастался: бедность, экономический кризис, доктрины либералов и прогрессистов и пример Франции, где произошло окончательное отделение Церкви от государства, – все разжигало страсти в тех, кто видел в религии источник всех зол.

От набегов на церкви и процессии перешли к борьбе. Три месяца назад, в январе, тысячи верующих устроили митинг на арене для боя быков «Лас-Аренас». Эмма вместе с отрядами «молодых варваров» и другими республиканскими активистами, последователями Лерруса, ждала у выхода.

Битва завязалась сразу после митинга и вылилась на улицы, прилегающие к арене. Битва ожесточенная: кроме рукопашных схваток, в ход пошли камни, палки, ножи и даже пистолеты. Полиция, опасаясь, что могут возникнуть волнения среди приверженцев как той, так и другой стороны, а также имея в виду, что в ряды католиков влились ультраконсервативные боевитые карлисты, обрушилась на тех и на других. Среди яростного грохота, скачущих коней, беготни, стычек, криков и стрельбы Эмма дралась с женщинами, которые, отринув кротость, с какой слушали мессу, причащались и перебирали четки, с отвагой бросались на защиту своих и в самом деле глубоких убеждений. Эмма, вняв мольбам Хосефы, оставила дома пистолет. «Ты полезешь в драку, – сказала она, – и если кто-то погибнет, а тебя схватят с оружием, приговор будет суровым. Ты нужна Хулии».

Потом, когда Эмма без пистолета ушла сражаться на улицы, Хосефа, как не раз в подобных случаях, стала думать о Хулии, о том, что с ней будет, если с ее матерью что-то случится; Эмма, предвидя опасность, много раз просила ее в случае чего взять на себя заботу о девочке. Хосефа уверяла, что так и сделает, но молчала о том, как она устает, и что надвигается старость, и в это зловещее, пугающее видение будущего никак не вписывается девочка, даже не достигшая отроческих лет.

1 ... 167 168 169 170 171 172 173 174 175 ... 222
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Живописец душ - Ильдефонсо Фальконес де Сьерра бесплатно.
Похожие на Живописец душ - Ильдефонсо Фальконес де Сьерра книги

Оставить комментарий