Так было - Анастас Микоян

В Полтаве мы обстоятельно обсудили с секретарем обкома КП(б)У Марковым и председателем облисполкома Мартыненко положение в их области.

После всестороннего обсуждения по каждому району были утверждены точные календарные пятидневные графики сдачи хлеба с таким расчетом, чтобы выполнить все задание к 10 декабря. Кроме того, область взяла на себя обязательство закупить хлеб для нужд армии у колхозов, отдельных колхозников и единоличников.

Представители командования 2-го Украинского фронта генералы Грушецкий и Вострухов заявили, что они немедленно выделят в помощь колхозам и совхозам области для уборки и заготовки хлеба 5500 бойцов, а командующий Харьковским округом заверил, что через день-два пришлет в область еще 1500 бойцов и 100 офицеров. Обещания свои они выполнили, и область, получив такое большое подкрепление, с честью справилась со своими обязательствами по хлебопоставкам.

Что касается Харьковской области, то там, узнав о моей поездке по Украине, уже развернули большую работу по хлебозаготовкам, широко втянув в нее областной партийный и советский актив, директоров колхозов и совхозов и МТС.

Это позволило им выявить в области скрытые резервы и повысить установленный правительством план по хлебозаготовкам для нужд армии по колхозам и трестированным совхозам области почти на 440 тыс. пудов.

Интересная подробность. Когда в свое время в этих областях нами проводилась эвакуация, все запасы зерна, которые не удавалось вывезти с собой, сжигались, как правило, в гуртах.

Как же велико было мое удивление, когда, посетив теперь эти места, я узнал, что значительная часть этого сожженного зерна сохранилась! Оказывается, когда сложенное в гурты зерно поджигают, то выгорает только верхний слой, сантиметров на 20-25, остальное же зерно остается целым и только со временем претерпевает кое-какие изменения, не мешающие, однако, его использованию по назначению.

Хотя я и хорошо знал хлебное дело, но такая подробность мне была неизвестна, потому что никогда до войны сжигать зерно не приходилось. Видимо, об этом не догадывались и немцы, ибо они гурты не трогали.

Толково организовав обмолот зерна по твердым графикам, колхозы области сумели обмолотить к 25 ноября почти 70% зерна со всех площадей, подлежащих обмолоту, а оставшееся зерно полностью заскирдовали.

Когда же на помощь колхозникам подошли большие подкрепления из воинских частей, приславших бойцов и автотранспорт, положение с хлебозаготовками здесь выправилось.

Дальше мы отправились поездом. В Днепропетровске мы узнали, что в некоторых недавно освобожденных районах области еще не были к тому времени восстановлены даже органы Советской власти, а иные районы и вообще продолжали оставаться в оккупации. Да и сам-то Днепропетровск был освобожден лишь за месяц до нашего приезда - 25 октября 1943 г.

Воинские части, учитывая создавшееся положение, уже начали по собственной инициативе оказывать здесь практическую помощь местным организациям в уборке урожая, обмолоте зерна и его транспортировке, выделив для этого людей и транспорт по специальным нарядам.

Убедившись, что для выполнения задания по армейским хлебопоставкам по Днепропетровской области обстановка складывается довольно благоприятная, я решил отправиться к командующему 2-м Украинским фронтом генералу Коневу, которого хорошо знал и раньше и очень уважал как одного из наших самых крупных полководцев.

Штаб Конева размещался тогда в районе Пятихатки, примерно в ста километрах западнее Днепропетровска. После прошедших ливневых дождей на дорогах повсюду была невероятная грязь. Обычные легковые, да и грузовые автомашины передвигаться по таким дорогам почти не могли. Даже "виллисы" и "доджи" не могли одолеть эту грязь и частенько надолго застревали в пути. К тому же меня предупредили, что село, где находился штаб фронта, расположено на больших холмах, а это еще больше затрудняло подъезд к тем местам. Поэтому я решил отправиться к Коневу на "студебеккере" - большом, военного образца, американском грузовике-вездеходе. Однако и он продвигался с большим трудом.

Найти штаб Конева сразу оказалось делом трудным, так хорошо он был замаскирован. Даже командиры встречавшихся мне по пути воинских частей не могли точно сказать, где он находится, и только известное мне название Пятихатки давало возможность вести эти нелегкие поиски. Мы добрались до места, когда уже наступала ночь.

Я нашел Конева в украинской хате. Он был один. После обоюдных приветствий и расспросов у нас завязался более чем часовой разговор за чашкой крепкого чая (замечу мимоходом, что Конев, по моим наблюдениям, был одним из тех командующих, которые действительно любили крепкий чай, а не водку или вино).

Иван Степанович ввел меня подробно в курс военных событий на его фронте, подчеркнув, что развиваются они в общем довольно успешно. "Тьфу! Тьфу! Чтоб не сглазить!" - шутливо добавил он при этом. Показал на карте расположение своих войск, ознакомил с намечающимися планами, с взаимодействием между разными фронтами и т.п.

Со своей стороны я рассказал ему о наших московских делах, о самых последних событиях международной и нашей внутренней жизни, о работе ЦК и ГКО, то есть обо всем, что его интересовало. Рассказал и о целях своей поездки, а также о совещании и наших договоренностях в Днепропетровске.

Когда мы перешли к этим "моим" вопросам (ради которых проводилась наша поездка), то я сразу понял, что он находится в курсе всех дел, связанных со снабжением его фронта не только продовольствием, но и другими видами снабжения.

Конев очень одобрительно отнесся к решению об изменении централизованного порядка снабжения армии продовольствием и со своей стороны обещал оказать всяческую помощь "закрепленным" за его фронтом областям - людьми, транспортом и вообще всем, чем только фронт может помочь.

После такого заверения командующего, который, как я знал, не любил безответственно бросаться словами, я понял, что хлеб для бойцов его фронта будет. Разговор этот я потом продолжил с начальником тыла фронта генералом Воструховым, с которым мы окончательно выяснили все потребности фронта и его запросы не только к местным областным организациям, но и к центру по всем видам снабжения.

К командующему 4-м Украинским фронтом генералу Толбухину пришлось лететь на самолете. Штаб его находился очень близко к фронту, и поэтому для охраны нас сопровождал истребитель.

Стоял ясный, солнечный день. Уже в полете я как-то невольно обратил внимание, что сопровождающий нас истребитель несколько раз облетел наш самолет и всякий раз, приближаясь к нему довольно близко, проделывал всевозможные пилотские трюки. Меня это нисколько не взволновало, а скорее даже поразило, с какой отчаянной смелостью и в то же время мастерски летчик проделывал все эти трюки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});