Я, робот - Айзек Азимов

— Они у меня при себе, — сухо прервал его Бирнем, — знакомо с ними и правительство в Вашингтоне. Так не пойдет, комиссар. Эту жвачку земные бюрократы жуют уже больше года, и дело не движется с места. Я хочу, чтобы вы вместе со мной посетили исследовательскую станцию.

Ганимедец, встав с кресла, пристально смотрел на Орлоффа с высоты своего более Чем двухметрового роста.

— Вы мне приказываете? — вспыхнул Орлофф.

— Вроде того. Говорю же вам, времени уже не остается. Вы должны действовать быстро или не действовать вообще. — Бирнем помолчал; потом добавил: — Надеюсь, вы не возражаете против того, чтобы пройтись. Транспортным средствам запрещено появляться рядом со станцией, а за то время, что мы будем туда добираться, я вам кое-что объясню. Идти всего две мили.

— Пошли, — был резкий ответ.

Они молча поднялись на приповерхностный уровень; Орлофф заговорил, только когда они вошли в тускло освещенный вестибюль.

— А здесь прохладно.

— Конечно. Поддерживать нормальную для внутренних помещений температуру так близко к поверхности нелегко. Но дальше будет ещё холоднее. Идите сюда.

Бирнем открыл дверцу шкафа и показал на висящую там одежду:

— Одевайтесь. Иначе замерзнете. Орлофф с сомнением пощупал ткань:

— А этого будет достаточно?

Бирнем, натягивая собственный костюм, ответил:

— Одежда с электрическим подогревом. Вам будет так тепло, как вы сами того захотите. Ну вот! Теперь заправьте штанины в сапоги и туго их зашнуруйте.

Бирнем повернулся к полке в углу шкафа и, кряхтя, вытащил двойные кислородные баллоны. Глянув на манометр, он немного отвернул запорные гайки; раздался тонкий свист выходящего газа. Ганимедец понюхал газ и удовлетворенно кивнул.

— Вы умеете этим пользоваться? — спросил он, прикрепляя к баллону гибкую трубку в металлической оплетке, заканчивающуюся причудливой формы маской из толстого прозрачного стекла.

— Что это?

— Кислородная маска. То, что служит Ганимеду атмосферой, состоит из аргона, и азота, примерно пятьдесят на пятьдесят. Дышать этим было бы затруднительно. — Бирнем поднял баллоны и закрепил их на спине Орлоффа.

Орлофф пошатнулся:

— Они тяжелые. Я не смогу пройти две мили с таким грузом.

— Там это не покажется тяжелым, — Бирнем небрежно показал наверх, поправляя на Орлоффе стеклянную маску. — Только не забудьте — вдыхать нужно через нос, а выдыхать — через рот. Да, кстати, вы давно ели последний раз?

— Я пообедал перед встречей с вами. Бирнем с сомнением хмыкнул:

— Н-да, это не очень удачно. — Он вытащил из кармана небольшой металлический цилиндр и протянул его комиссару. — Положите одну из таблеток в рот и сосите.

Орлофф негнущимися руками в перчатках с трудом открыл цилиндр и отправил в рот коричневый шарик. Следом за Бирнемом он поднялся по пологой эстакаде и вышел в коридор, казавшийся тупиком. Но когда они подошли к стене, та бесшумно скользнула в сторону; раздался шелест — воздух из шлюза вырвался в более разреженную атмосферу Ганимеда.

Бирнем ухватил спутника за локоть и вытащил его из шлюза.

— Я включил подачу кислорода на полную мощность. Дышите глубоко и сосите таблетку.

Сила тяжести резко уменьшилась, как только они перешагнули порог шлюза, и в этот ужасный момент желудок Орлоффа словно перевернулся и выбросил все содержимое. Орлофф поперхнулся и стал лихорадочно сосать таблетку в отчаянной попытке сохранить самообладание. Обогащенная кислородом дыхательная смесь обжигала горло, и постепенно Ганимед перестал взбрыкивать у Орлоффа под ногами. Спазмы в желудке постепенно затихли, и Орлофф попробовал сделать несколько шагов.

— Расслабьтесь, — послышался успокаивающий голос Бирнема. — Так бывает со всеми первый раз при быстрой перемене силы тяжести. Идите не торопясь и найдите удобный для себя темп, иначе будете спотыкаться. Вот-вот, у вас хорошо получается.

Поверхность, по которой они шли, казалась упругой. Орлофф чувствовал давление руки спутника, удерживавшей его от невольного взлета вверх при каждом движении. Постепенно, войдя в заданный Бирнемом ритм, Орлофф стал делать более длинные шаги, стараясь не особенно отрывать ноги от поверхности. Бирнем продолжал что-то говорить; его голос глухо доносился из-за кожаного клапана, прикрывающего рот и подбородок.

— Каждому хорошо в его собственном мире. — Можно было догадаться, что Бирнем улыбается. — Несколько лет назад мы с женой побывали на Земле и прошли через ад. Я никак не мог привыкнуть, что по поверхности можно ходить без кислородной маски. Я все время задыхался — на самом деле задыхался. Солнце было слишком яркое, небо — слишком голубое, трава — слишком зеленая. А здания стояли на земле. Никогда не забуду, как пытался уснуть в комнате на двадцатом этаже — ещё и окно было открыто и луна светила. Я сбежал на первом же идущем к Ганимеду корабле и не собираюсь повторять эксперимент… Как Вы теперь себя чувствуете?

— Прекрасно! Замечательно! — Теперь, когда первые ужасные минуты были позади, Орлофф чувствовал необыкновенный подъем. Он огляделся вокруг. Неровная холмистая поверхность, покрытая стелющимися кустами с широкими листьями, высаженными ровными рядами, купалась в тусклом желтом свете.

Бирнем ответил на невысказанный вопрос спутника:

— В здешнем воздухе для растений достаточно углекислого газа, а клубеньковые бактерии связывают для них атмосферный азот. Благодаря этому сельское хозяйство — основа экономики Ганимеда. Здешние растения ценятся на Земле на вес золота как удобрение и ещё вдвое или втрое дороже — как источник полусотни алкалоидов, которые нигде больше в Солнечной системе получить нельзя. И еще, конечно, как всем известно, ганимедский зеленолистник побивает земной табак по всем показателям.

Над ними с пронзительным воем пролетела стратосферная ракета, и Орлофф поднял глаза. Он замер на месте и забыл о том, что нужно дышать.

Он впервые увидел Юпитер в небе Ганимеда.

Одно дело — смотреть на Юпитер, сияющий холодным светом, на фоне черной бездны космоса, хотя на расстоянии в шестьсот тысяч миль он и производит царственное впечатление. Но на Ганимеде висящий над вершинами холмов, с очертаниями, смягченными разреженной атмосферой, мягко сияющий в пурпурном небе, где лишь немногие звезды дерзают соперничать с гигантом, Юпитер не может быть достаточно выразительно описан ни на одном человеческом языке.

Сначала Орлофф смотрел на этот выпуклый диск в молчании. Он выглядел огромным, в тридцать два раза больше солнечного диска, как тот виден с Земли. На нем на фоне мягкой желтизны переливались полосы, а рядом с западным краем горел оранжевый овал Большого. Красного Пятна.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});