«Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 1 - Александр Мартынов

В 1912 году сильно развившееся в военном флоте противоправительственное движение перекинулось на команды русских коммерческих судов под видом тайной профессиональной организации «Союза моряков коммерческого флота». Создателями этой организации были Адамович и Троцкий (Бронштейн). Последний тогда издавал в Вене социал-демократический журнал «Правда» и выпустил № 1 газеты «Моряк», издание которого перешло затем в Константинополь. Среди пароходных команд оба эти журнала распространялись одновременно.

Пропаганда развилась настолько, что начались эксцессы и забастовки, в особенности же на Каспийском и Чёрном морях.

Произведённой мною из Одессы ликвидацией это сообщество было разбито, причём удалось отобрать обширный материал, изъятый, с согласия английского Министерства иностранных дел Грея, в городе Александрии в Египте. По процессам этой организации судебные палаты в разных местах империи вынесли около 200 обвинительных приговоров. Среди обвиняемых были и социал-демократы, и социалисты-революционеры, и даже анархисты-коммунисты.

Член военно-революционной ячейки Ковалёв, бывший фабричный чертёжник, унтер-офицер инженерных войск, остался в памяти как более сильная личность. Его привели из тюрьмы в охранное отделение для допроса. На него было обращено внимание как на человека, могущего быть полезным и для розыска, если бы он согласился в нём служить. Ввиду этого его решено было «заагентурить», т. е. сделать секретным сотрудником. Оказалось, что Ковалёв, ранее привлекавшийся по политическому делу в Москве, сразу понял намёк и, вставши во весь рост, сказал: «Очевидно, Вы клоните свою речь к тому, чтобы я поступил на службу в охранку. На это я скажу, что никаких показаний я Вам не дам и никогда служить в полиции не буду. Я — социалист-революционер, а потому республиканец и всем своим существом ненавижу царскую власть. С царизмом я буду бороться до плахи или естественной смерти. Я верю, что для России наступят лучшие дни лишь тогда, когда народ пойдёт по пути, избранному нами. Тюрьма только закаляет борцов, а виселица воодушевляет оставшихся в живых».

Лишённый по суду всех прав состояния, Ковалёв был сослан в Сибирь.

Такие, как Ковалёв, встречались часто. Но их не знали и не понимали, учитывая лишь с формальной стороны меру их дисциплинированности и исполнительности.

Они делали своё революционное дело, результаты коего ярко выразились с первых же дней революции.

Глава 17

Откровенники и мстители

I

В 1905–1908 годах в Царстве Польском повсюду было неспокойно: часто происходили ограбления, убийства членов администрации и частных лиц.

Все эти преступления были в большинстве случаев делом рук Польской партии социалистов.

Шовинизм этой партии достиг к тому времени апогея, а материальный успех, в смысле колоссального количества экспроприированных денег, дал возможность партии развить пропаганду, обзавестись типографией, прекрасно оборудованной, вооружить браунингами и маузерами боевиков, наладить приобретение взрывчатых веществ и т. п.

Достаточно сказать, что за сравнительно непродолжительный промежуток времени было убито более тысячи человек правительственных агентов и частных лиц и произведено до тридцати более или менее крупных ограблений.

Преступники, совершавшие эти деяния «налётом», ловко скрывались от погони и в большинстве случаев ускользали от законного наказания. Тем не менее властям удавалось арестовывать некоторых из них, в большинстве уже деморализованных преступлениями, со всеми присущими бандитам качествами. Нередко такие задержанные легко поддавались отчаянию и, желая отвести от себя суровое наказание, откровенно и подробно рассказывали не только о своих преступных делах, но и о том, что сделали их товарищи.

Как бы то ни было, но правительственной власти приходилось считаться с необходимостью успокоения края и скорейшей изоляции разбойников, дерзость и наглость которых росла пропорционально успеху в совершении задуманных ими предприятий.

Из таких «откровенников» особый интерес представляли собою Санковский, Дырч и Тарантович.

Будучи участниками многих ограблений и убийств должностных лиц и состоя в партии продолжительное время, они знали в лицо многих скрывавшихся от преследования членов сообщества.

Варшавское охранное отделение решило по системе, практиковавшейся в Англии, использовать сообщённые упомянутыми лицами сведения, но было обеспокоено возможностью в отношении их мести со стороны «пепеэсов». Присутствовавший же при обсуждении этого вопроса в охранном отделении поляк-переводчик заметил: «Всё равно «пепеэсы» их всех «угробят», они им этого не простят и никакая охрана их не спасёт».

Впоследствии оказалось, что переводчик был прав: все трое были убиты по приказу из Кракова.

Однако Дырчу и Тарантовичу было предложено партией убить начальника охранного отделения и тем разрушить аппарат этого учреждения, с обещанием затем вывезти их обоих за границу. Что же касается до Санковского, то с ним вначале не хотели вовсе входить в какие-либо переговоры, а члены партии решили умертвить его отца в уверенности, что на похоронах последнего будет присутствовать и сын, которого, пользуясь таким случаем, удастся убить. Об этом намерении узнал подросток-брат Санковского и предупредил охранное отделение, которое приняло надлежащие меры и действительно среди траурного кортежа задержали пять человек, вооружённых браунингами, ожидавших появления у катафалка Санковского.

Один из задержанных, под кличкою «Цыган», подробно рассказал о своей преступной деятельности, сознавшись в совершении девятнадцати убийств полицейских чинов и жандармов. Безо всякой помощи своих единомышленников «Цыган» единолично выслеживал намеченные им жертвы, а после злодеяния незаметно скрывался от преследования. По его словам, он всегда присутствовал на похоронах убитых им. Его неудержимо влекло к трупу умерщвлённого им человека и интересовало, попала ли пуля в то место, куда он целил, что он узнавал из разговоров с провожавшими покойника родственниками. Он сознавался, что вначале ему было тяжело убивать, но уже на третий-четвёртый раз акт лишения жизни производил на него редко приятное впечатление. При виде крови своей жертвы он испытывал особое ощущение, и потому его тянуло всё сильнее вновь испытать это сладостное чувство. Вот почему он и совершил столько убийств, в чём совершенно не раскаивается.

Неудавшийся план покушения на Санковского во время похорон отца не отбил охоты у членов партии его уничтожить, и выполнение было возложено на некоего «Станислава», одного из видных руководителей нападения на железнодорожные поезда и почтовые отделения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});