Бронепароходы - Алексей Викторович Иванов

хмыкнула Стешка. — Ну-ка отдай мне, народ ведь ждёт.

Катя, улыбаясь, отдала младенца.

Стешка осторожно взошла по крутому трапу, миновала разбитый коридор и очутилась на кормовой палубе. Здесь у фальшборта лежали Дудкин и Серёга Зеров. Стешка постояла возле них, нагнулась, прижимая младенца к себе, погладила Серёгу по скуле и направилась к трапу на крышу надстройки.

Они все были там — возле рубки, возле своего капитана. Приткнулись кто куда. Лица в чёрной саже, одёжа прожжённая… Павлуха Челубеев. Митька Ошмарин. Яшка Перчаткин. Сенька Рябухин. Даже Петька Федосьев. Федя Панафидин сидел рядом с Иваном Диодорычем, а рядом у стенки мерцала икона Якорника, будто Никола тоже был из команды.

— Полюбуйся, старый, на внучека. — Стешка опустила младенца перед мёртвым Иваном Диодорычем. — О-о какой малец уродился, не зря ты воевал.

И на миг почудилось, что Иван Диодорыч ожил. Ненадолго-то можно.

Стешка распрямилась и задумчиво обвела взглядом и судно, и Каму, и берег. Вот же горе… Добрый буксир превратили в развалину — прострелили, ободрали, опалили… Что за жизнь беспощадная!.. Зато вечер — ангельский. И облака в лазоревой нежности такие цветные и яркие, словно выросли в райском саду: белые, рыжие, сизые, малиновые, золотые… Стешка взяла младенца обеими руками торчком и показала ему всё, что есть вокруг:

— Смотри, дитя, на божий мир, знакомься. Это солнышко светит. Это река блестит. Это люди. Это пароход.