Десять десятилетий - Борис Ефимов

Растительность, окружающая седые памятники старины, обычно приятна. Она трогает и радует глаз ощущением жизни, бессмертием вечной природы. Но здесь почему-то появляется обратное чувство: становится жалко и больно за созданную трудолюбивыми и талантливыми людьми прекрасную архитектуру. Джунгли завладели святилищами, галереями, башнями, окружили их непроходимой стеной дикой чащи, через которую с большим трудом пробились исследователи и путешественники, проложив путь для археологов, ученых и туристов.

После двухдневного пребывания в Ангкоре мы возвращаемся в Пномпень…

Поездка в Камбоджу позади, я снова в Москве. Надо, кстати, сказать, что наш визит в эту экзотическую страну принес свои результаты — Общество дружбы СССР — Камбоджа и одновременно Общество дружбы Камбоджа — СССР благополучно возникли, и мне, между прочим, оказали честь: я был избран вице-президентом нашего Общества.

Глава двадцать восьмая

… Среди заграничных поездок, о которых стоит рассказать, я хочу вспомнить и поездку в Грузию — ведь Грузия теперь тоже заграница. Связана была эта поездка, если память не изменяет, с пятидесятилетием тбилисской Академии художеств. И от

Академии художеств СССР на этот юбилей направилась целая мощная делегация — президент Н. Томский, вице-президенты В. Кеменов и Е. Вучетич, академики Д. Налбандян, Д. Мочальский, Ф. Решетников и другие. А от Союза художников СССР, как-то так получилось, послали меня одного. При этом я почему-то поехал не вместе с группой академии, а только через два дня — один. Поездка была тяжелая, неприятная. Вагон немилосердно трясло, и я, недавно перенесший операцию по поводу отслойки сетчатки глаза, испугался за второй глаз. Но все обошлось. И вот торжественное заседание в переполненном до отказа зале театра имени Руставели. Представители Академии художеств СССР один за другим выступают с речами, поздравляют, приветствуют, преподносят великолепные подарки — роскошные альбомы с репродукциями Рембрандта, Рубенса, Брюллова… А я начинаю беспокоиться — как после такого пышного парада будет выглядеть моя одинокая фигура. Кстати, и подарок у меня довольно скромный — пустая палехская шкатулка. Хоть бы догадались положить в нее, для смеха, бутылку московской водки.

Я тихо подошел к Мочальскому.

— Дмитрий Константинович, вы ведь, по-моему, тоже секретарь Союза художников. Давайте выйдем хоть вдвоем. Вы держите в руках шкатулку, а я буду произносить приветственное слово. Все-таки не один.

Так мы и сделали. Когда я заканчивал свое краткое приветствие, Мочальский вынул из картонки яркую шкатулку и начал ее открывать, но я успел ее выхватить.

— Товарищи! — возгласил я. — Мы просим вас принять дар от Союза художников СССР. На первый взгляд может показаться, что шкатулка пуста. Но это не так. В этой шкатулке находится воздух Гоголевского бульвара, где расположен Союз художников СССР, — воздух искусства.

И, открыв шкатулку, я завопил:

— Воздух Москвы соединился с воздухом Тбилиси!

Эти слова были покрыты бурными аплодисментами и даже криками «Ура!»

…Вечером, на банкете, Владимир Семенович Кеменов сказал мне, язвительно улыбаясь:

— Ну, Борис Ефимович, подносить в подарок воздух еще никто не додумался. Вы — первый.

И он был прав.

…Встречался я в Тбилиси и с Эдуардом Шеварднадзе. Был он тогда молодым и еще не президентом Грузии, но лицом весьма значительным — Первым секретарем ЦК грузинской компартии. И его появление на пленуме правления Союза художников Грузии, на который приехала наша делегация из Москвы, было весьма престижно. Держался он очень просто и демократично и даже, помню, по-дружески расцеловался с Церетели, Джапаридзе, другими руководителями Союза. Он заразительно смеялся, когда я в своем выступлении вспомнил по какому-то поводу старый анекдот — как правительство Турции направило Наркоминделу Г. В. Чичерину официальный протест в связи с тем, что на государственном гербе Армянской советской республики изображена гора Арарат, которая находится на территории Турции и не принадлежит Армении. На что Чичерин ответил, что на турецком гербе изображен полумесяц, а между тем, Луна не принадлежит Турции и не находится на ее территории…

Потом Шеварднадзе вместе со мной и Николаем Пономаревым запросто спустился в подземный переход, без всякой охраны. Перешли на другую сторону проспекта, вошли в зал, где была развернута художественная выставка, и Шеварднадзе, рядом с другими посетителями, с интересом рассматривал произведения художников.

Мне трудно перечислить, сколько раз я бывал в ГДР. Это — и посещения, связанные с периодическими выставками международной публицистической графики («Интерграфика»), это — и командировки Союза художников СССР на различные совместные советско-германские мероприятия — критические симпозиумы, искусствоведческие совещания, творческие встречи и обсуждения. (Как-то, помню, я даже выступал с докладом на немецком языке в Академии искусств ГДР о задачах и проблемах политического плаката.) Наконец, просто туристические поездки, посещение Дрезденской галереи с ее художественными сокровищами. Все это привело, естественно, к установлению добрых, дружеских взаимоотношений и с замечательным художником Вернером Клемке, и с председательницей Союза художников ГДР, удивительной женщиной Леа Грундиг, и с карикатуристами Луисом Раувольфом, Эриком Шмидтом, другими и, больше всего, с чудесным, на редкость гостеприимным художником-плакатистом Зигфридом Кранлем, у которого я чувствовал себя, как в родном доме.

…22 июня 1971 года — ровно 30 лет после вторжения гитлеровских орд в Советский Союз. Этот «юбилей» мне доводится встретить на германской земле, в ФРГ, в городе Киле. Я с интересом раскрываю утренние газеты. И сразу вижу передовую статью под крупным заголовком «Черный день 30 лет назад. К нападению на Россию».

«Еще в два часа ночи 22 июня 1941 года, — гласят первые строки этой статьи, — советский товарный поезд пересек Буг из Брест-Литовска, следуя в западном направлении, а спустя 75 минут двинулась в восточном направлении военная машина великогерманского рейха». Заканчивалась эта статья так: «Обращаясь к урокам прошлого, мы прежде всего должны сказать: это не должно повториться!»

А как и по какому случаю я попал в город Киль?

В Киле проходила традиционная парусная регата — «Кильская неделя». В дни этой «недели» проводились обычно и другие культурные мероприятия. Среди них — обязательная художественная выставка. В этом году — это выставка советской графики, на открытие которой приехали из Москвы мы с художником Рубеном Вардзигулянцем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});