Цветы на камнях - Сергей Байбара

…Бабуа еще долго ругал американского доктора на всех ведомых ему диалектах. Правда, потом все же признал, что Грант был прав.

— Врачи все одинаковые, если правильно свое дело делают, — сказал он Сергею. — Лепила, он и в Америке лепила!

— Мне почему-то беспокойно за Тенгиза, — сказал Сергей. — Я не помню случая, чтобы он так вот плакал. Ведь не из-за драки же?

— Не из-за драки, — согласился Бабуа. Его голос, и без того глухой, за фильтрами противогаза сделался и вовсе неразборчивым. — Серго, понимаешь, это он еще не плакал. Плакать он начнет, когда приедет в родной город. Там многие плакать будут, как дети. Так что готовьтесь…

Бабуа был хмур. Казалось, он внутренне колебался, корил себя, за то, что связался с чужаками.

Прямо перед ним американские солдаты играли с Михо. Они кидали ему мелкие камешки, а грозный огнедышащий звероящер, забыв про свое достоинство, гонялся за ними, как последний дворовый бобик. Иногда он от избытка чувств клекотал, как горная хищная птица. Его хозяина приняли в эту большую стаю, пахнущую порохом, резиной и железом. Все было хорошо, вокруг были только свои, и Михо с удовольствием развлекался на свой лад.

Было время привала. Экспедиционные машины и танки растянулись длинной вереницей на выщербленной, покрытой трещинами дороге, что протянулась нитью между горных хребтов.

Синее, бесконечно высокое небо, беспощадное солнце. Серый асфальт в черных трещинах, бурые горы без растительности, без единого кустика. Желто-коричневый песок и вездесущая пыль, которую надо постоянно стирать с обзорных стекол. Бурая ржавчина брошенных когда-то автомобилей на шоссе. Ржавчина, пыль и убивающая жара. И не одного признака жизни. Казалось, даже бактерии во всей округе вымерли.

Здесь жизнь умерла десять лет назад. Подтверждением этому был высохший лес на горном склоне, — черные, мертвые голые деревья с обнаженными камнями нависали над дорогой.

Глава 15

Томас Джаспер

Угрюмый Джаспер сидел за столом. Жена на кухне бренчала посудой. Ви-Эс копался в джипе внизу, в гараже. По дому, не зная, чем ему заняться, расхаживал солдат. Шлем и амуниция надоели ему, он сбросил все это на старый диван и наслаждался свободой и легкостью. Второй дежурил на втором этаже, наблюдая за происходящим на улице.

Хлопнула дверь, и в комнату вошел Атткинс. Он был в полном снаряжении, с винтовкой, гранатами, в бронежилете. Первое, что он сделал, войдя в дом, это устроил разнос расслабившемуся рядовому:

— Эй, ты что, на отдыхе? Совсем охренел? Даю тебе десять секунд, чтобы ты привел себя в порядок!

Солдат принялся в темпе натягивать бронежилет. Атткинс наблюдал за его движениями и продолжал костерить нерадивого вояку:

— Совсем от рук отбились, мать вашу! Думаете, раз в доме сидишь на мягком диване, можно забить на дисциплину? Я тебе, мать твою, устрою семимильный марш-бросок, проклянешь все на свете!

— Что ты так на него взъелся? — поморщился Том. — Жарко парню. Все равно сидим без дела. Еще успеет намаршироваться!

— Мать вашу, а мне не жарко? Ты, Том, давно уже забил на службу со своим бизнесом, а моих солдат нечего баловать! Правила есть правила!

Солдат, недовольно глядя на сержанта, одел на плечи свои солдатские фунты, взл оружие.

— Живо наверх, сменишь Ирвина! — распорядился Атткинс. — В казарме или в пустыне проще управляться с подчиненными, а в домашней обстановке они сразу размякают, — поделился сержант с Джаспером своим недовольством. — Вот такая служба! Кому это надо, действительно?! Если бы не русские на севере, можно было бы сбросить всю эту форму, и сидеть, как ты, Джаспер, на своей ферме! Ты только кукурузу выращиваешь?

— Фасоль еще, немного пшеницы, овощи, — нехотя отвечал Том. — Были еще две козы, корова, но ее волки загрызли в прошлом месяце.

— Жалко такую ферму будет, — сказал ни с того, ни с сего Атткинс.

— В каком смысле?! — вскинулся Джаспер.

— Если русские сюда придут, говорю! — поправился сержант. — Ведь все сожгут и уничтожат!

— Это верно, — покивал Том, весь в своих мыслях. — Только они не придут. — Мне Сенцов рассказывал, они в прошлом месяце ездили к ним. Говорил, что у них там полная разруха, еще хуже, чем у нас!

— Хуже быть не может, — не согласился Атткинс. — Наверняка твой русский просто наврал тебе, а на самом деле там сейчас готовятся танки и самолеты, чтобы напасть на нас. И он, этот Сенцов, приведет их сюда!

— Атткинс, а ты сам-то в это веришь?! — спросил Том, накручивая на палец седой ус.

— Конечно, верю! — с готовностью сказал Атткинс. — Русские уничтожили весь мир, это уже главная их характеристика. А мы всего-то хотели принести им свободу. Проклятые сволочи и дикари!

— Я не про это! Про то, что Сенцов — враг.

— Я верю во все, что приказывает мне начальство, — заявил Атткинс. — Так спокойнее. Мы, — люди маленькие, пусть у начальства голова болит по этому поводу. Нам приказали, — мы сделали. С нас спрос невелик.

«Да, это верно!» — подумал Джаспер. — «Вот такие мы, американцы! Мы верили во все, что говорили нам сенаторы, губернаторы, президенты, боссы. И никогда не задумывались о последствиях. Нас это не касалось, мы всегда были уверены, что мы всемогущи и неуязвимы, нам было плевать на весь мир. Нам вешали на уши лапшу телекорреспонденты и комментаторы, и мы во все верили, нас ничего не касаслось. Мы радовались, когда бомбили Хусейна, бомбили корейцев, бомбили русских, и все радовались, все верили в эту глупые угрозы демократии. А на самом деле нас просто водили за нос. Но мы верили, потому что нам так было удобно. И вот, доигрались…».

— Галя! — позвал Томас жену. — Принеси-ка нам что-нибудь выпить!

— Том, а твой парень неплохо разбирается в движках! — Атткинс скорчил уважительную физиономию. — Из него толк получится!

— Не вижу в этом ничего удивительного, — буркнул Том. — Отчим-то у него кто?

— Да, отчим у него не промах!

Пришла испуганная Галина. Она принесла на подносе кувшин вина, фруктовую воду и сушеные фрукты в вазе.

— Том, я боюсь, — сказала она мужу. — У солдат какие-то лица страшные. Они на меня смотрят как-то странно!

— Ну что тебе еще пригрезилось?! — раздраженно проворчал Том. — Иди лучше в погреб, займись делами.

— В чем дело, мэм? — прошамкал Атткинс на плохом грузинском. — Вас обидел кто-то из моих солдат? Говорите без страха, я им устрою веселую жизнь!

— Да никто ее не обижал! — состроил рожу Джаспер. — Бабам вечно что-то кажется! Иди отсюда, у нас мужской разговор!

— Я, значит, не человек?! Я тебе что, рабыня?! Я уже присеть не могу?! Весь день бегаю…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});