Николай Гумилев глазами сына - Орест Высотский

4

В настоящее издание включен лишь имеющий отношение к Гумилеву отрывок из очерка А. Биска, опубликованного в журнале «Современник» (Торонто). 1963. № 7. С. 59–68.

Александр Акимович Биск (1883–1973) — поэт и переводчик Рильке. В 1912 г. вышла его книга «Рассыпанное ожерелье. Стихи. 1903–1911» (СПб.: Изд-во М. Семенова). Биск прибыл в Париж за несколько месяцев до приезда Гумилева — весной 1906 г., и в том же году они познакомились.

Видеться они могли у художницы Кругликовой, которая регулярно по четвергам устраивала приемы. Иногда это были, как писал Биск, — «костюмированные вечера с обильным угощением». В ту пору, когда Гумилев жил в Париже (лето 1906 — весна 1908), на вечерах у Кругликовой бывали многие русские писатели, приезжавшие в Париж или подолгу жившие там: Волошин, Минский, Амфитеатров, Любовь Столица, Бальмонт и др.

5

Речь идет о журнале «Сириус», который Гумилев на паях с художниками Фармаковским и Божеряновым издавал в Париже в 1907 г. Всего вышло три номера.

6

Стихи Биска были напечатаны во втором номере «Сириуса».

7

Печатается по книге Белого «Между двух революций» (Л., 1934. С. 172–173,178). У Белого название главы — «На экране (Манасевич-Мануйлов, Гумилев, Александр Бенуа)». Страница 182 в книге Белого является началом главы «Болезнь». В настоящем издании отрывок из этой главы дан под *** Андрей Белый (псевдоним Бориса Николаевича Бугаева, 1880–1934) — поэт, прозаик, критик, теоретик литературы.

В конце декабря, но не позднее 7 января 1907 г. Гумилев отправился с визитом к Зинаиде Гиппиус. Он позвонил. Долго не открывали, наконец вышла горничная, и, возможно, все было точно так же, как описывает свой визит к Мережковским Андрей Белый: «Я позвонился: передняя — белая; горничная в черном платьице, в беленьком чепчике; вижу из двери: на белой стене рыжеватая женщина в черном атласе, с осиной талией, в белой горжетке, лорнетик к глазам приложив…» В своих воспоминаниях Белый уверяет, что на звонок Гумилева вышла не горничная, а он сам. За дверью стоял, по описанию Белого, «бледный юноша с глазами гуся». Гумилев же изображал сцену иначе: «Войдя, я отдал письмо и был введен в гостиную.

Там, кроме Зинаиды Николаевны, был еще Философов, Андрей Белый и Мережковский». Все, кроме почти немедленно ушедшего Мережковского, принялись навешивать на гостя всевозможные ярлыки. «Дразнили беднягу, который преглупо стоял, — пишет А. Белый, — …шел от чистого сердца к поэтам же». Затем появился Мережковский и, сунув руки в карманы, сказал с французским прононсом: «Вы, голубчик, не туда попали! Вам здесь не место». И тут же Гиппиус указала на дверь лорнеткой.

8

Опубликовано в парижской эмигрантской газете «Последние новости» 23 и 25 октября 1921 г.

Алексей Николаевич Толстой (1882–1945) — прозаик и драматург. Толстой начинал как поэт, в 1907 г. вышла его книга «Лирика» (Пб., издание автора). Гумилев и Толстой познакомились в Париже в 1908 г. По возвращении в Россию два писателя поддерживали дружеские отношения, оба участвовали в журналах «Остров» и «Аполлон», а также в «Про-Академии» на «башне» у Вяч. Иванова в первой половине 1909 г. Известен лишь один отзыв Гумилева о стихах Толстого — несколько строк в рецензии на вышедшую по-французски «Антологию русских поэтов» под редакцией Жана Шюзвиля. Гумилев отмечает здесь зависимость Толстого-поэта на протяжении своей краткой поэтической карьеры от Городецкого. Имя Толстого встречается в письмах Гумилева Брюсову. В письме от 7 марта 1908 г. читаем: «Не так давно я познакомился с новым поэтом, мистиком и народником Алексеем Н. Толстым (он послал Вам свои стихи). Кажется, это типичный „петербургский“ поэт, из тех, которыми столько занимается Андрей Белый. По собственному признанию, он пишет стихи всего один год, а уже считает себя metr’ом. С высоты своего величья он сообщил несколько своих взглядов и кучу стихов. Из трех наших встреч я вынес только чувство стыда перед Андреем Белым, которого я иногда упрекал (мысленно) в несдержанности его критики. Теперь я понял, что нет таких насмешек, которых нельзя было бы применить к рыцарям „Патентованной калоши“». В другом письме, написанном почти через месяц (6 апреля 1908 г.), Гумилев сообщает Брюсову: «Скоро, наверное, в Москву приедет поэт гр. Толстой, о котором я Вам писал. За последнее время мы с ним сошлись, несмотря на разницу наших взглядов, и его последние стихи мне очень нравятся».

9

Гумилев уехал из Парижа в начале мая 1908 г.

10

«Аттестат зрелости Николая Гумилева» содержит только две пятерки. Другие отметки, включенные в аттестат, — тройки и четверки.

11

«Остров» имел подзаголовок «Ежемесячный журнал стихов»; о том же еще раз сообщалось в начале первого номера — «посвященного исключительно стихам современных поэтов». В первом номере были напечатаны стихи М. Кузмина «Благовещение», «Успение», «Покров», «Одигитрия», стихотворение Вяч. Иванова «Суд огня», два стихотворения Волошина, газеллы Потемкина, стихи А. Н. Толстого:

Утром росы не хватило,Стонет утроба земная.Сверху то высь затомилаМатушка степь голубая,Бык на цепи золотойВ небе высоко ревет…Вон и корова плывет,Бык увидал огневой,Вздыбился, пал…

Именно на эти стихи была написана пародия неизвестным автором:

Корова ль, бык, мне все равно.Я — агнец, ты — овца.Я куриц все люблю равноБез меры, без конца.

В первый номер «Острова» вошли стихотворения Гумилева: «Царица», «Воин Агамемнона», «Лесной пожар». На первый номер «Острова» появилась в «Весах» (1909. № 7) рецензия С. Соловьева, в которой он писал о Гумилеве, что, по-видимому, он «находится под влиянием Леконта де Лиля. Его влечет античная Греция, еще больше — красочная экзотика Востока. Стих Гумилева заметно крепнет. Попадаются у него литые строфы, выдающие школу Брюсова, напр.»:

Узорный лук в дугу был согнут,И, вольность древнюю любя,Я знал, что мускулы не дрогнутИ острие найдет тебя.

«Попадаются яркие образы, — пишет далее С. Соловьев, — напр., „твои веселые онагры звенели золотом копыт“». К сожалению, Гумилев злоупотребляет изысканными рифмами. Так, в трех строфах подряд у него встречаются: бронзы — бонзы, злобе — Роби, Агры — онагры. А через несколько строф далее идут: согнут — дрогнут, былое — алоэ… В античном стихотворении «Воины Агамемнона» Гумилев не строго античен. Рядом с прекрасным и вполне греческим «вождем золотоносных Микен» неприятно поражает совсем современное: «сказка — в изгибе колен».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});