Не всё так просто под луной, особенно для женщин - Елена Бызова

опекала!

Невольно вырвавшиеся у вдовы экспрессивные нотки Эмилия взяла на заметку. И деловито спросила разрешения заглянуть в ящики рабочего стола.

В столе аккуратными стопками лежали папки с документами и канцелярские принадлежности. Но при ближайшем рассмотрении стало понятно, что это счета, квитанции, банковские письма и договоры — личные финансовые и имущественные документы семьи. Ни ноутбука, ни даже флешки там не было.

Эмилия вспомнила, что и в оранжевом бунгало она тоже не видела ноутбука. А флешку, конечно, могла и не заметить. Но была надежда, что та попала на одну из фотографий, если, конечно, была там. Наиболее вероятная версия: что учёного убили за его научные разработки.

Предстояло выяснить: сам ли он хотел продать напрямую или был посредник, который уговорил. Или кто-то просто у него украл его разработки, а учёный стал нежелательным свидетелем.

Определившись с направлением расследования, Эмилия почувствовала некоторое облегчение. По крайней мере, она теперь знала, в каком направлении ей работать.

Глава 15

Однако поработать спокойно дамам не удалось. В приоткрывшуюся дверь просунулась лисья мордочка Степановны.

— Ну что, девчонки, видали? Видали… Новых-то соседей? — зачастила она.

— Что, настоящий хозяин приехал наконец? — спросила Дарья.

— Да я не про этих, — махнула рукой Степановна, проходя и присаживаясь за стол.

— А про каких? — удивилась Дарья.

— Да вон же, за вами, на заброшенном участке, — пояснила Степановна и махнула рукой в сторону, противоположную той, где за сплошным железным забором томился без прогулок на свежем воздухе профессор Вороновский. — Ходят вон с рулеткой, колышки забивают.

— Ещё одни соседи на нашу голову, — съязвила Анжела.

— Так они что, купили этот участок? В конце сезона? Странно…

— Ну, так получается, — кивнула Степановна.

В этот момент мимо окон со стороны новых соседей пролетел волейбольный мяч и угодил как раз в многострадальный розарий, ещё не успевший просохнуть после потопа.

— Нормально! — прокомментировала Анжела. — Активные соседи.

И тут же раздался мужской голос:

— Соседи! Есть кто-нибудь дома?

— Ну вот и познакомимся сейчас! — Дарья поднялась и, засучивая рукава, пошла на улицу.

— Тебе помочь? — спросила Анжела и, не дожидаясь ответа, тоже вышла.

Следом за ними, сгорая от любопытства, выскочила Степановна. Последней из дома вышла Мила.

За невысоким штакетником, отделявшим участок Дарьи от давно заброшенной дачи, стоял молодой симпатичный брюнет атлетического сложения. Белая спортивная майка, облегая хорошо загоревшее тело, отлично подчёркивала кубики пресса.

Дамы непроизвольно втянули животы. Кроме разве что Милы — её стройная фигурка не требовала утяжки.

— Ой, здравствуйте! — разулыбался брюнет. — Извините, пожалуйста, наш мячик к вам залетел…

Улыбка у спортивного брюнета была такой виноватой, а извинения прозвучали так искренне, что Дарья решила не начинать знакомство с новыми соседями со свары, тем более по такому пустячному поводу, и, вздохнув, пошла выручать мяч из колючих зарослей и заодно посмотреть, какой урон он нанёс розам.

— Классно колышки забивают, — съязвила Анжела.

Мила ничего не сказала. Она стояла, нахмурившись, и внимательно разглядывала находящихся на соседнем дачном участке людей.

Дарья, пытаясь достать мяч и при этом сильно не оцарапаться, ворчала:

— Мы так без роз останемся. Одни соседи топят, другие мячами забрасывают.

— Извините нас! Честное слово, мы нечаянно, — снова начал оправдываться брюнет. — Но мы готовы компенсировать ущерб. Скажем, приходите вечером на шашлыки. Заодно и познакомимся.

— Ну а чё? — пожала плечами Степановна. — Можно и на шашлыки.

Дарья покосилась на Степановну и ответила, подавая мяч:

— Мы подумаем.

— Не знаю, как насчёт шашлыков, но пообедать было бы неплохо, — сказала Анжела, когда дамы возвратились в дом.

— Ну, если вечером пойдём на шашлыки, то можно что-нибудь лёгкое по-быстрому приготовить.

— А мы пойдём? — спросила Анжела. — Мила, ты как?

И удивлённо уставилась на подругу, которая молча пошла на второй этаж.

— Что это с ней?

— Не знаю, — пожала плечами Дарья.

— Я вот всё спросить хочу… — вклинилась Степановна.

Дарья, проводив взглядом Милу, ответила:

— Спрашивай.

— А что ночью-то было?

— Да опять этот алкаш Тосик всех перебаламутил! — отмахнулась Дарья, наблюдая, как Анжела тоже поднимается на второй этаж.

— Так участковый поэтому приезжал?

— А почему же ещё? Мало приезжал, ещё и нас в отделение забрал.

— Да ты что?! — всплеснула руками Степановна, восторженно заблестев глазками. — А Тосик что? Его тоже забрали?

— Твой Тосик, как всегда, успел сделать ноги! — усмехаясь и потихоньку оттесняя Степановну к двери, ответила Дарья. — Ладно, Степановна, приходи вечером, поговорим. А мне обед пора готовить, а то у меня девчонки вон голодные.

— А что вечером-то? Может, пирожков напечь? А то как-то с пустыми руками неудобно? — зачастила Степановна.

— Да не возись ты! — отмахнулась Дарья. — Может, ещё и не пойдём никуда. А если что, то помидоров своих принесёшь.

— Так во сколько приходить-то? — не сдавалась Степановна.

— Если пойдём, мы тебе свистнем. — Дарья повернулась к Степановне спиной, достала кастрюльку, налила воды, поставила на плиту и начала чистить картошку.

Степановна ещё потопталась немного в дверях и ушла. Едва за соседкой захлопнулась калитка, как Дарья, бросив кухонные дела, пошла смотреть, что там с подругами.

Мила с Анжелой были на балконе.

— Девчонки, я ничего не поняла, вы чего? Мила, ты обиделась, что ли, на что-то? — спросила Дарья.

— Соседи мне эти не нравятся, — прямо ответила Мила.

— А что с ними не так? — удивилась Дарья такому категоричному заявлению Милы.

— Что, не твой типаж? — усмехнулась Анжела. — Не блондин и не голубоглазый? Сплошной брюнет.

Но Мила не приняла шутливый тон подруги и ответила серьёзно:

— Вам не кажется, что вокруг нас слишком много разного народу собирается? Начиная со странных соседей, у которых то ли труп, то ли заложник, и кончая этими «волейболистами».

— Давайте сначала поедим, — добродушно посмеиваясь, предложила Дарья. — А там, глядишь, и подозрительности поубавится.

— Пойдём,