«Пакт Молотова-Риббентропа» в вопросах и ответах - Александр Дюков

Обращение к первоисточнику окончательно убеждает, что мы имеем дело с очередной ложью. Дело в том, что пресловутая «инструкция Серова» была впервые опубликована в 1941 году в напечатанной в Каунасе книге «Советский Союз и балтийские государства» («Die Sowjetunion und die baltische Staaten»). Издана эта книга на немецком и готовили ее, как нетрудно догадаться, сотрудники ведомства доктора Геббельса.[130]

Президиум заседания Государственной Думы Эстонии

Более того, в начале девяностых годов российскими историками была обнародована реальная инструкция «для офицеров НКВД, получивших направление на советские военные базы в Балтийские государства» — директива НКВД СССР № 4/59594 от 19 октября 1939 г. «Об оперативном обслуживании частей, дислоцированных на территории Эстонии, Латвии и Литвы».

Излишне говорить, что никаких упоминаний о подготовке к депортации в этой директиве не обнаружилось; начальникам особых отделов частей, расположенных на территории прибалтийских республик предписывалось всего лишь активизировать борьбу со шпионажем, а так же следить за поведением командиров и красноармейцев «в целях своевременного выявления и пресечения случаев дискредитации высокого звания представителя Красной Армии и Флота Советского Союза».[131]

Делегация Эстонии на сессии Верховного Совета СССР в Кремле

Поиски «инструкции Серова» в Центральном архиве ФСБ результатов, естественно, не дали. Зато выяснилось обстоятельство, свидетельствующее о поддельности этого документа. Дело в том, что 11 октября 1939 года, когда Серов якобы подписывал этот документ, он работал наркомом внутренних дел УССР и, как справедливо замечает российский историк Павел Полян, «ни при каких обстоятельствах не мог издавать документы общесоюзного уровня».[132]

Осознавая крайнюю уязвимость для критики рассказов о подготовке депортации в 1939 году, некоторые прибалтийские историки предпочитают говорить о подготовке депортации уже не в 1939, а в 1940 г. Например, в официальной «Белой книге о потерях, нанесенных народу Эстонии оккупациями» мы читаем следующее: «Хотя т.н. „документ Серова“, касающийся Балтийских государств, датирован неправильно, это не изменяет сути произошедшего… В Эстонии подготовка к массовым депортациям т.н. социально опасного элемента началась в соответствии с распоряжением НКВД № 288 от 28 ноября 1940 г.»[133]

В существовании распоряжения НКВД № 288 от 28 ноября 1940 г., на который в качестве доказательства подготовки депортации ссылаются авторы «Белой книги», сомневаться не приходится. Однако никакого отношения к подготовке депортации этот документ не имеет. Как пишут сами эстонские историки, согласно распоряжению № 288 НКВД Эстонской ССР предписывалось всего лишь «завести картотеку по т.н. контрреволюционному и антисоветскому элементу».[134]

Создание картотеки учета контрреволюционного и антисоветского элемента никак не может рассматриваться в качестве доказательства подготовки депортации. Во все времена и во всех странах соответствующими структурами велись картотеки политически неблагонадежных лиц. Это — одна из основ деятельности служб государственной безопасности. В 30-х — 40-х гг. ХХ века подобные картотеки имелись далеко не только в Советском Союзе; имеются они и сейчас, в том числе и в современных прибалтийских государствах. Следует ли из этого, что в независимой Прибалтике готовились или готовятся массовые депортации?

Таким образом, никаких доказательств тому, что подготовка к депортации начала проводиться еще в 1940 году, прибалтийскими историками не предъявлено. Это не удивительно — ведь представить доказательства того, чего не было, весьма проблематично.

Российские историки давно обнародовали факт, ставящий крест на любых рассуждениях о начале подготовки депортации из Прибалтики в 1940 году. Июньская депортация 1941 года осуществлялась в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О мероприятиях по очистке Литовской, Латвийской и Эстонской ССР от антисоветского, уголовного и социально-опасного элемента». Постановление это разрабатывалось руководством НКВД; первоначально депортацию планировалось провести лишь с территории Литвы. Латвия и Эстония были добавлены в проект постановления в самый последний момент. Проект даже не успели перепечатать — слова «Латвийская и Эстонская ССР» вписаны в него от руки.[135] Таким образом, решение о депортации из Прибалтики было принято советским руководством не в 1939-м, и не в 1940-м, а только в 1941-м году — в связи с приближением войны с нацистской Германией.

Вопрос № 19

Можно ли говорить о нейтральном статусе Советского Союза в сентябре 1939 — июне 1941 годов?

Нейтральный статус Советского Союза в 1939–1941 годах был международно-признанным и не подвергался сомнениям. Мы уже упоминали, что после введения советских войск на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии ни Франция, ни Великобритания, ни даже Польше не квалифицировали эту операцию как акт войны. 17 сентября 1939 года Советский Союз официально заявил о своем нейтральном статусе.

Достаточно часто приходится слышать, что коль скоро СССР вел торговлю с Берлином, то он не может считаться нейтральным государством. Однако это безосновательный домысел, с правовой точки зрения абсолютно несостоятельный. Никто, например, не ставит под сомнения нейтральный статус Швеции во второй мировой войны — несмотря на весьма активные поставки стратегического сырья нацистской Германии.[136] Не подвергается сомнению и нейтральный статус Соединенных Штатов в 1939–1941 года — несмотря на поставки американского оружия Великобритании. Так что отказать СССР в нейтральном статусе на том основании, что он торговал с Германией, невозможно. Характерно, что современники этого и не делали; например, в 1940 году президент США Франклин Рузвельт объяснял избирателям, что поставки воюющей стране не являются нарушением нейтралитета. В качестве примера он ссылался на прецеденты СССР и Швеции.

Утверждают, что Советский Союз не был нейтральным, поскольку в сентябре 1939 года предоставил немецким судам убежище в своих портах. Однако Швеция не потеряла своего нейтрального статуса, когда после нападения Германии на СССР разрешила транзит через свою территорию немецких войск. Не перестали официально быть нейтральными и США, когда в 1941 году ввели войска на территорию Исландии. Так что и здесь отказать СССР в нейтральном статусе без применения двойных стандартов не получается.

Президент США Франклин Рузвельт считал, что поставки воюющей стране не являются нарушением нейтралитета.

«Участие в войне фиксируется либо юридически (объявление войны), либо путем открытого участия войск в военных действиях, — замечает в этой связи российский историк Александр Шубин. — Остальное — схоластика. Если оставаться на почве исторической науки, СССР вступил в мировую войну 22 июня 1941 г.»[137]

«Защитникам демократии, сражающимся на передовой, мы должны посылать каждую тонну, каждую унцию военного снаряжения и припасов, которыми только сможем поделиться. При этом мы не больше нарушим свой нейтралитет, чем его нарушают Швеция, Россия и другие соседние с Германией страны, которые ежедневно отправляют в Германию сталь, руду, нефть и другое стратегическое сырье».

Президент США Франклин Рузвельт, 29 декабря 1940 г.[138]

Некоторых читателей при оценке нейтрального статуса СССР на начальном этапе Второй мировой войны может смутить название советско-германского договора «о дружбе и границе» от 28 сентября 1939 года. Однако применение сталинской дипломатией крайне неудачного и позорного, на наш взгляд, риторического приема со словом «дружба» — для демонстрации Берлину неукоснительной приверженности ранее утвержденным и вновь достигнутым договоренностям — вовсе не означало перехода СССР в стан Антикоминтерновского пакта, в число реальных военно-политических союзников Гитлера. Сколь бы ни было велико удивление и неприятие на Западе в связи с употреблением слова «дружба» в названии данного договора, но в политическом истеблишменте воюющих с Германией Франции и Великобритании, а также нейтральных США не придавали ему расширительного толкования и не рассматривали в этот период СССР как своего врага или союзника своего врага. И это при всех трениях из-за советско-финской войны.

Вопрос № 20

Какие территориальные изменения в Восточной Европе, сохранившиеся до наших дней, связывают с последствиями «пакта Молотова — Риббентропа»?