Красная роза (СИ) - Вете Марин

– Я повел себя тогда, как идиот. Больше такого не повториться, Элизабет.

– Что тогда произошло? Я сделала что-то не так?

– Нет. – Джеймс отрицательно покачал головой. – Ты не причем. Просто призраки прошлого настигли меня снова.

– Призраки прошлого?

Джеймс кивнул.

– Ты говоришь о Миллере?

– Он часть моего прошлого и он знает много вещей обо мне.

– Что ты имеешь в виду?

– У меня была бурная молодость, Элизабет. – Джеймс опустил голову и сжал пальцы в замок. – Много женщин, много выпивки. Одно время я даже увлекался наркотиками. И отчасти ты была права. Раньше я использовал женщин. Каждую ночь я проводил с новой женщиной.

Я никогда не могла бы подумать, что профессор Лэнсон – Джеймс раньше вел такую жизнь, но его слова не произвели на меня большого эффекта.

– Мне все равно на твое прошлое, Джеймс. У каждого есть прошлое, которое он не хочет трогать. – Сказала я.

– Кроме тебя. – Джеймс повернулся ко мне и провел тыльной стороной ладони по щеке. – Ты ангел, Элизабет. Ангел, который послан мне, чтобы излечить мои раны.

Я слегка улыбнулась.

– Давай спать. – Предложила я, чувствуя, как глаза начинают слипаться.

– Ты устала?

– Да, очень.

– Хорошо.

Джеймс поправил одеяло.

– Спокойной ночи, Джеймс. – Тихо произнесла я, положив голову на мягкую подушку.

– Доброй ночи, малышка. – Услышала я далекий голос Джеймса сквозь пелену сна.

Открыв глаза, я услышала негромкое сопение около левого уха. Джеймс крепко спал. На его лице не было никаких эмоций лишь спокойствие.

Я улыбнулась. Как же приятно осознавать, что мужчина, который тебе нравится, лежит рядом с тобой. После вчерашнего разговора, я почувствовала, что стала еще ближе к Джеймсу. Его и прошлое и правда, было бурным. Наркотики, женщины... В голове возник вопрос, на который я хотела знать ответ. Меня интересовала, сколько женщин было у Джеймса. Кто они были? Как они выглядели? Они были высокие или невысокие, как я? Блондинки или брюнетки?

Эти вопросы крутились в моей голове, когда я лежала на спине и смотрела в потолок.

Почему Джеймс себя так вел? Он был избалованным ребенком или, наоборот, у него было тяжелое детство и наркотиками он, хотел забыть личную боль?

Я тяжело вздохнула. И взглянула на часы. 8.15.

Было еще так рано для субботы, но я не могла больше лежать, как овощ и убивать свои нервы вопросами, на которые мог ответить только Джеймс.

Нужно принять душ!

Я бесшумно вылезла из кровати и направилась в ванную, где провела не меньше получаса. Когда я подумала почистить зубы, с улыбкой, заметила, что Джеймс купил для меня зубную щетку, которая лежала на раковине в пластиковой упаковке.

Закончив свои дела в ванной, я все также, стараясь не создавать шума, вышла из ванной комнаты.

– Когда ты говорила, что не любишь спать допоздна, я так понимаю, ты имела в виду и выходной день. – Сонным голосом сказал Джеймс, который все еще лежал на смятой постели.

– Надеюсь, я тебя не разбудила.

– Иди ко мне. – Сказал Джеймс и чуть привстал, облокотившись на руку.

Я подчинилась и подошла к краю кровати. Джеймс взял меня за руку и потянул к себе.

– Когда-нибудь, я надеюсь, мы проснемся вместе. – Улыбнулся Джеймс и, приблизившись ко мне лицом, поцеловал в губы. – М-м, ты такая вкусная.

– Это не я вкусная, а твоя зубная паста с мятой. – Подмигнула я, улыбаясь.

– Хорошо спала?

Я положительно кивнула.

– Я тоже. Спал, как убитый.

– Что тебе снилось?

– Ничего. Мне никогда ничего не снится.

– Я где-то читала, что если человеку ничего не снится, то у него здоровый сон.

– Значит, кроме политики ты разбираешься и в психологии? – Мальчишеская ухмылка появилась на лице Джеймса.

Я закатила глаза.

– Политика не мое, как и психология. Мне просто... нравится писать.

– Хочешь работать после университета журналистом?

– Нет. Эту работу я уступлю своей соседке.

– Чем тогда займешься? – Джеймс смотрел на меня с нескрываемым интересом.

– Не знаю. Еще не решила.

– Но писать у тебя и правда хорошо получается. – Заключил Джеймс.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Что хочешь на завтрак?

Глаза Джеймса зажглись.

– Тебя.

Я резко вдохнула воздух через нос, когда Джеймс откинул край полотенца, в который я завернулась, когда вышла из душа, его рука скользнула к моим грудям. Пальцами он начал массировать мои соски по очереди, зубами сжимая мочку моего левого уха. Его пальцы, то нежно, то немного больно сжимали мои соски. С полуоткрытыми глазами я лежала и наслаждалась, как Джеймс ублажает меня своими пальцами.

– Хочешь так кончить, Элизабет? – Спросил Джеймс тихо около моего уха.

– Да! – Выдохнула я, чувствуя, как становлюсь мокрая.

Джеймс продолжил ласкать мои груди уже ртом. Каждый сосок он сначала облизывал, слегка покусывал, а потом крутил между губами. Такая пытка была чувствовать его только на груди. Мне хотелось, чтобы он дотронулся до меня внизу, но я не могла ничего сказать, охваченная удовольствием. К моему счастью, Джеймс сам опустил левую руку к моему клитору и без всяких ласк, вставил в меня два пальца.

– Джеймс! – Крикнула я

– Тише, милая. – Произнес Джеймс между ласок.

Его пальцы начали двигаться быстро и напористо. Чувство было необыкновенно приятное. Чувствовать, как ласкают одновременно твою грудь и двигают пальцами внутри тебя. Сильный оргазм накрыл меня уже через несколько минут и с громким криком я кончила.

Вместе с Джеймсом я снова приняла душ и мы пошли на кухню.

– Так, что ты хочешь на завтрак? – Спросила я. – Ответ – меня, больше не пройдет.

Джеймс усмехнулся, и улыбаясь кивнул.

– Яичница с беконом подойдет.

Из холодильника я взяла пять куриных яиц и сырой бекон. Включила электрическую плиту, налила на сковороду растительное масло и подождала, пока сковорода хорошо не разогреется. Быстро поджарила бекон и ловко разбила яйца на сковородку, добавив соль и приправы в конце.

– Все для вас, профессор. – Сказала я, когда поставила тарелку с яичницей и беконом перед Джеймсом.

– Благодарю, мисс Роув. – Ответил Джеймс и легонько шлепнул меня по заду.

Я вздрогнула не от неожиданности, а от тупой боли.

– Болит? – Спросил Джеймс, заметив мою реакцию.

– Немного.

– Тебе нужно было меня остановить. – Я увидела, что Джеймс помрачнел.

– Все хорошо. – Погладила я его по щеке. – Мне нравится твоя... грубость во время... секса.

– В следующий раз я не буду таким эгоистом.

– Нет. – Поспешила я, сев на стул напротив Джеймса. – Не надо вести себя со мной осторожно. Хочу чувствовать тебя всего.

Джеймс ничего не ответил.

Ели мы в молчании. Прежнего игривого Джеймса больше не было и это меня сильно расстроило. Мне хотелось, чтобы он вел себя со мной обычно. Хотела видеть его таким, какой он есть.

– Я помою посуду. – Сказал Джеймс, когда мы допили кофе.

Я ничего не ответила, а лишь кивнула. Внутри сидела обида, то ли на себя, то ли на Джеймса. Я поставила посуду в раковину и пошла в гостиную, сев на кресло. Поджав, ноги под себя я снова почувствовала легкую боль на ягодицах и слезы покатились градом по щекам. Непроизвольно я громко всхлипнула.

Черт!

Я быстро повернулась к окну, когда услышала шаги Джеймса.

– Элизабет.

– Что? – Ответила я гнусавым голосом.

– Ты плачешь?

Я отрицательно покачала головой.

Джеймс подошел ко мне и сел на корточки передо мной.

– Почему ты плачешь?

Я повернула голову и встретилась с такими чистыми и голубыми глазами, от которых я сходила с ума.

– Не знаю... просто ты так далеко от меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Сейчас я рядом с тобой, Элизабет. – Непонимающе сказал Джеймс.

– Нет. – Я отрицательно покачала головой, чувствуя ком в горле. – Твои мысли витают где-то далеко. Ты боишься показать себя. От этого мне становится больно. Понимаешь?