Игра по системе - Алвис Бекрюст

В свою очередь, Щербакова, не отрицая соучастия в преступлении, категорически отвергла обвинения Салахова, заявив, что действовала по его принуждению…

* * *

Под вечер небо стремительно заволокло тучами. Налетевший порыв ветра принес долгожданную прохладу. В окнах соседних кабинетов захлопали форточки. Крупные капли дождя, словно соревнуясь в скорости, весело брызнули на прогретый за день пыльный асфальт.

— А ты говорил — простое дело. — Придавив ладонью шевельнувшуюся на столе стопку бумаг, начальник управления выжидательно взглянул на Кондрашова.

— Был такой грех, Ким Игнатьич, — развел руками капитан, не забыв «попутно» пригладить строптивую прядь волос. — Кто ж мог предположить, что все так обернется.

— Когда будут готовы материалы для передачи следователю прокуратуры?

— К концу недели.

— Долго возитесь, — поморщился полковник.

— Осталось уточнить некоторые детали. Сейчас наши Ромео и Джульетта изо всех сил стараются свалить вину друг на друга, хотя лично мне общая картина ясна.

— Ну, коль скоро ты у нас такой ясновидящий, — насмешливо прищурился Ломазов, — поделись, милый мой, соображениями.

— Собственно говоря, вся эта история распадается на несколько взаимосвязанных эпизодов, каждый из которых в итоге привел к трагическим последствиям, — негромко произнес Андрей. — А началось все с нелепого совпадения: надо же было Лекарю сдать заполненные билеты лотереи «Спортпрогноз» именно в тот киоск, где работал Давыдов. Илья Семенович знал, что председатель кооператива состоит в родственных связях с вратарем футбольной команды Игорем Костиным. Думаю, он не раз видел их вместе. Естественно, он заинтересовался игрой «по крупному» своего бывшего патрона и с удивлением обнаружил, что во всех вариантах Лекарь «сыграл» против нашей команды. Возможно, уже в тот момент в душу Ильи Семеновича закралось смутное подозрение. Видимо, за непродолжительный период пребывания в кооперативе он успел составить представление о честности и порядочности Геннадия Арнольдовича. На всякий случай Давыдов переписал на листок бумаги систему, по которой Лекарь заполнял карточки.

Через несколько дней состоялся кубковый матч, и подозрения Ильи Семеновича переросли в стопроцентную уверенность. А когда стали известны итоги двадцать пятого тиража, ему не составило большого труда вычислить общую сумму выигрыша. Аналогичная работа заняла у меня чуть больше часа, — усмехнулся Андрей.

— Постой, — прервал ход рассуждений капитана Ломазов. — А если бы у Лекаря случились «проколы» в других матчах?

— В четырех парах его устраивал любой исход, еще в четырех — баскетбольных — вероятность «промаха» была ничтожно мала. Результат одного матча Лекарь знал наверняка, а в четырех оставшихся были явные фавориты, на которых он и «поставил» во всех вариантах своей системы, — терпеливо пояснил Кондрашов. — Конечно, кто-то из фаворитов мог не выиграть. В таком случае у Геннадия Арнольдовича была бы одна двенадцатка и с полтора десятка выигрышей за одиннадцать правильно угаданных исходов. При двух «пробоях» Лекарь стал бы обладателем всего одного выигрыша за одиннадцать угаданных исходов, но, учитывая обилие сенсаций, такой выигрыш потянул бы на несколько тысяч.

— Выходит, его лотерея была практически беспроигрышна? — с ноткой сомнения в голосе переспросил Ломазов.

— В принципе, да, — кивнул Андрей. — Как говаривал незабвенный Бендер, на такие шансы можно ловить.

— Ладно, эрудит, продолжай.

— Давыдов, которому претила сама мысль о «левых» матчах, решает восстановить справедливость. Он договаривается с Лекарем о встрече, во время которой бросает ему обвинение в бесчестном поступке и требует, чтобы тот отказался от выигрыша, перечислив деньги в один из фондов милосердия. Между ними происходит бурное объяснение. Перед угрозой скандала, а то и разоблачения, Лекарь теряет контроль над собой. В порыве ярости он толкает Илью Семеновича, тот неловко падает на спину. — Завидя в глазах шефа готовый сорваться вопрос, Андрей уточнил: — Я исхожу из логики событий и показаний Щербаковой.

— А можем ли мы основываться на ее показаниях? — все же усомнился полковник.

— Считаю, что в данном случае можем, — уверенно ответил Кондрашов. — По-видимому, Дина Кондратьевна переоценила степень нашей информированности и решила сыграть в откровенность, дабы не навлечь на себя излишние подозрения. Поэтому она довольно точно живописала разыгравшуюся в парке сцену. — Убедившись, что у шефа больше нет возражений, капитан продолжил: — После того, как Лекарь с Щербаковой благополучно отбыли с места преступления, там на свою и нашу беду по чистой случайности оказался Глеб Опарин. Его оперативно задержали дружинники, и следствие без скрипа и проволочек пошло в ложном направлении. Результат известен: Опарин покончил с собой в камере следственного изолятора, а мы упустили драгоценное время и не сумели предотвратить еще одно преступление. — Андрей смущенно провел ладонью по полированной глади стола, словно стирая невидимую пыль. — Боюсь, что моя встреча с Лекарем в определенной мере форсировала события и привела к трагической развязке.

Брови Ломазова удивленно поползли вверх.

— То есть?

После короткой паузы капитан твердо произнес:

— Приход к нему домой оказался грубой ошибкой. Более того, я неверно оценил поведение Лекаря, решив, что его испуг вызван противозаконными делишками в кооперативе, о которых, по его мнению, нам стало известно. На самом же деле Геннадия Арнольдовича обуял животный страх. Он только-только начал осваиваться с мыслью, что убийство Давыдова ему сошло с рук, как вдруг — на тебе! Сразу после моего ухода Лекарь помчался в «Белоснежку» к Щербаковой и все ей выложил. Официантка смекнула, что на этой истории можно хорошо погреть руки. Отправив незадачливого ухажера в подсобку поправлять коньяком расходившуюся нервную систему, она принялась лихорадочно строить планы.

— Не торопись, — с чуть заметной улыбкой прервал Кондрашова начальник управления. — А откуда у тебя эти сведения?

— Своим умом дошел, — с шутливой значительностью сообщил Андрей, но тут же по-деловому добавил: — Конечно, я не претендую на документальную достоверность, но уверен, что все обстояло именно так.

— Скажите на милость. — Ким Игнатьевич продолжал усмехаться. — То, что своим умом — это хорошо. Плохо, что мы сильны задним умом.

— Вы считаете, что я мог упредить события? — сконфузившись, спросил Андрей.

— Не знаю. Я не истина в последней инстанции. — Лицо полковника стало серьезным. — Несомненно другое — нечестный выигрыш обернулся для почтенного кооператора пирровой победой.

— Это точно, — оживился Кондрашов. — Паук запутался в собственной паутине. И вот какую я подметил характерную деталь: своим импульсивным поступком Давыдов невольно подтолкнул Лекаря на преступление, а буквально через несколько дней Лекарь, в свою очередь, как бы поменялся с ним ролями, спровоцировав Щербакову.

— Хрестоматийный пример для учебника по столь модной ныне виктимологии, — утвердительно кивнул Ломазов. — Особенно, если учесть личностные качества «кандидатов в преступники». Попав на благодатную почву, семена дали ядовитые всходы. Однако, на чем мы остановились?

— На поминальной рюмке коньяка, — с сарказмом произнес Андрей.

— А как ты догадался, что Лекаря нет в живых?

— На эту мысль меня натолкнули ответы официантки. На допросе она пару раз упомянула о нем в прошедшем времени. Кроме того, в ее показаниях проскользнула маленькая ложь: Лекарь дважды приезжал в «Белоснежку» — пятого днем и шестого вечером, перед закрытием. Мне удалось это проверить. А Щербакова упорно настаивала лишь на одной встрече. Так что, — подытожил капитан, — при всей своей порочной изворотливости прекрасная Диана допустила ряд промашек.

— Да, у дамочки криминальный талант. Интересно, как она завладела выигрышными билетами?

В глазах Андрея вспыхнули лукавые искорки.

— В интерпретации Дины Кондратьевны это звучит следующим образом: опасаясь оказаться замешанной в уголовной истории, она решила посоветоваться со своим любовником Евгением Салаховым. Узнав о крупном выигрыше, тот стал шантажировать их обоих и принудил Лекаря принести корешки выигрышных билетов к ней домой на Красноградскую. Там между ними вспыхнула ссора, в ходе которой Салахов нанес Лекарю смертельный удар в грудь кухонным ножом. Ночью они перенесли труп в подвал соседнего нежилого дома, с тем, чтобы в дальнейшем вывезти его куда-нибудь за город и закопать. Затем они вернулись к ней на квартиру, где Салахов устроил «военный совет». Он приказал Щербаковой втихую заполнить на свое имя декларацию и одновременно распустить слух, что Лекарь срочно отбыл на реализацию в дальние края. А там — ищи ветра в поле. Мало ли людей исчезает бесследно. Естественно, он ее до смерти запугал, и ей ничего не оставалось, как подчиниться.