Крылатые защитники Севастополя - Александр Дорохов

Разведчики приземлились на своей территории в Мартыновом овраге. Зенитчики оказали им помощь и отправили и штаб авиации.

Между боями

В частях авиации проводилась активная партийно–политическая работа, краеугольным камнем которой являлось страстное большевистское слово. Оно зажигало сердца бойцов ненавистью к захватчикам, вело на подвиги. Это слово постоянно несли в массы бойцов командиры и политработники, коммунисты и комсомольцы, агитаторы, среди которых были храбрые летчики и штурманы.

Формы и методы партийно–политической работы были очень разнообразны. Но, пожалуй, первое место среди них занимали политинформации и беседы, как наиболее оперативные и злободневные.

Когда позволяли условия, проводились лекции, доклады, политзанятия, собрания, митинги. В те дни решающее значение имела непоколебимая вера в победу, стойкость в борьбе и высокая бдительность.

Поэтому вся воспитательная работа направлялась на то, чтобы эти качества были присущи всему личному составу.

В феврале летчики–североморцы обратились с письмом к крылатым защитникам черноморского неба:

«Дорогие друзья и боевые соратники! Из далекого Заполярья мы шлем вам свой пламенный боевой привет! Мы, [68] летчики–североморцы, вместе с частями Красной Армии и Военно — Морского Флота охраняем священную советскую землю на Крайнем Севере, стойко защищаем Заполярье от налетов фашистских стервятников и без промаха разим врага в самое сердце… У нас нет другого желания, кроме желания победить. У нас нет другого чувства, кроме чувства ненависти к врагу, нет других мыслей, кроме мысли о Родине.

Мы восхищены вашим мужеством и храбростью. Мы твердо уверены, что у стен Севастополя немецкие захватчики найдут себе могилу…»

По поручению летчиков, техников, командиров, политработников ВВС СФ письмо подписали Герои Советского Союза полковник Г. П. Губанов, капитан Б. Ф. Сафонов, старший лейтенант А. А. Коваленко и другие.

В ту пору партийно–политическую работу в авиации Черноморского флота возглавлял военком ВВС бригадный комиссар Н. В. Кузенко.

По его указанию это обращение было обсуждено во всех частях.

С большим вдохновением черноморцы восприняли призыв североморцев к беспощадной борьбе с фашистами и написали ответное письмо. Под письмом стояло 49 подписей авиаторов, героически защищавших небо Севастополя.

На вооружении партийно–политических работников было и печатное слово. Во флотской газете, в многотиражках сотрудничали писатели и поэты: Лев Лагин, Павел Панченко, Николай Флеров, Владимир Резчиков, Лев Длигач… Посильный вклад вносили и военкоры. Многотиражка истребителей «Атака» писала: «Особенно хочется отметить товарищей Николая Воронцова, Александра Брамберга, Николая Сикова… Своим активным участием в газете они помогают летчикам, техникам, оружейникам мужественно и умело громить врага».

А вот как оценивали роль газеты читатели: «Летчики, техники и мотористы нашего подразделения видят в газете «Атака» своего близкого боевого друга, который вовремя отвечает на все вопросы бойцов, показывает опыт передовиков.

На ее страницах мы часто видим своих героев — отважных черноморских соколов, заслуживших любовь народа, не раз показывавших образцы мужества и отваги».

Аналогичные отзывы можно отнести и к многотиражке бомбардировщиков «За победу», особенно к «Красному черноморцу». [69]

На фронте относительное затишье

Пришла весна 1942 года. На фронте наступило относительное затишье. Стороны готовились к решающим боям.

Однако обстановка оставалась напряженной, особенно для авиации. Только за полтора месяца гитлеровцы бомбили и обстреливали город, бухты, аэродромы полсотни раз. Авиации оборонительного района пришлось вести напряженную борьбу.

Имя его на карте Крыма

В музей Краснознаменного Черноморского флота пришло однажды письмо такого содержания: «Наше село носит имя Героя Советского Союза летчика–штурмовика Черноморской авиации старшего лейтенанта Е. И. Лобанова. Правление колхоза «Родина» Джанкойского района Крымской области решило поставить барельеф летчика у въезда в село. Просим сообщить биографию героя.

Председатель колхоза Г. П. Быченко».

Осенью 1938 года авиационное училище в Николаеве производило очередной выпуск курсантов, ставших пилотами. Среди них был и участник строительства первой очереди столичного метрополитена, москвич комсомолец Евгений Лобанов. Через год он уже защищал Родину в небе Балтики, сражаясь против белофиннов. Затем — авиация Черноморского флота. Его назначили комсоргом второй эскадрильи 18‑го штурмового полка. Здесь он вступил в ряды партии, а вскоре обстановка потребовала от коммуниста Лобанова высокого героизма.

На рассвете 11 марта из портов Кавказа в Севастополь пришли крейсер «Красный Кавказ» и транспорт «Львов» в охранении эсминцев «Свободный» и «Шаумян». Они доставили 362 бойца, 60 тонн продовольствия, 20 авиационных моторов, мины и свыше 300 тонн боезапаса.

Поскольку днем корабли возвращаться назад не могли, то после разгрузки они остались в Севастополе до вечера. Гитлеровцы обнаружили их и открыли по бухте артиллерийский огонь.

Вице–адмирал Октябрьский приказал обнаружить вражескую батарею и силами авиации подавить ее огонь. Выполнение этой задачи возложили на 18‑й авиаполк. Во второй половине дня Герой Советского Союза майор Алексей Губрий вызвал на командный пункт двух опытных летчиков [70] — капитана Михаила Талалаева, исполняющего обязанности командира второй эскадрильи, и старшего лейтенанта Евгения Лобанова. Ознакомив их с обстановкой, майор поставил задачу:

— Батарея противника, ориентировочно, находится севернее Бельбека, в Языковой балке. Ваша задача — найти ее и подавить огонь. Действовать будете без прикрытия истребителей.

В 15 часов летчики покинули Херсонесский аэродром и повели свои ИЛ‑2 на выполнение задания. От Херсонеса до Бельбека — рукой подать.

Гитлеровцы встретили самолеты сильным зенитным огнем. Однако летчики начали штурмовку. Огонь батареи был подавлен, но в машину Талалаева попал снаряд, разорвался и повредил мотор. Осколком летчика ранило в голову. Второй снаряд пробил масляный радиатор. Не потеряв самообладания, Талалаев передал ведомому:

— Женя! Мой самолет подбит, иду на вынужденную посадку, а ты возвращайся на аэродром.

Капитан развернул штурмовик к линии фронта и пошел со снижением. Мотор давал сильные перебои, горячее масло жгло летчику лицо и руки, через переднее стекло кабины почти ничего не было видно. Вскоре мотор заглох.

Линия фронта в том районе проходила по Бельбекской долине. Позиции сторон разделяла нейтральная полоса. Капитан едва дотянул до нее и посадил самолет. Гитлеровцы пытались захватить летчика в плен. Увидев, что командиру угрожает смертельная опасность, Лобанов решил спасти его. Решение созрело быстро: снизившись до высоты бреющего полета, он открыл огонь по фашистам и отогнал их. Через несколько минут летчик добрался до окопов своих войск и был вне опасности.

А Лобанов направил машину на свой аэродром. Но война жестока и беспощадна. В последний момент самолет старшего лейтенанта был подбит зениткой, потерял управление и, пролетев по инерции несколько сот метров, упал вместе с пилотом в тылу противника за второй полосой окопов. К самолету сразу же бросились гитлеровцы. Метрах в десяти от подбитого ИЛ‑2 оказалась глубокая воронка, оставшаяся после взрыва авиационной бомбы. Покинув кабину штурмовика, Лобанов укрылся в воронке, как в окопе, и, когда фашисты приблизились, встретил их огнем из пистолета. Враги залегли, затем опять поднялись. Завязался неравный бой. И летчик погиб. Так отдал свою молодую жизнь Евгений Лобанов, совершая 89‑й боевой вылет. [71]

Звание Героя Советского Союза Е. И. Лобанову присвоено посмертно 14 июня 1942 года. Улица в Москве, где прошли детские и юношеские годы летчика, и средняя школа № 494, в которой он учился, названы его именем.

В 18‑м полку действовала специальная ремонтная бригада, созданная по инициативе инженера Петра Семеновича Журавлева. В бригаду входили механики Федор Кривой, Изосим Быков, Александр Малышев, Сергей Скабинский и другие.

На этот небольшой коллектив возлагалась задача возвращать в строй подбитые самолеты. Активную помощь группе оказывали рабочие морского завода имени Серго Орджоникидзе.

Как только в полку стало известно о гибели Евгения Лобанова, ранении Михаила Талалаева и о потере двух ИЛов, майор Губрий вызвал инженера Журавлева:

— Самолет Талалаева, подбитый фашистами, сел вблизи их окопов, примерно в этой точке квадрата, — объяснил майор, указав на карту. — Это восточнее поселка Бельбек около полутора километров от берега моря и метрах в восьмистах от правого берега реки Бельбек. Вам, Петр Семенович, надлежит выехать в тот район и, если немцы не успели убрать самолет, определить, можно ли его спасти, и действовать затем по своему усмотрению.