Освобождение 1943. «От Курска и Орла война нас довела...» - Алексей Исаев

Последний танковый корпус подвижной группы Попова — 18-й Б. С. Бахарова — был направлен вслед за 10-м и 4-м гвардейским корпусами 13 февраля. Ранним утром 15 февраля части корпуса Бахарова в составе 110, 170 и 181-й танковых бригад сменили подразделения 10-го танкового корпуса в районе Черкесского. В корпусе к тому моменту насчитывалось боеготовыми 7 Т-34, 10 Т-70 и 10 76-мм орудий. Вскоре корпус был сменен 38-й стрелковой дивизией и выдвинулся в Доброполье.

Таким образом, к 19 февраля в районе Красноармейского и Краматорска была собрана почти вся подвижная группа М. М. Попова. 10-й танковый корпус и танковые бригады 4-го гвардейского танкового корпуса сосредоточились в Красноармейском. В Краматорске оборонялся 3-й танковый корпус, насчитывавший 12 танков, 12 бронемашин и 18 бронетранспортеров. К северу от Красноармейского занимал позиции 18-й танковый корпус. Управление и вспомогательные части 4-го гвардейского танкового корпуса выводились из боя и сосредотачивались в Барвенкове. По оценке П. П. Полубоярова, «корпус со всей его техникой, как боевой, так и вспомогательной, а также и по личному составу почти полностью выведен из строя».

Положение подвижной группы Попова было двойственным. С одной стороны, надежда на окружение войск группы немецких войск в районе Сталино была призрачной: обе «клешни» имели весьма туманные перспективы для соединения друг с другом. Хотя 8-й кавалерийский корпус уже 14 февраля вел бой на восточной окраине Дебальцева, кавалеристы захватили станцию, но дальнейшее продвижение было остановлено. Подвергавшиеся непрерывным ударам танковые корпуса М. М. Попова также не имели возможности идти навстречу кавалеристам. С другой стороны, поредевшая группа М. М. Попова удерживала одну из основных коммуникаций немецких войск в Донбассе. В целом засевшие в Красноармейском танкисты, мотострелки и лыжники выполняли типичную для маневренной войны задачу — удержание важного пункта в глубине построения войск противника. Примеров таких действий довольно много в кампании 1941 г.: оборона 11-й танковой дивизией Острога в июне и Бердичева в июле, удержание плацдарма на Луге боевой группой Рауса из 6-й танковой дивизии в июле, захват и удержание Калинина XXXI моторизованным корпусом в октябре-декабре. К зиме 1943 г. противники поменялись ролями: советские танковые корпуса удерживали узел дорог, а оппоненты атаковали их со всех направлений.

Ватутин рвется к Днепру. После того как 298-я пехотная дивизия была разгромлена, а 320-я пехотная дивизия вышла из окружения в район южнее Харькова, в полосу соседнего фронта, 6-я армия Харитонова наступала на запад, почти не встречая сопротивления противника. К началу «Скачка» танковые соединения числились небоеспособными. Первым был 25-й танковый корпус П. П. Павлова. Еще 13 февраля 1943 г. командующий фронтом передал 25-й танковый корпус из резерва фронта в оперативное подчинение командующего 6-й армией. Приказ на выдвижение корпуса в исходный район, определенный командующим 6-й армией в районе Лозовой, был получен в полдень 15 февраля. Впереди по решению командира корпуса выдвигались 175-я и 162-я танковые бригады. За ними шли 111-я танковая и 16-я мотострелковая бригады. Утром 17 февраля корпус сосредоточился севернее станции Лозовая. Сюда же, в район Лозовой, выдвигалась 244-я стрелковая дивизия. Еще один танковый корпус из резерва фронта — 1-й гвардейский танковый корпус также поступил в распоряжение командующего 6-й армией и сосредотачивался в районе Орельки.

Командующий Юго-Западным фронтом Н. Ф. Ватутин по-прежнему был убежден, что немецкое командование не собирается удерживать Донбасс и отводит свои войска за Днепр. Соответственно главной задачей фронта он видел перехват путей отхода противника на запад. Эта задача решалась, во-первых, захватом узла железных и шоссейных дорог в Красноармейском, а во-вторых, перехватом переправ через Днепр перед отходящими (по мнению Н. Ф. Ватутина) войсками противника. Советское высшее военное руководство поначалу стремилось как-то осадить командующего Юго-Западным фронтом, который безудержно рвался вперед, стремясь достигнуть грандиозных успехов в минимальные сроки.

Предложения Н. Ф. Ватутина по охвату донбасской группировки противника и выходу к Крыму Ставка ВГК не утвердила. Вместо этого Н. Ф. Ватутину советовали умерить свои аппетиты и поставить подчиненным ему войскам в большей степени соответствующие их реальным возможностям задачи. В директиве Ставки ВГК № 30044 от 11 февраля 1943 г. командующему Юго-Западным фронтом указывалось:

«Вместо предложенного Вами плана операции лучше было бы принять другой план — с ограниченными задачами, но более осуществимыми в данный момент.

Следует учесть, что Харьков еще не взят нашими войсками. Со взятием Харькова, очевидно, придется расширить план.

[…]

6-й армии дать задачу занять прочно Синельникове, а потом — Запорожье с задачей воспретить войскам противника отход на западный берег Днепра через Днепропетровск и Запорожье.

Других задач, вроде выдвижения на Кременчуг, 6-й армии пока не давать.

Что касается задач группы Попова и 1-й гв. армии, то они остаются согласно Вашему плану.

Общая задача фронта на ближайшее время — не допускать отхода противника в сторону Днепропетровска и Запорожья и принять все меры силами всего фронта к тому, чтобы зажать донецкую группу противника в Крым, закупорить проходы через Перекоп и Сиваш и изолировать таким образом донецкую группу противника от его остальных войск на Украине. Операцию начать возможно скорее.

Ваше решение прислать в Генеральный штаб для сведения»[25].

В ответ на директиву Ставки ВГК 17 февраля 1943 г. Н. Ф. Ватутин представил план наступления Юго-Западного фронта. В этом документе четко прослеживаются две разнонаправленные оси наступлений объединений фронта. Во-первых, 6-й армии генерала Харитонова ставилась задача по выходу к Днепру на широком фронте в ходе наступления почти строго на запад:

«А. Силами 15 ск (350, 172 и 6 сд), 267 сд и 106 сбр наступать на запад и, так как Харьков взят нашими войсками, то указанным выше силам б-й армии к 23.2.1943 г. овладеть районом Красноград, Полтава, Кременчуг и выйти на фронт Полтава, Кременчуг и частью сил наблюдать северный берег р. Днепр.

Б. Силами 1 гв. тк, 25 тк, 4 гв. ск, трех дивизионов PC, трех иптап, двух ran, одного пап и шести полков ПВО к исходу 18.2.1943 г. овладеть Павлоградом, к исходу 19.2.1943 г. овладеть районом Синельниково, к исходу 20.2.1943 г. овладеть Запорожьем.

Далее, удерживая Павлоград, Синельниково, Запорожье, частью сил захватить Бол[ьшой] Токмак и ж/д станцию Федоровка, не допустить ни в коем случае отхода противника за р. Днепр через Днепропетровск, Запорожье и Никополь.

Частью сил захватить плацдармы на зап. берегу р. Днепр в районе Запорожье и севернее. При благоприятных условиях захватить также Мелитополь»[26].

Как мы видим, Н. Ф. Ватутин проигнорировал рекомендацию Василевского «задач, вроде выдвижения на Кременчуг, 6-й армии пока не давать». В тексте мы видим постановку задач армии в форме «выйти на фронт Полтава, Кременчуг». Очевидным даже при беглом просмотре минусом составленного Н. Ф. Ватутиным доклада является отсутствие анализа последних ходов противника и возможных вариантов дальнейших действий немецких войск в Донбассе. Если накопление резервов в полосе соседнего Воронежского фронта еще можно было не заметить, то вступление в игру танковых соединений, выстроившихся фронтов на север и сдержавших наступление группы М. М. Попова, не заметить было нельзя.

Но командующий Воронежским фронтом не стал менять остававшегося почти неизменным с января 1943 г. плана окружения немецких войск в Донбассе и выхода к Днепру. В том же документе можно увидеть свидетельства того, что Н. Ф. Ватутин не хотел до начала периода распутицы ограничиться задачами по Директиве Ставки ВГК № 30044. Несмотря на очевидные сложности с проведением наступлений по двум направлениям одновременно, он задумывался о форсировании Днепра и захвате плацдармов на его правом берегу:

«О захвате плацдарма на зап. берегу р. Днепр докладываю следующее: задача эта исключительно важная и должна быть выполнена теперь же срочно и во что бы то ни стало с тем, чтобы сокрушить намерения и план противника организовать фронт и оборону на зап. берегу р. Днепр.

[…]

Сюда же в район Запорожья он подвозит по ж. д. войска из Крыма.

При проведении операции по захвату плацдарма войска должны выйти на фронт Кременчуг, Кривой Рог, Херсон, а при благоприятных условиях — на фронт Кировоград, Николаев»[27].

В целом можно сделать вывод, что план, с которым Юго-Западный фронт вступил в критическую фазу сражения за Донбасс и Харьков, имел один весьма существенный недостаток. Войска фронта должны были двигаться так, словно у противника вообще не было резервов. Это предположение не имело под собой сколь-нибудь устойчивой основы и вскоре привело к краху всей операции «Скачок».