Приключения принца Иогана Мекленбургского. - Иван Оченков

  - Эй Ганс, обратился ко мне Шмульке. - От этой картины за милю несет дерьмом. Ты ведь понимаешь их тарабарскую речь? Ну как спроси, какого черта они здесь делают и что вообще происходит.

  Я выехал вперед внимательно глядя на гайдуков. Здоровые хорошо кормленые рожи самого бандитского вида, поверх одинаковых жупанов добротные кольчуги. На поясах у каждого сабля и пистолет. Богато одетый шляхтич с красивым лицом, на котором застыла спесь пополам с насторожённостью тоже вооружен до зубов.

  - Доброго здоровья прекрасная пани Марыся! Обратился я к девушке, игнорируя ее спесивого спутника и его прихвостней. - Какой прекрасный день для прогулок, не находите?

  - Молчите если не хотите все погубить! Негромко сказал шляхтич своей пленнице на латыни.

  - Скажите, донна Мария. Перешел я на язык Вергилия. - А достопочтенный господин Остророг знает, где и с кем гуляет его племянница?

  - Вам нет никакого дела ни до пани Марыси, ни до меня, господин рейтар! Перешел шляхтич на польский. Послушайте доброго совета, возьмите этот кошелек и ступайте, как будто ничего не видели подобру-поздорову.

  - В другое время, ясновельможный пан, я бы непременно последовал вашему совету. Но, к большому сожалению, мы служим пану Остророгу и наш контракт еще не кончился. И вы совершенно напрасно, надеетесь на своих гайдуков. Нас меньше, но у нас больше стволов. Вы ведь были на смотре и видели, как я стреляю? Мои друзья стреляют не хуже, так что до сабель дело просто не дойдет. Так что давайте теперь вы послушаете моего совета и мы все вместе, то есть вы впереди, а мы следом проследуем в город к пану воеводе. Где он, вне всякого сомнения, поблагодарит вас за заботу о своей племяннице.

   - Мне недосуг нынче! Ответил мне шляхтич с нескрываемой злобой. - Я должен, ехать, а пани Марысю есть, кому проводить к дяде как я вижу.

  - Не смею задерживать, ясновельможного пана. Мы с удовольствием окажем ему такую услугу и проводим прекрасную панну в воеводский дворец.

  - Не будь я Печарковский. Пылко вскричал отъезжая шляхтич. - Если когда ни-будь не отплачу тебе рейтар за твою любезность!

  - Займите прежде очередь пан. Усмехнулся я ему вслед. - Уж больно много охотников до этой шкурки.

  Когда мы скакали к Познани, пани Марыся не сказала нам и пары слов, и вообще старалась не смотреть в нашу сторону. Только когда мы передали ее охающей на все лады прислуге, она обернулась, как будто хотела что-то сказать, но бросив на меня какой-то совершенно отчаянный взгляд убежала.

  Через несколько минут к нам вышел наш капитан и объявил, что пан воевода жалует нам за верную службу по три рейсхталера. Мои товарищи радостно зашумели, а Шмульке толкнув кулаком в бок шепнул:

  - А ты не прогадал, когда не взял тот кошель, парень!

  - Ганс, идем со мной, тебя хочет видеть господин воевода. Сказал мне капитан.

  Я пошел за ним и пройдя несколько коридоров и больших комнат оказался в богато украшенном зале, посреди которого стояло что-то вроде письменного стола, только совершенно гомерических размеров. За этим столом сидел Ян Остророг и читал какие-то бумаги. Он казалось, был полностью поглощен своим занятием и вовсе не заметил моего прихода. Я стоял, переминаясь с ноги на ногу, когда воевода поднял голову и негромко спросил:

  - Кто ты парень? Ты здорово меня удивил на смотре, а теперь оказал мне услугу смысла которой даже не понимаешь. Дело даже не в том, что ты вернул мою племянницу и не дал ее опозорить Печарковскому. Как ты догадался отпустить его?

  - Я подумал, что вашей милости не нужен скандал, а приведи мы его к вам шума не избежать.

  - Верно, у этого мерзавца много влиятельной родни и друзей здесь и мне не надо ссоры с ними. А он не станет поднимать шум ибо, будучи не один, и вооружен, уступил моим рейтарам. Но ты не ответил мне, кто ты?

  - И о боге сказано "это человек", а я просто ваш рейтар.

  - Просто рейтар говоришь. Когда-то, я был еще молод , мне случилось побывать при дворе князя Богуслава. Ты знаешь, что очень похож на него?

  - Нет, ваша милость не знаю, но меня так часто принимают за кого-то другого, что я перестал опровергать их.

  - Грифич! Ты ведь Грифич, правда?

  - Это вы так сказали, ваша милость.

  - Гордец! Все вы Грифичи гордецы. Ладно, в человеческой жизни всякое случается, и я не буду спрашивать тебя, почему ты скрываешь свое имя. Чем мне тебя наградить за твою услугу?

  - Я честно служу вашей милости, и вы платите мне за то положенное жалование. Рейтару этого довольно. А тому человеку за коего вы меня принимаете, было бы совестно просить награду за спасение женщины из рук негодяя, ибо это долг всякого благородного человека. Впрочем, есть одна вещь, о которой я мог бы вас попросить.

  - Говори, и если это в человеческих силах я сделаю это.

  - Если бы у вашей милости возникла нужда послать какое ни будь послание в Щецин или Дарлов, так поручите это мне.

  - Вот как. Тебе, верно, нужно попасть на свадьбу князя Георга? Скажи мне, юный Грифич, а ты вернешься?

  - На все воля божья, ваша милость!

  - Аминь! Пусть будет так, но скажи мне еще одно, ты лютеранин?

  - Я, верую в сына божия умершего за нас и воскресшего. Верю в его отца и святой дух. Что вам еще? Никто не спрашивал у меня в детстве, хочу ли я быть сторонником папы или Лютера. А сейчас, когда я вырос и начал что-то понимать, у меня нет времени разбираться в теологических спорах. Знаю только, если господь сохранил мне до сих пор жизнь, то я ему для чего-то нужен.

  Через неделю мой капитан снова велел мне явиться во дворец. На этот раз мы встретились с воеводой в канцелярии. Сам Остророг молчал, его секретарь монах бенедиктинец дал мне в руки небольшую сумку, прошитую и запечатанную и подробно проинструктировал, кому я должен ее отдать в Дарлове. Еще я получил в руки кошелек на дорогу и благословление. Воевода коротко кивнул мне на прощание и сказал лишь:

  - Ты знаешь что делать!

  Когда я уже выходил, мое внимание привлекла молоденькая служанка, призывно махавшая мне рукой. Когда я подошел к ней, она, сделав книксен, тихонько сказала, что меня хочет видеть молодая госпожа. Я пошел за ней и скоро оказался в небольшой комнате перегороженной ширмой. За ней смутно виднелся женский силуэт. Я очень удивился этой таинственности, но молчал. Молчала и пани Марыся, пока, наконец, не решилась и произнесла:

  - Вы верно удивлены тем, что я вас пригласила. Это хорошо, что вы ничего не говорите, иначе я не смогу вам ничего сказать.

  - Вы ничего не должны мне говорить прекрасная пани.

  - Но я хочу вам объяснить...

  - Кто я такой, что бы слушать ваши объяснения. Я простой рейтар и недостоин вашего внимания.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});