Узники игры - Алексей Вязовский

«Бог мой. Гейм-дизайнеры притащили сюда гильотину!» – мелькнула в моей голове мысль.

– Теперь по просьбам зрителей, – Одноглазый глянул в сторону побитого сокамерника, – излагаю официальную версию. Двести с лишним лет назад Спящий Бог во имя любви к человечеству бла… бла… бла… и во спасение от орков проснулся в человеке по имени Эссунион, даровав ему огромную силу, чтобы уничтожить богомерзких тварей, огромную мудрость, чтобы использовать силу во благо человечества, и бессмертие, чтобы … ну не знаю для чего. Воплощение случилось в день летнего солнцестояния на Огненной горе. С тех пор Огненная гора – святое место для всех имперцев, и туда раз в году совершается масштабное паломничество. Совершить раз в жизни паломничество на Святую гору – обязанность любого эссуниата. Эй, убогий, – Килон харкнул в сторону уголовника, – ты был на Святой горе? Не был. Я так и думал. Ну так вот, значит, Эссунион – Сын Спящего Бога. Других богов нет, и верить в них грех. Что там еще, Снок, посмотри, наш защитник веры уже очнулся?

– Очнулся, Килон! Добавить ему еще?!

– Не надо! Эй, Сунан, что ты можешь сказать о своем любимом боге?!

Уголовник с некоторым трудом сел на нарах, а затем нудным голосом наизусть продекламировал:

– Есть только Спящий Бог и Бессмертный Император – Сын и Воплощение Его.

– Император – владыка всего сущего на земле, да подчинится ему без возражения каждый.

– Не хули Спящего Бога и его Сына. Оболгавший Свет нашего мира да будет сожжен.

– Не лги, не убий, не укради, не возжелай и не согреши с супругой или супругом ближнего своего.

– Раз в жизни помолись на Святой горе. Да сойдет на тебя благодать Спящего Бога.

– Раз в день молись Спящему Богу, ходи в храм Сына его и исповедуйся во всех грехах.

– Почитай мать и отца своего, уважай учителей и старших.

– Спящий Бог сотворил землю, – продолжал монотонно бубнить Сунан, – небо, людей, эльфов и гномов. Но эльфы возгордились и стали сами творить живых существ. Орки, гоблины и тролли были сотворены богомерзкими эльфами, и обязанность любого верующего в Спящего Бога и его Сына бороться с искажением замысла Творца. Гномы же попытались убить Сына Бога после воплощения и теперь наказаны тем, что рассеяны по всему миру и находятся в рабстве до скончания времен. И грядет последний Суд, когда Бог и Сын Его воссядут вместе на небесный престол и отделят грешников от праведников. И каждому воздастся по делам его, и праведники отправятся в вечную жизнь с Богом, а грешники, а также все искажения плана Творца будут гореть в вечном огне.

– Все примерно так и есть, – не без сарказма закончил за Сунана Одноглазый. – Эсунианство стало государственной религией Империи, после орков ход дошел до гномов. С Глазом и легионами Эсуниан быстро расправился с Линатаном, превратив всех гномов, до которых смог добраться, в рабов. Потом подмял сопредельные страны, а лет пятьдесят назад попытался завоевать Дориан. Но тут вышел полный облом. Доринанцев поддержали островные маги, и расширение Империи на север было остановлено. Разве что Читал-Нуиз удалось захватить. Теперь Император нацелился на юг – хочет окончательно решить орчью проблему. Вот такой сейчас расклад, парни.

Н-да! Крутая каша у них тут заварилась. Бессмертный маг, Правый глаз, орки, легионы, еще какие-то островные маги. Без бутылки не разберешь.

В камере наступила тишина. Я попытался уложить политическую карту этого мира в своей голове. С одной стороны – бессмертный маг, владеющий невиданным артефактом и желающий подмять все под себя. С другой – Дориан, островные маги. А еще эльфы, орки и прочая нечисть. Только я решил посоветоваться с Масумото, каково его видение этой ситуации, как лязгнул засов, и дверь камеры распахнулась.

– Все на выход!! – раздался зычный голос нашего тюремщика. – Хватит! Наотдыхались! Вас ждут не дождутся каменоломни!

* * *

Бумц, хрясь. Еще разок. Бумц, хрясь. Я передвинул зубило и ударил молотком – бумц, вгоняя его в камень, убрал руку и тут же туда упал удар молота вожака лесовиков Килона – хрясь! Ага, кажись, пошла трещина. Так, еще правее. Бумц, хрясь.

Дзинг! О, а вот и ачивка. Админы игры порадовали меня новым сообщением:

Получен опыт: +18 Опыта, до следующего уровня осталось 72

Получены улучшения навыков:

+10 % навыка специальности Горное дело.

+10 % параметра характеристики Сила.

+10 % параметра характеристики Ловкость.

Сколько этих уведомлений перевидал – только толку с них ноль. Интерфейс стал работать получше, но по-прежнему не позволял узнать свой общий уровень, ветки развития персонажа, уж не говоря о чате, аукционе или жалобной книге.

Так что… Бумц, хрясь… Работа не затейливая, но уж больно тяжелая – рубить камень. Рубить камень нас обучили через плеть, удары и пинки. Тут главное, пока набираешься опыта, – не покалечиться. Я видел, как двух заключенных, которых пригнали вместе с нами, сделали инвалидами на всю оставшуюся жизнь. Один лишился руки полностью, другому ампутировали кисть. По наивности я подумал, что их амнистируют, но закон здесь оказался намного более суров, чем на Земле. Спустя две недели я встретил одного из них, работающего при кухне, – он тащил ведро с помоями.

Вот так и развлекаемся целый день на жаре с коротким перерывом на обед. Время тут считают так. Сутки делятся на 50 кэнов, то есть один кэн равен примерно 30 нашим минутам, если, конечно, считать, что время здесь идет, как на Земле. Кэн в свою очередь состоит из 100 саатов, по 17 секунд один саат. Насчет дней в месяце и месяцев в году я еще достоверно не выяснил, но кое-что узнал. В каждом месяце – вроде бы тридцать пять суток, всего десять месяцев. Вот они. Дракон и Единорог – условно летние, Братья, Песочные часы – осенние, Дерево, Осьминог, Трезубец – зимние. Первый день Трезубца – день зимнего солнцестояния. Этот день считается концом старого года и началом нового. Потом идут Медведь, Орел и Спящий Эльф – весенние месяцы. Кроме того, существует какая-то взаимосвязь между текущим месяцем и созвездием, в котором восходит Солнце.

Сзади замаячил надсмотрщик с кожаным бичом – надо ускориться. Здесь на каменоломне все просто. Медленно работаешь – получаешь по шкуре бичом. Плохо работаешь – опять бичом. И так за любую провинность. Мне-то плевать, у меня шкура непробивная, но напарника подставлять нельзя. Килон и так уже получил сполна. Случилось это в первый же день работ на каменоломни. А попали мы сюда вот как.

Из камеры нас привели в кузницу, где на всех надели кандалы. После чего сковали общей цепью. Первым в связке поставили меня, затем шел Килон, ватажники, уголовники и последними – Ютас с гномом. Примерно в районе обеда нашу компанию, не покормив, вывели под конвоем из Тар-Агроса на государственный тракт – ту самую широкую мощеную дорогу, которой я восхищался. Сопровождали нас всего двое охранников.

Пока шли по городу, я успел внимательно осмотреть Тар-Агрос. Замок явно перерос свое назначение укрепленного пункта на границе с Лесной Маркой. То тут, то там распахнули свои двери трактиры и гостиницы, прямо на мостовую ремесленники выставляли поделки своих мастерских, в городе явно ошивалось много невоенного люда – чиновники в фиолетовых мундирах, сельские жители, жрецы в красно-черных рясах… На пути нам встретилась свадебная процессия. Невесту в золотистой фате, закрывающей лицо, везли на белой лошади, а позади шли родственники и гости. Все были уже навеселе и распевали громкие песни, аккомпанируя на инструментах, напоминавших лютни и флейты. Город был построен сплошь из камня – двух-трехэтажные дома с настоящими стеклами, крыши крыты красной черепицей, небольшие площади с обязательным фонтаном посередине, узкие извилистые улочки. Что любопытно, в городе явно была централизованная канализация и водоснабжение – никаких отбросов и фекалий на мостовой я не заметил. Все очень чисто подметено и убрано. Вода подавалась по деревянным трубам, и похоже, что в этом мире открыли концепцию водонапорной башни. Интересно, а как они подают туда воду? Не электрическими же насосами…

Путь до каменоломен занял два дня. Ближе к вечеру второго дня дорога стала постепенно спускаться, пока наш скованный отряд не оказался в глубокой котловине, со всех сторон окруженной холмами. Впереди висело густое облако пыли, из которого доносился перестук молотков, шум падающих камней и приглушенные крики. Чем ближе мы подходили, там четче я слышал отдельные возгласы боли.

Нырнув в облако, наш отряд оказался перед воротами каменоломни. По обеим сторонам створок стояли деревянные сторожевые вышки. Сверху на нас хмуро глядели вооруженные стрелометами стражники. Высокие каменные стены были наверху утыканы острыми штырями. Я пригляделся к стене, и у меня мороз по коже пробежал. То здесь, то там в каменной кладке виднелись вмурованные кости и черепа. Вот торчит наружу берцовая кость, а вот выше чья-то нижняя челюсть с остатками зубов. Я в шоке толкнул рукой атамана: