Скобелев: исторический портрет - Валентин Масальский

Далее дон Алоиз рассказал ряд эпизодов из пребывания Скобелева в отряде, подчеркивая такие его черты, как храбрость, находчивость, неутомимость в верховой езде, интерес к партизанской войне в горах. Заимствуя у испанцев их опыт, Скобелев делился своим. «Он нам очень много помог даже, — говорил дон Алоиз. — Оказалось, что ему хорошо известен был способ фортификации в горах… Он у нас учился нашим приемам, а нам сообщал свои. Он первый научил наших топливо носить в горы на себе, по вязанке на человека. Таким образом… мы не страдали там от холода и от недостатка горячей пищи… Меня поражала в нем одна замечательная черта — Скобелев способен был con amore работать как простой солдат». Дон Алоиз подметил и неодолимую, нам уже известную, потребность Скобелева в доскональном изучении местности, жизни и быта окружающего народа и его армии: «Что ему, например, до нашего пиренейского крестьянина?.. А уже в конце второй недели он одарил нас сведениями о быте, знанием мельчайших потребностей испанского солдата. Я уже не говорю о его военной учености. История наших войн была ему известна так, что он не раз вступал в споры с Педро Гарсиа, много писавшим у нас по этому предмету, и как это ни обидно для испанского самолюбия, а нужно сказать правду, Скобелев выходил победителем из таких споров… У нас в отряде он сумел нравственно подчинить себе почти всех…» И еще одно добавлял дон Алоиз: «Он был красив в бою, умел сразу захватить вас, заставлял любоваться собой».

Во всем, что здесь рассказано, в каждой черте этого портрета немедленно и безошибочно узнается Скобелев. Он участвовал и в крупных сражениях этой внутренней испанской войны при Эстелье и Пепо-ди-Мурра. Из Испании он привез, кроме двух диковинных попугаев (что было замечено всеми), массу рабочих материалов, местонахождение которых неизвестно.

Прибыв из отпуска в Петербург, Скобелев в сентябре 1874 г. был командирован в Пермскую губернию для введения в действие нового устава о воинской повинности. Зимой 1874–1875 гг. в его жизни произошло событие, которое рано или поздно случается у большинства нормальных людей, — женитьба. В литературе это событие описывается очень скупо, о жене Скобелева почти ничего не говорится. Это следует объяснить, по-видимому, тем, что, пока она была жива (умерла в 1906 г. в Баден-Бадене), писать о ней считалось неудобным, да у исследователей, далеких от личного общения со Скобелевым и родней его жены, не было и материала. Только М.И.Полянский, близкий к некоторым людям этого круга, сообщает нечто связное. Кое-что добавляет Н.Н.Кнорринг на основании материалов, оказавшихся после 1917 г. за границей.

Молодой полковник, Георгиевский кавалер с флигель-адъютантскими вензелями, связанный родственными узами с высшей петербургской аристократией, к тому же красавец мужчина, Скобелев был завидным женихом. Если к этому добавить богатство семьи, то станет понятно, что от невест не было отбоя, хотя потенциальный жених к браку не стремился. Невестой мать ему выбрала княжну Марию Николаевну Гагарину, племянницу князя Меншикова (очень родовитая связь). Она не была красавицей, но в ней было много привлекательного и она, в отличие от многих великосветских невест, вовсе не охотилась за Скобелевым. За жениха и невесту дело решили родители. Венчание состоялось в январе 1875 г. Вопреки обычаю, молодые супруги не поехали ни в заграничное путешествие, ни в великолепный лифляндский замок жены Обер-Пален с его богатейшим арсеналом средневекового оружия, библиотекой редких книг и другими сокровищами (Скобелев ни разу не посетил этот замок). Время до мая 1875 г. они безвыездно провели в Петербурге, в роскошно отделанной для них квартире на Большой Морской, в аристократическом районе города. Читатель, наверное, ждет описания идиллической жизни молодых супругов, семейного счастья. К сожалению, этого не произошло. Неудача, постигшая Скобелева в создании семейного очага (хотя сам он, как сейчас увидим, смотрел на этот исход без всякого сожаления), в конечном счете очень отрицательно отразилась на его жизни. Но не будем забегать вперед.

Несмотря на окружавшие его блага, Скобелев, как всегда, мечтал о войне и внимательно следил за всем происходившим на границах России. Когда в предвидении новых событий в Туркестане он отправился на эту отдаленную окраину, Мария Николаевна, безгранично любившая мужа, поехала с ним. По достижении Нижнего Новгорода она, не обладавшая крепким здоровьем, следовать дальше без передышки отказалась, настаивая хотя бы на трехдневном отдыхе. Скобелев же требовал немедленного продолжения пути. Размолвка обратилась в ссору. Супруги расстались и больше не встретились. Из Ташкента Скобелев телеграфировал жене с просьбой о приезде, угрожая в противном случае разводом. Мария Николаевна, ссылаясь на расстояние и трудные дороги, ехать отказалась, и развод был осуществлен в 1876 г. Но, судя по всему, это было не формальное расторжение брака, а лишь разъезд. Об этом говорит, например, приводимое Н.Н.Кноррингом письмо Марии Николаевны (из находящегося в Лондоне архива Белосель-ских-Белозерских) с просьбой о разводе, посланное ею Скобелеву в ноябре 1877 г., во время осады Плевны. «Какой смысл теперь в этих разговорах, — писал Скобелев сестре Надежде 29 ноября «Devant Plevna», — когда смерть над нами витает ежеминутно… Я, право, не думаю ни о чем другом, как умереть за веру и отечество и, конечно, нашел бы в себе силу отвернуться в настоящую боевую минуту даже от образа страшно любимой женщины. Но, как ты знаешь, мне до сих пор этого и делать не приходилось», — не без иронии прибавлял Скобелев. Отсюда можно заключить, что Мария Николаевна пыталась заново устроить свою жизнь, но попытка эта осталась неосуществленной. Достоверно известно лишь то, что после разлуки со Скобелевым она вела затворническую жизнь, пережив своего знаменитого супруга почти на 25 лет.

Такова история недолгой семейной жизни Скобелева. Нельзя умолчать, что, вступая в брак, 31-летний полковник далеко еще не созрел для семейной жизни, до понимания святости брачных уз. Даже в день свадьбы поведение его было анекдотическим. После венчания молодых ждали на Английской набережной в доме князя Меншикова, дяди молодой жены. Собрались родственники, приехала Мария Николаевна. Скобелев же исчез. Гости разъехались, так его и не дождавшись. Как смотрел Скобелев в это время на брак, можно представить по воспоминаниям того же Врангеля. «Скобелев, крайне предусмотрительный в делах службы, в частной своей жизни был легкомыслен как ребенок, на все смотрел шутя… я узнал о его женитьбе. На следующий день мы встретились в вагоне по пути в Царское. Я его не видел два года и не узнал. Он удивительно похорошел. Разговорились.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});