Порубежье - Сергей Коржик

— Понимаете дорогие мои сородичи, нам не нужно столько охотников, нам нужны плотники, кузнецы, работники на полях, на огородах, нужно строить дома. Построим дома, посадим огороды, освободится народ, иди себе на охоту, неси в племя мясо, шкуры, рога. Мои люди не успеют вам построить избы, а рыть землянки конечно можно, но как это будет выглядеть? Половина живёт в домах вторая половина в земле.

— У нас нет топоров, отбил подачу один из старейшин.

— Это не проблема, топоры я дам, но строить вы будете под руководством моего старшего плотника, вот такие дома, и я поставил перед ними макет домика для турбазы в виде гигантского двухэтажного шалаша, только такие и никакие иначе. Кроме того, что вы получите топоры, вам помогут в перетаскивании брёвен к месту строительства. Соберите самых лучших охотников и отправьте их за добычей, соберите лучших рыбаков, и отправьте на ловлю рыбы, пусть те, кто умеет искать пчёл, исходят окрестности и найдут их, я должен знать, сколько семей пчёл мы имеем. Остальные должны заняться стройкой. Мне нужны люди, которые будут копать железную руду, люди которые эту руду привезут прямо к кузнице, чем больше руды, тем больше топоров, лопат, ножей, наконечников для стрел, и копий. Штырлик всё переводил, народ под моим эмоциональным напором проникался грандиозностью задач, а волшебные слова, топор, нож, наконечник, вообще вызвали небольшой ажиотаж.

— Утро началось с раздачи топоров, разбивки, на тройки, двойки, назначения старших. Этим занимались Еремей со старейшинами, а я пригласил родственницу — колдунью посетить промзону. Мне пора было в очередной раз проверить ход стройки, так почему бы не совместить ознакомительную экскурсию с выставкой достижений инженерной мысли. Основное двухсаженное колесо уже было практически готово, трое мужиков лихо вертели дыры, тут же изготовленными Перваком коловоротами, вставляли доски и закрепляли их деревянными штырями, остальные занимались заготовками малых колёс. Доменка была готова наполовину. Не знаю какими путями, но Первак урвал десятка три кирпичей и соорудил себе горн, подсобник скакал с ноги на ногу качая меха. Я подошёл, Первак как раз ковал чего то, но увидев меня положил заготовку топора на край горна и поклонился.

— Здрав будь боярич.

— И тебе поздорову кузнец. Нужда в топорах у нас образовалась, людей прибавилось, избы ладить надо, так что исхитрись, но два десятка топоров изготовь, да скобелей с десяток, сколь за день изготовил столько и с посыльным пришли вечером. А с утра, жду тебя в Алёшино, тебе дадут людей, челны, покажешь им берег с железной рудой, да покажешь им саму руду, чтобы не навозили тебе пустой породы. Копать ту руду будут и возить до доменки. Ясно ли?

— Понял всё боярич.

— Когда привезут кирпич?

— Завтра обещались.

— Поторопи их, пообещай им от моего имени, что с первого железа по лопате каждому изготовим по моему розмыслу.

— Вот тётя, кстати как вас зовут? А то всё тётя да тётя. Нет, я такого не выговорю. Штырлик объясни ей, что сейчас я дам ей новое имя, Надежда. Очень красивое имя. Вот мою лебедушку я назвал Любавой—Любовью, а её тетя будет Надя — Надежда. И вообще Штырлик, сообщи всем, чтобы учили язык, чтобы через пару лет все свободно говорили по–русски. Понял? Что значит зачем? Потому, что я так сказал! Или тебе свистнуть в ухо? Тётя Надя разберись с народом и направь в нужное русло. Через пару тройку лет оттуда, откуда пришли мы, придёт войско, а мы тут уже все крещёные, имена у нас русские и по–русски говорим, вот они мимо и пройдут. Может и нас за добычей позовут.

Надежда, конечно впечатлилась увиденным строительством. Огромное колесо, домна, а когда я объяснил, что тут будем плавить руду в железо, а из железа делать необходимый инструмент, а тут будем пилить брёвна на доски и брусья, из которых потом будем строить большие ладьи, она окончательно поверила в меня и видимо вообще в развитой социализм. Осталось дело за малым, распланировать пару пятилеток и выполнить их.

Утром Первак уплыл с бригадой шахтёров за рудой, я приказал ему там не задерживаться:

— Показал, рассказал, и вернулся к горну. Хоть один топор скуёшь, польза большая будет. А сам уплыл в крепость посмотреть как идут дела с пилами. Хоть одна, да должна быть готова. Приплыл, и к деду, надо же выказать уважение. Облобызались, дед лукаво прищурившись спросил:

— Что, опять чего–то просить будешь?

— Ну, разве пару топоров? Народу в Алёшино прибавилось, двести душ, дома строить надо, а нечем.

— А много ли мужиков?

— Мужиков где–то человек девяносто, да столько же баб. Так это только пол рода, еще половина через неделю приплывёт. Да толку с них мало.

— Чего так Алёша?

— Да они все охотники, этим промыслом и жили, топора в руках не держали, ютились всё в землянках. Дикий народ. Но трудолюбивый. Я со старейшинами поговорил, объяснил, что к чему, так безропотно всё исполняют. Наши им показывают всё, как рубить дерева, как шкурить, учатся потихоньку. Я чего ещё приехал? Посмотреть как дела с пилами? Хоть одну сделал Вторак?

— Сделал, сделал, я же слежу. Мне кажный вечор Добродей докладает. Одна готова, можешь посмотреть, вторую он заканчивает. Сложная, очень сложная работа. На днях хочу приехать к тебе, посмотреть чего успели мои мастера сделать.

Приезжай конечно, посмотри, дай совет какой. Ты ж мне дед родной, чего мне от тебя хоронится, осенью мать с братьями даст бог доберётся, надо ж их где–то поселить. Люди с ними будут, их тоже под ёлками не оставишь на зиму. Кстати как капуста тут растёт? Успевает созреть?

— Всё растёт тут и созревает Алёша, да тебе поздно огороды сажать, с весны надо рассаду готовить. Да мы много посадили, поделимся по–родственному, ты пока поля да огороды готовь, избы да хлева, сена накосите. Эх, тебе бы ключника доброго, одна надёжа с матерью твоей кто ни будь расторопный придёт. О матери не беспокойся, у меня жить будут. Чего ей у тебя делать? У тебя своя хозяйка есть. Две медведицы рядом не живут.

Спорить с дедом по этому поводу резона не было, и отговорившись какими то незначительными фразами я пошёл в кузницу.

— Хреново, очень хреново! Блин, придётся изобретать измерительные инструменты, и шлифовальный станок. Полотно пилы больше походило на лезвие какого то футуристического меча.

— Вторак, а давай приложим образец из бересты, к тому, что ты сделал. Видишь разницу?

— Да боярич, вижу. Малость того, маху я дал.

— А ты почаще на образец смотри, да прикладывай заготовку и поправляй огрехи вовремя, глядишь, получится и что ни будь похожее. Эту пилу забираю, может у себя, слегка её поправлю и в дело пущу. Появилась у меня мысль попробовать сотворить пилу «Дружба -Два», а чего сложного? Пришпандорить две полоски металла согнутые под рукоятки, слегка подправить и развести зубья и пилите Шура, пилите. Так что, прихватив пилу и пару топоров я вернулся в Алёшино. А там меня ждал сюрприз. До нас добралась вторая половина родственников. Берег опять был полон народу, как встречающих так прибывших. Любава стоя в окружении своих вновь прибывших родственников, что-то втолковывала им, все кивали головами, соглашаясь с её словами и вот рассыпавшись, они как муравьи колоннами, потащили свои пожитки на участки. Да и Бог им в помощь. Любава подошла ко мне, и виновато склонив голову сказала:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});