Триумф смерти - Нора Робертс

– Это потребует немало компьютерного времени, Даллас…

Это был намек на бюджетные рамки, который Ева решила проигнорировать.

– Спасибо, что дали мне в помощь Фини. Без него мне бы не справиться. Все это обязательно нужно проверить, шеф, но мне кажется, что напали именно на нее, а не на прокурора.

Уитни откинулся в кресле и взглянул на нее выжидательно.

– Думаю, мотивы были личными. Она что-то скрывала… Неизвестно, ради себя самой или ради кого-то еще. Но недаром же она стерла запись разговора!

– Я читал ваш отчет, лейтенант. Вы что, считаете, что прокурор Тауэрс была замешана в каких-то противозаконных действиях?

– Вы спрашиваете как ее друг или как начальник?

Уитни стиснул зубы, стараясь сдержаться, и коротко кивнул.

– Отличный вопрос, лейтенант. Как начальник.

– Не знаю, было ли это противозаконным. На данной стадии расследования мне просто кажется, что Тауэрс хотела что-то утаить. Это было что-то очень важное, потому что она отправилась на встречу поздно ночью, несмотря на проливной дождь. Совершенно очевидно, что она не желала, чтобы об этом стало известно. Шеф, мне необходимо побеседовать с членами семьи жертвы и с ее ближайшими друзьями, в том числе и с вашей женой.

Уитни понимал, что это неизбежно. Всю жизнь он старался, чтобы то, чем он занимается, не затронуло его семью. Но теперь он не мог их укрывать. Не имел права.

– Мой адрес у вас имеется, лейтенант. Я позвоню жене и предупрежу о вашем визите.

– Да, сэр. Благодарю вас.

Уитни жили в двухэтажном особнячке на тихой улочке одного из пригородов, и Анна Уитни приложила все усилия, чтобы дом был образцовым. В этом доме она растила своих детей, предпочтя материнские обязанности преподавательской карьере. И сделала этот выбор не потому, что государственное пособие, выплачиваемое родителям, посвятившим себя детям, было больше зарплаты преподавателя. Она просто любила своих детей и хотела вырастить их сама.

Теперь, когда дети выросли, она все силы отдавала мужу и дому, при любой возможности забирая к себе внуков. Вечерами она частенько устраивала отличные ужины для мужа и его друзей: Анна Уитни терпеть не могла одиночества.

Но когда приехала Ева, она была одна и выглядела, как всегда, великолепно – немного косметики, аккуратная прическа, которая очень шла к ее милому, до сих пор привлекательному лицу. На ней был элегантный льняной комбинезон, а на руке лишь одно украшение – обручальное кольцо.

– Лейтенант Даллас, муж предупредил, что вы приедете, – сказала она, встречая Еву.

– Прошу меня извинить, миссис Уитни.

– Не извиняйтесь. Я жена полицейского и все понимаю. Проходите. Я приготовила лимонад. Не знаю, как вы, а я обожаю собственный лимонад.

Анна провела Еву в гостиную, где стояли стулья с прямыми жесткими спинками и такой же диван.

– Вы знаете, что панихида завтра в десять?

– Да, мэм. Я там обязательно буду.

– Уже столько цветов прислали. Мы договорились, чтобы их потом передали в… Впрочем, вы здесь не по этому поводу.

– Прокурор Тауэрс была вашей близкой подругой?

– И моей, и моего мужа.

– Ее дети сейчас с вами?

– Да… Они уехали с Марко к архиепископу – договориться о завтрашней службе.

– У них хорошие отношения с отцом?

– Да, вполне.

– Почему же тогда они живут у вас, а не у него?

– Мы все решили, что так будет лучше. Дома – то есть у Марко – все о ней напоминает. Ведь когда дети были маленькими, все они жили там. И потом, эти репортеры… Нашего адреса они не знают, а нам бы не хотелось, чтобы они приставали к детям. Беднягу Марко репортеры просто осаждают. Завтра, конечно, этого не избежать… – Она судорожно стиснула руки. – Но ничего не поделаешь. Дети до сих пор в шоке. Даже Рэнделл. Рэнделл Слейд – жених Мирины. У них с Сесили были прекрасные отношения.

– Он тоже здесь?

– Не может же он оставить Мирину в такой момент! Она сильная девушка, лейтенант, но даже сильным людям порой необходима опора.

Ева, тотчас вспомнившая о Рорке, собрала волю в кулак, запретила себе о нем думать и продолжала расспрашивать Анну, только голос у нее стал чуть напряженнее.

– Как вы думаете, почему Сесили Тауэрс оказалась ночью в Вест-Энде?

– Я все время пытаюсь понять, зачем она туда поехала, – задумчиво произнесла Анна. – Сесили была человеком сильным и упрямым, но безрассудных поступков не совершала никогда.

– Она многое вам рассказывала?

– Мы были как сестры.

– А если бы она или кто-то из ее близких попал в беду, вы бы об этом узнали?

– Думаю, да. Но сначала она стала бы действовать сама, по крайней мере – попыталась бы. – У Анны в глазах стояли слезы, но она старалась сдержаться. – Хотя рано или поздно она бы все мне выложила.

«Если бы у нее было на это время», – подумала Ева.

– Вы не помните, ее ничто не беспокоило в последнее время?

– Ничего особенного. Разве что свадьба дочери. Что ж, дети взрослеют, мы стареем. Мы все шутили, что Сесили скоро станет бабушкой. Да нет, – рассмеялась Анна, заметив Евин взгляд, – Мирина не беременна. Хотя мать ее была бы этому только рада. И о Дэвиде она всегда беспокоилась. Устроится ли он в жизни? Будет ли счастлив?

– А он счастлив?

По лицу Анны пробежала тень, и она опустила глаза.

– Дэвид очень похож на отца. Любит мотаться по свету. Много ездит по делам, строит какие-то планы. Когда Марко решит отойти от дел, думаю, его место займет Дэвид.

Она замялась, словно хотела что-то добавить, но передумала и сменила тему:

– А Мирина, наоборот, предпочитает сидеть на одном месте. У нее свой бутик в Риме. Там-то она и познакомилась с Рэнделлом. Он модельер. Ее магазин сейчас торгует только его продукцией. Очень талантливый молодой человек. Это, кстати, его модель, – добавила Анна, показывая на свой комбинезон.

– Прелестная вещь. Значит, вы считаете, что у прокурора Тауэрс не было оснований тревожиться за детей? Ни про какие неприятности, которые ей пришлось бы улаживать, вы не знаете?

– Неприятности? Нет, ничего такого. У них все отлично.

– А ее бывший муж? Кажется, у него дела идут не слишком гладко?

– У Марко? – Анна пожала плечами. – Уверена, что он со всем справится. Знаете, я, в отличие от Сесили, в бизнесе ничего не смыслю.

– А она разбиралась?

– Разумеется. Сесили всегда хотела знать, как именно обстоят дела, и на все имела собственную точку зрения. Я всегда поражалась, как она столько всего держит в голове. Если у Марко и были трудности, то она о них знала и наверняка предложила бы что-нибудь, чтобы поправить дела. Она была такая умница… – у Анны задрожал голос, и она прикрыла рот ладонью.

– Извините, миссис Уитни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});