Геноцид - Сергей Глазьев

Нежная дружба российских олигархов с воротилами международного капитала была серьезно омрачена финансовым крахом 17 августа 1998 г. Став неизбежным результатом проводившейся политики присвоения государственного бюджета через «пирамиду» государственных обязательств, этот крах сделал партнеров конкурентами. Как в шайке грабителей после прекращения удачных налетов начинается грызня за раздел украденного имущества, так и с крахом политики саморазрушения государственных финансов между главными обладателями государственных обязательств началась серьезная схватка за раздел исчезающего богатства. Вначале под идейным руководством зарубежных хозяев российского правительства был организован почти пятимиллиардный кредит для организованного выхода своих инвесторов из падающей «пирамиды» ГКО, после чего было решено ее обрушить. Российские участники «аферы века» попытались защититься девяностодневным мораторием на возврат долгов своим зарубежным партнерам. Это, однако, вряд ли их спасет от разорения – мощь и влияние их иностранных партнеров, обернувшихся противниками, несравнимо выше. Последняя антикризисная программа революционеров, среди авторов которой оказалось сразу три бывших министра экономики последних лет, раскрыла тайный смысл всей операции и указала на заранее запланированную развязку. Хотя по своей идеологии эта программа не содержит ничего нового по сравнению с проводившейся до сих пор политикой «вашингтонского консенсуса», а ожидаемые результаты ее применения мало чем отличаются от последствий многократного наступания на одни и те же грабли, она заслуживает внимания своей откровенностью. В этой программе – впервые за годы «реформ» – раскрываются истинные конечные цели проводившейся экономической политики.

Цели эти формулируются столь откровенно, что почти не нуждаются в комментариях, их достаточно просто перечислить.

1. Передача контроля за российской банковской системой, а через нее и за всей экономикой, иностранному капиталу. Для этого, согласно программе, «необходимо либерализовать доступ на российский банковский рынок крупнейших международных финансовых институтов, сняв ограничения по видам банковских услуг (прежде всего работе с физическими лицами) и величине банковских активов, привлечь их к оздоровлению российских банков, имеющих обязательства перед населением. Возможно использование схемы „национализация – последующая приватизация“, приводящей к продаже стратегическим иностранным инвесторам контрольных пакетов проблемных российских банков за символическую сумму (1 доллар) при условии принятия обязательств по гарантиям вкладов населения. Параллельно следовало бы открыть для нерезидентов рынок страховых услуг и услуг негосударственных пенсионных фондов» [69].

2. Дальнейшее сжатие реальной денежной массы, закрепление подчиненного положения рубля по отношению к доллару: «…необходимо зафиксировать курс рубля по отношению к доллару на уровне, позволяющем в полном объеме покрыть денежную базу золотовалютными резервами Центрального банка…» [69]. На практике это будет означать потерю суверенитета России в осуществлении денежной политики, подконтрольность всей финансовой системы, включая формирование бюджета, Международному валютному фонду, отказ государства от эмиссионного дохода и от каких-либо форм финансирования экономического роста. Постулируемый в программе «отказ от эмиссии» означает, что объем реальной денежной массы в рублевом выражении должен снизиться еще как минимум вдвое по сравнению с прежним, добавим, крайне недостаточным, уровнем. Это вызовет дальнейший резкий рост взаимных неплатежей предприятий, задолженности по зарплате, расширение оборота иностранной валюты, замещающей недостающие в денежной системе рубли, дальнейшее ухудшение финансового положения производственных предприятий, снижение налоговых сборов, спад производства.

3. Самоликвидация государства: «…поскольку эмиссионный доход и государственные заимствования как источник покрытия бюджетных потребностей будут закрыты, все бюджетные обязательства придтся сократить до такого уровня, который будет покрываться налоговыми доходами» [69]. При всей внешней разумности этого тезиса, реализация его на практике будет означать исполнение бюджета 1998 г. на уровне не более 50%, что не позволит обеспечить даже минимально необходимого финансирования бюджетной сферы: здравоохранения, культуры, образования. При таком подходе доходы занятых людей в ней окажутся недостаточными для их физического выживания.

4. Ликвидация населения. Предлагаемый авторами программы отказ от индексации заработной платы и пенсий («распространение индексации исключительно на фиксированные доходы малоимущих» [69]) при том, что денежная масса после двукратного сжатия в сентябре не увеличивается, означает сохранение номинальных доходов большинства населения на неизменном уровне при фактической ликвидации значительной части сбережений. В условиях повышения цен с сентября до конца 1998 г. в 2-4 раза, согласно официальным прогнозам, более чем для половины населения это создает реальную угрозу голода. К 37 миллионам человек, имевшим до 17 августа доходы ниже прожиточного минимума, прибавится еще не менее 30 миллионов.

Новая радикальная программа «оздоровления» экономики наших шокотерапевтов насквозь пропитана ложными оценками и прогнозами. Как и ранее, в свою бытность министрами экономики (среди авторов – три бывших министра экономики последних лет), авторы программы не утруждают себя серьезными расчетами и глубоким анализом, произвольно манипулируют цифрами, подгоняя их под умозрительные и оторванные от реальности положения. Чего стоят, например, их рассуждения о двукратном увеличении доходов бюджета в четвертом квартале 1998 г. за счет инфляционного расширения налоговой базы? Это может иметь место только в случае ремонетизации экономики и преодоления на этой основе платежного кризиса. Но при «категорическом» отказе от денежной эмиссии этого не произойдет – всплеск инфляции выльется в соответствующее увеличение неплатежей и долгов. Вместо роста доходов бюджет получит дальнейшее наращивание недоимок, что уже отчетливо видно по падению налоговых поступлений в последние недели, несмотря на рост цен более чем в полтора раза. Без увеличения денежного предложения и развязки платежного кризиса налоговые поступления вырасти не могут, и заявляемые в программе компенсации инфляционных потерь населения «в пределах реальных возможностей бюджета» обернутся очередным обманом. Еще более беспомощными выглядят «маниловские» рассуждения авторов об автоматическом решении проблемы «расчетов и платежей без угрозы увеличения инфляции», росте предложения валюты и «золотовалютных резервов Центробанка без введения обязательной продажи выручки экспортеров», снижении ставки рефинансирования, одновременном увеличении денежной базы и денежной массы на фоне декларируемого ими «категорического отказа от эмиссии» [69].

Очевидно, что после решений правительства от 17 августа 1998 г. и последовавшего коллапса банковской системы, замораживания значительной части сбережений населения и их обесценивания доверие к рублю основательно подорвано и не может быть, даже при отсутствии эмиссии, быстро восстановлено. На практике отказ от введения требований полной продажи валютной выручки экспортеров на внутреннем рынке при сохранении возможностей свободного приобретения иностранной валюты в целях тезаврации сбережений делает нереальной стабилизацию обменного курса рубля в силу сохранения дисбаланса между резко возросшим спросом на иностранную валюту и ее сжавшимся предложением. Реальные последствия осуществления этой программы, как и всех предыдущих программ этих авторов, будут прямо противоположными декларируемым целям. «Уникальный шанс выйти из кризиса с большим уровнем спроса на деньги и монетизации экономики и меньшим уровнем неплатежей и бартера, чем в докризисный период» [69], будет упущен.

Нет особой нужды критиковать многочисленные старые пассажи «новой» псевдолиберальной программы в отношении налоговой реформы, резкого сокращения государственных расходов, введения свободного оборота земли и приватизации недвижимости – все это многократно провозглашалось и делалось прежними правительствами с одинаковыми провалами в части создания реальных рыночных механизмов и «успехами» в части пышного расцвета коррупции и казнокрадства. Любопытно, что «новая» программа фиксирует сохранение последних в наиболее рафинированной форме эмиссии сверхдоходных государственных обязательств, номинированных в валюте: «Следует предложить рынку и валютнономинированные „короткие“ (с длительностью обращения 2-3 недели) бумаги. Затем целесообразно организовать выпуск долгосрочных валютнономинированных бумаг под гарантии международного финансового сообщества с исключительным направлением привлеченных средств на обслуживание государственного долга и пополнение золотовалютных резервов» [69]. Идеологи строительства финансовых «пирамид» на бюджетной основе хотят продолжить эту крайне эффективную для избранных спекулянтов и разрушительную для государства форму присвоения национального богатства. Крах их детища – четырехсотмиллиардной финансовой «пирамиды» ГКО-ОФЗ, унесшей сбережения миллионов человек и разрушившей финансовую систему страны – их ничему не научил. Точнее, научил легализованным формам крупномасштабного казнокрадства – они полны решимости построить еще одну финансовую пирамиду еще более краткосрочных обязательств, номинированных в валюте. Ясно, что это – самый короткий путь к внешнему банкротству государства. Рынок валютных обязательств России сегодня характеризуется 60 процентной доходностью. Размещать под такой процент новые обязательства в условиях продолжающегося экономического спада можно только по принципу финансовой «пирамиды» – расплачиваясь по долгам за счет новых займов. Это неминуемо ведет к скорому внешнему банкротству государства, угроза которого уже нависла над страной в результате политики бесконечных внешних займов и уступок кредиторам, проводившейся авторами программы в прежние годы.