Те, кто охотится в ночи - Барбара Хэмбли

Бесшумно сбежав по лестнице, проскочил кухню (хозяйка успела лишь вздрогнуть и вскинуть глаза на странного жильца), и оказался в узком, каменном испятнанном мхом колодце с ведущими наверх ступенями. Осторожно выпрямившись, взглянул поверх мостовой.

Темная фигура на ночной улице все еще всматривалась в освещенное окно, явно поверив обманному маневру Эшера. Соглядатай стоял неподвижно, почти невидимый в густом мраке между двумя рядами высоких домов. Но даже в смутном падающем из окон свете лицо его поражало мертвенной белизной. Всматриваясь, Эшер затаил дыхание, помня, насколько чуток слух вампиров. Затем моргнул – и темная фигура исчезла.

Полчаса у него ушло на то, чтобы неторопливо распаковать багаж, переодеться и побриться. Это слегка освежило, но все равно спать хотелось смертельно. Возникло даже легкое искушение: взять да и лечь в постель, оставив Исидро стоять в сыром переулке. Однако в этом случае встреча состоялась бы прямо в комнате – вряд ли дон Симон был знаком с легендой, согласно которой вампир может войти в новое жилье лишь с позволения хозяина.

«Хотя с другой стороны, – подумал Эшер, открывая дверь и поднимаясь по каменным ступенькам на улицу, – есть ли вообще в Лондоне жилье, которое можно было бы назвать новым?» Колоннада Шестого Принца Уэльса начала застраиваться в последние дни правления Георга IV, а собственный дом Эшера в Оксфорде – во времена королевы Анны. Правда, дон Симон Исидро убивал втихомолку на улицах Лондона задолго до возникновения многих пригородов.

На секунду в воображении Эшера возник древний Лондон – тесное скопище бревенчатых домов, крохотные церкви, жмущиеся к реке каменные монастыри, дюжина враждующих отрядов блюстителей порядка, чьи офицеры не имели права перейти на другую сторону улицы, чтобы схватить преступника; дешевый театрик, где некий Шекспир обучался ремеслу актера и сочинителя пьес; таверны, где плававшие с Френсисом Дрейком пили за здоровье рыжеволосой королевы…

– Мы не будем больше встречаться таким образом, – промурлыкал рядом тихий знакомый голос. – Могут пойти нежелательные слухи.

Эшер резко обернулся, мысленно проклиная свою минутную рассеянность. Даже будучи смертельно утомленным, бдительность утрачивать не стоило.

Исидро где-то уже насытился – лицо его хотя и оставалось бледным, но уже не отдавало той мертвенной белизной, как тогда, в переулке. Из-под распахнутого плаща виднелся черный вечерний костюм, белый шелк рубашки несколько скрадывал бледность лица. Как всегда, Исидро был с непокрытой головой; свет газового фонаря положил смутные блики на его высокий лоб. Рука в жемчужно-серой перчатке сжимала тонкую трость черного дерева.

– У меня была мысль оставить вас ждать в том переулке, – ответил Эшер. – Все равно я не могу доложить вам ничего сверх того, что вы уже видели сами: я снял здесь комнату. – Он кивнул в сторону дома номер шесть, уже неразличимого среди других домов; смутный свет из окон ложился на ветви деревьев. – После того как мы переговорим, я намерен вернуться и лечь спать.

– В переулке? – Вампир слегка склонил голову к Плечу.

– Вы что, не ходили за мной по пятам сразу после наступления темноты? Не следили, как я распаковываю багаж?

Исидро помолчал, просеивая возможные ответы и оставляя лишь необходимое. Эшер в раздражении остановился и повернулся к нему лицом.

– Послушайте. Вы не доверяете мне, и я был бы дураком, доверься я вам. Но это вы, а не я попали в беду. И если вы не предоставите мне необходимой информации, если мы будем продолжать эту бесконечную детскую игру в загадки и отгадки, я просто не смогу вам помочь.

– Вы искренне хотите помочь нам? – В голосе вампира не было сарказма, он в самом деле хотел услышать ответ.

– Нет, – резко сказал Эшер. – Но и убивать вас я тоже не собираюсь. Слишком дорого за это пришлось бы заплатить. Как вы сами должны были догадаться, я принял кое-какие меры, чтобы Лидия была в безопасности, и, поверьте, было весьма нелегко объяснить ей, почему она должна покинуть Оксфорд. Но я не смогу ни к чему приступить, пока вы не соизволите дать ответ на некоторые мои вопросы.

– Хорошо. – Вампир изучал его в течение нескольких секунд, причем с таким видом, будто тихая площадь Блумсбери, где они сейчас находились, была его частной квартирой. – Я встречусь с вами завтра в это же время, и мы отправимся, как вы выражаетесь, на место преступления. Что же касается того, кто следил за вами из переулка… – Снова короткая пауза, которую можно было бы назвать колебанием, если бы не спокойствие черт дона Исидро. – Это был не я.

Глава 5

– О боже, конечно! – Судя по вывеске, хозяйка мастерской была француженка и звали ее Минетта, хотя некоторые особенности произношения подсказывали, что изначально женщина носила простое английское имя Минни. – Волосы изумительные! Блондинки тaкoro типа не любят золотых тонов – они их делают желтыми, как сыр. Но тут другое дело – у нее же зеленые глаза, да еще и с темным ободком вокруг зрачка! Моя бабка говорила, что у кого есть такой ободок – тот ясновидец.

Она уставила на Эшера огромные нежно-голубые глаза без каких бы то ни было признаков ясновидения, зато исполненные деловой сметки. Хотя он плотно прикрыл за собой входную дверь, шум Грейт-Мальборо-стрит (цоканье копыт, грохот железных ободьев по гранитным блокам мостовой и крики уличных торговцев на углу) свободно проникал в помещение, подчас заглушая приглушенный стрекот швейных машинок.

Эшер поправил сидящие на кончике носа очки с простыми стеклами вместо линз, которые надевал, чтобы казаться еще более безобидным, и взглянул поверх оправы на хозяйку. – Вы слышали от нее самой, что она актриса? Минетта (она сидела на табурете за выкрашенным белой краской прилавком) кивнула, рассыпав черные грозди кудряшек по бежевому кружеву воротника.

– А она, стало быть, не актриса? – Сказано это было без удивления – скорее хозяйку даже позабавило, что ее подозрения подтвердились.

Эшер скорбно поджал губы и вздохнул. Не дождавшись словесного ответа, владелица мастерской вынуждена была продолжить:

– Знаете, мне и самой как-то не очень верилось. Актрисы, конечно, спят по утрам долго, но не до самого же вечера! И они все время зубрят роли. Я подозреваю, что дни она проводила с этими молодыми модниками, потому и являлась на примерку так поздно – между спектаклями, как она уверяла.

– С модниками, – повторил Эшер, вновь вздохнул и, достав блокнот, сделал в нем пометку. Голубые глаза уставились на посетителя. – Вы шпик?

– Нет, что вы! – сказал Эшер. – Я, фактически, адвокат мистера Гоби, чей сын был… э-э-э… другом мисс Харшоу – или мисс Бранхэйм, как она вам представилась. Скажите, мистер Гоби – мистер Томас Гоби – покупал у вас что-либо для мисс Лотты Харшоу? Или, скажем, оплачивал ее счета?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});