Неудачный дубль 1977 (СИ) - Арх Максим

Из одной из милицейских «Волг» вышел человек в штатском, и главный конструктор легко узнал в нём Министра МВД. Открыл свою дверь, вышел из автомобиля и направился к главному милиционеру на встречу.

— Здравствуйте товарищ Макеев, — поздоровался Щёлоков протянув руку, когда конструктор к нему приблизился.

— Добрый день, — ответил создатель научно-конструкторской школы морского стратегического ракетостроения Советского Союза.

— Виктор Петрович, вы, наверное, удивлены, что я решил с вами встретиться и поговорить, но поверьте, это крайне важно и не отнимет у Вас много времени, — конструктор мотнул головой, как бы соглашаясь, и министр продолжил: — Тут нам будет несколько неудобно разговаривать, поэтому давайте сядем в автомобиль и поговорим там, — предложил он, и к удивлению, Макеева направился не к служебной машине, а к стоящему не вдалеке автомобилю «Москвич» бежевого цвета.

«Очень странно», — подумал Главный конструктор и вслед за министром сел на задние сидение пустого транспортного средства.

— Виктор Петрович, — без лишних церемоний перешёл сразу к делу главный милиционер, — я хочу показать Вам кое-какие документы, добытые нашими сотрудниками и услышать Ваше профессиональное мнение, по поводу того, стоит ли нам дальше копать в данном направлении, или же информация, содержащаяся в бумагах Вам давно хорошо известна и не содержит ничего нового, — с этими словами Щёлоков достал с переднего сидения автомобиля дипломат, открыл его и вытащив оттуда папку протянул её собеседнику. Макеев удивился такому неожиданному повороту, но папку взял и раскрыв её принялся изучать содержимое.

По мере того, как главный ракетчик читал всё дальше и дальше лицо его всё сильнее и сильнее становилось бледным, а на лбу появилась испарина. Иногда он поднимал голову и бросал быстрый взгляд на министра. Глаза его при этом были расширены и в них читались одновременно восторг, испуг и растерянность.

«Нда… По всей видимости там всё серьёзно, — думал Щёлоков наблюдая за реакцией визави. — Наверное уж очень интересно, раз даже дышать забывает», — ухмылялся он, вспоминая себя, когда сам впервые прочитал «откровения» путешественника во времени.

Здесь тоже было, что почитать. Одни только ТТХ двух двигателей для ракет малой и средней дальности заставляли фактически не верить в реальность происходящего.

— Боже мой, Николай Анисимович, — не выдержав закричал Главный конструктор, — где Вы это взяли? Это же просто фантастика какая-то! Это же немыслимо! Именно так в своё время должны будут эволюционировать наши ракетные двигатели в далёком будущем!

— А на сколько далёком? — поинтересовался Щёлоков.

— Не знаю, — пожал плечами уставившись на папку Макеев, — лет через двадцать-тридцать, наверное.

— Ну, это большой срок, — протянул главный милиционер.

— Да, — согласился конструктор, — срок действительно большой. Но откуда у вас в МВД могут быть такие сведения и такие документы?

— Агентурная работа, — коротко ответил Щёлоков и добавил: — Совершенно секретно.

— Я понял, что секретно, — согласился с очевидным Макеев, — и у меня, я Вас уверяю, есть все допуски к делам такого рода. Но скажите мне, ради всего святого, откуда у Вас эти бумаги? Кто ещё этим занимается? Ведь из документов, — он потряс папкой, — видно, что это наши двигатели. Наши, а не американцев, англичан или французов. Нет. Наши. Именно такими они скорее всего должны будут быть, через два-три поколения. Так скажите, кто этим занимается ещё? — решил надавить на министра голосом Макеев и не дожидаясь ответа стал вкрадчиво объяснять: — Вы просто поймите, это не шутки! Это безопасность страны! Если этим занимаются, где-то ещё, скажем какое-то другое конструкторское бюро, то я должен это знать. Это просто необходимо! Мы должны немедленно вступить в кооперацию и работать сообща! Подумайте сами, зачем нам идти по пути, которым кто-то уже прошёл? Который уже давно пройден! Это же глупость несусветная! — убеждал он внимательно слушающего собеседника. — Зачем тратить время, ресурсы и деньги, когда можно объединиться ради выполнения общей цели, общей задачи, — горячо убеждал он более за дело. — Так Вы скажите или нет? — и не дожидаясь ответа стал размышлять вслух, пролистывая папку: — Это не «Южное» Янгеля, я бы знал. Тогда кто? Кто мог это сделать? — а затем неожиданно для себя он повернулся к министру и громко рявкнул: — Кто, я Вас спрашиваю?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы успокойтесь товарищ Макеев, — произнёс Щелоков на мгновение опешив от такой неожиданной реакции, но взяв себя в руки осадил собеседника: — и прекратите кричать!

— Извините Николай Анисимович, — осёкся визави, вспомнив о том, что разговаривает не с кем-то, а с министром.

— Пустое, — отмахнулся Щёлоков хмыкнув, поправил свой пиджак потянув его за рукава и вернулся к делу: — Так значит, насколько я понял, сведения, оказавшиеся в этой папке, представляют некоторую ценность для вашего КБ?

— Некоторую, — усмехнулся Главный конструктор, но тут же вновь осёкся и прокашлявшись быстро продолжил: — Если бы некоторую Николай Анисимович. Предоставленные Вами бумаги просто бесценны, — заверил он и повторил: — Бесценны! Я уже сейчас вижу, где и как нам на основании этих документов можно поменять и улучшить некоторые узлы и агрегаты в наших двигателях модернизировав их. С остальным же придётся долго и упорно разбираться, — а затем опомнившись с надеждой: — Товарищ министр, Вы же отдадите мне, эту папку?

— Конечно, Виктор Петрович, — заверил его Щёлоков, — ведь именно для этого я Вас и пригласил на беседу. Вы, когда собираетесь уезжать?

— Планировал дня через три, но теперь думаю, что надо ехать немедленно. Так, что, наверное, завтра.

— Поездом или самолётом?

— Самолётом. Из Шереметьево.

— Хорошо. Давайте сделаем так, — произнёс министр. — Когда вы узнаете время отлёта, то позвоните по этому номеру, — он достал из кармана пиджака свёрнутый вчетверо листок и передал его конструктору. — Наши сотрудники подвезут Вам папку прямо к самолёту и полетят вместе с Вами. Там они проводят Вас до Вашего СКБ, где Вы, проставив на документах необходимые штампы о секретности уберёте их в соответствующем помещении в сейф.

— Жаль, — расстроился конструктор и с сожалением передав папку Щёлокову посетовал, — я бы хотел уже сегодня начать работать над ними.

— Не спешите товарищ Макеев, ещё успеете. Впереди у вас целая жизнь, — заверил того министр на само деле зная, что умрёт Виктор Петрович 25 октября 1985 года ровно в день своего 61-летия и похоронен будет на Новодевичьем кладбище в Москве. Причину смерти товарищ Артём в письме не указал, вероятно не зная этого, поэтому Щёлоков подумал, что такое дело необходимо взять в свои руки и не допустить скоропостижной кончины пустив всё на откуп случая поменявшейся истории. А посему он твёрдо решил, что необходимо организовать дело так, чтобы его визави проходил диспансеризацию не менее четырёх раз в год, надеясь, что такая мера быть может продлит дни «гениального ракетчика», как отзывался о нём пришелец из будущего.

Поговорив ещё немного, собеседники вышли из машины, попрощались и министр уехал по своим делам, а Макеев глядя в след уезжающего кортежа остался стоять на тротуаре и думать о том, каким образом у милицейского начальника могли появиться столь необычные, захватывающие, интересные и чрезвычайно секретные документы? В память врезались последние минуты неожиданной встречи. Министр пожал конструктору руку и сказал удивительную вещ:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Товарищ Макеев, просмотрев те документы, вы можете что-то из них до конца не понять, поэтому если нужно, то мы сможем некоторые детали в дальнейшем уточнить. Я вам дал номер, вы позвоните, к вам подъедет наш сотрудник, вы передадите ему список интересующих Вас вопросов, и мы со своей стороны сделаем всё, чтобы получит ответы на это. Кстати, — продолжил он, — это касается не только тем затронутых в имеющейся у нас папке. Вы можете задать любые вопросы по всему нашему ракетостроению в целом. Посидите, хорошенько всё обдумайте, запишите на бумажке и позвоните.