Горький шоколад (СИ) - Воробьёва Татьяна

— Прошло всего только пять лет, Филипп, с тех пор, как был вынесен приговор господину Фуке…

— Ну и что из того? К чему вы клоните?

— К тому, что король еще очень долго не сможет хорошо относиться к людям, чьи имена были связаны с господином Фуке.

— Он их не узнает. Документы уничтожены.

— Не все.

Молодой человек придвинулся поближе к ней на бархатном сиденье. Она мечтала, что он вот так придвинется и подарит ей поцелуй, но сейчас ситуация мало подходила для ухаживания. Он схватил ее запястье и так сжал его своей изящной рукой, что побелели суставы. Анжелика от боли закусила губы, но испытываемое ею удовольствие было сильнее боли. Она определенно предпочитала видеть его вот таким, грубым, неистовым, чем отдаленным, ускользающим, непроницаемым для любых атак в панцире своего презрения. Под тонким слоем грима лицо маркиза дю Плесси было мертвенно-бледным. Он еще сильнее сжал ее руку.

— Шкатулка с ядом… — прошипел он. — Так это вы ее взяли!

— Да, это я.

— Маленькая шлюха! Я всегда был уверен, что вы что-то знаете. Мой отец не верил в это. Исчезновение шкатулки мучило его до самой его кончины. А это были вы! И эта шкатулка все еще у вас?

— Все еще у меня.

Он начал ругаться сквозь зубы. Анжелика подумала, что просто удивительно видеть, как эти прекрасные свежие губы извергают такой поток мерзких ругательств.

— Отпустите меня, — сказала она, — вы делаете мне больно.

Он медленно отодвинулся, но глаза его все еще сверкали от бешенства.

Вокруг было слишком много людей: гостей, слуг — это давало Анжелике иллюзию безопасности. Она не боялась Филиппа, с огоньком страха в непроницательных до этого голубых глазах в женщине росла уверенность, что она сможет сломить маркиза. Анжелика была спокойна. В воздухе чувствовалась сырость, и Анжелика замерзла. Удерживая дрожь, она повернулась к Филиппу. Он был белым и неподвижным, как статуя, но она заметила, что его белокурые усы стали влажными от пота.

— Я люблю принца, — сказал он. — И мой отец был честнейшим человеком. Вы не можете так поступить… Сколько денег вы хотите получить в обмен за эти документы? Я возьму в долг, если это будет необходимо.

— Мне не нужны деньги.

— Чего же вы тогда хотите?

— Я только что говорила вам, Филипп. Я хочу выйти за вас замуж.

— Никогда! — сказал он, отпрянув.

— Не торопитесь с ответом, — покачала головой Анжелика. — Слишком много этот ответ решит в наших судьбах.

Это был беззастенчивый шантаж, но Анжелика не видела иного выхода. Ей самой было противно от всей этой ситуации. Она чувствовала себя унизительно, ведь до этого ей и в голову не приходило, что кто-то сможет устоять перед ее красотой. Что ей придется навязывать брак с собой, как какую-то сделку, но маркиз Филипп дю Плесси-Бельер должен стать ее. Резко развернувшись, молодая женщина направилась в сторону отеля, оставив маркиза в одиночестве.

***

Сен-Круа с ухмылкой наблюдал за развернувшейся перед ним сценой. Маркиза де Бренвилье первая увидела, как мадам Шоколад увела маркиза за собой. Остальное было обычным делом — проследить за парой, оставаясь при этом невидимым. Так значит, мадам знает не только его грязные секреты. Историю про пропажу римского купороса прямо из-под носа у отравителей монах Экзили помнил до самой смерти и, конечно же, поделился ею с ним, своим учеником и последователем, когда им пришлось коротать томительные часы заключения в Бастилии за долгими беседами обо всем на свете. Оказывается, именно мадам Моран, будучи еще ребенком, спутала карты принцу Конде и его подручным. Забавно… Теперь эта старая история, возможно, погубит ее.

— Маркиз дю Плесси-Бельер, — изысканно поклонился Филиппу Сен-Круа, выходя на свет.

Мужчина вздрогнул, посмотрев на появившегося словно из неоткуда высокого господина. Маркиз попытался взять себя в руки и предстать перед незнакомцем невозмутимым и холодным аристократом, но только в его глазах все еще продолжал гореть огонек ярости, а лицо оставалось бледным, как мел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Кто вы? — резко спросил он.

— Друг монаха Экзили, а возможно, и ваш друг, — загадочно улыбнулся Сен-Круа.

— Слишком громкое заявление, — с пренебрежением заявил Филипп и сделал движение, чтобы уйти.

— Разве? — удивленно проговорил мужчина. — У нас есть одна общая проблема и имя ей — мадам Моран.

Маркиз дю Плесси остановился и оглянулся. Сен-Круа, видя, что его словами заинтересовались, подошел ближе.

— Уверен, что несколько минут назад вам хотелось придушить эту заносчивую сучку. Так неужели вы дадите ей руководить вами, как безмозглым бычком?

Лицо Филиппа побагровело от осознания, что кто-то стал свидетелем их с Анжеликой разговора, но, кроме того, незнакомец был в курсе дел, о которых маркизу не хотелось даже вспоминать. И сейчас нелицеприятное и опасное прошлое предстало перед ним в лице нахальной, сующей свой нос, куда не надо, маленькой кузины. Он понял, что возненавидит себя, если позволит этой женщине, так нагло шантажирующей его, получить над ним власть.

— Что вы предлагаете? — спросил он.

— Давайте поговорим об этом в более спокойном месте, — с улыбкой искусителя прошептал Сен-Круа, понимая, что маркиз попался на крючок.

Глава VIII

Франсуа Дегре мысленно вспомнил всё знакомые ему ругательства и несколько раз чертыхнулся вслух. Когда Анжелика вышла из его конторы, заявив, что не хочет ничего знать ни о его делах, ни о нем самом, мужчина решил, что не стоит идти на поводу у эмоциональной особы, и стал следить за ней. Очень скоро Дегре понял, что следит за Анжеликой не только он: еще как минимум двое мужчин ходили следом за ней.

Франсуа несколько раз старался проследить за шпионами, но те ловко уходили от преследования. Хотя у полицейского и не возникало сомнений, что за ними стоит ни кто иной, как Сен-Круа, но убедиться в этом самолично было делом чести. В очередной раз полицейский пришел в кафе мадам Моран в надежде, что ее таинственные преследователи обнаружат себя. Он сел за столик, заказав себе чашку горячего шоколада, и начал исподволь наблюдать за другими посетителями, бездумно кроша в пальцах пышную бриошь. Неожиданно возле его столика возникла Анжелика.

— Мне кажется, что вами пренебрегли, мэтр Дегре, — тихим насмешливым голосом произнесла Анжелика. — Могу ли я, пусть самым скромным образом, заменить собой ту жестокосердную особу, которая не пришла к вам на свидание?

Молодой человек поднял глаза и узнал свою давнюю знакомую.

— Удостоиться общества хозяйки сего божественного заведения — великая честь для меня.

Смеясь, Анжелика села и подала знак одному из негритят принести ей чашку шоколада и печенье.

— Мы так давно с вами не виделись, — задумчиво проговорила женщина.

— Мадам, вы сами ясно дали понять, что не желаете иметь дела со мной, — без какой-либо обиды в голосе произнес мужчина.

— Я была слишком груба и не сдержана с вами, простите, мой друг. Мы ведь остались друзьями? — одарив Дегре робкой улыбкой, спросила Анжелика.

Женщина пригубила обжигающий напиток, который налил ей негритенок Том.

— Как вы находите шоколад, господин Дегре?

— Это истинное наказание! Но во время расследований всегда надо быть готовым к подобного рода испытаниям. Признаюсь, что по долгу службы я порой бывал и в более зловещих местах, нежели эта кондитерская. Здесь очень мило…

Анжелика не сомневалась, что Дегре был в курсе ее предстоящего брака с Филиппом. Но поскольку он сам не заговаривал об этом, она не знала, с чего начать разговор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но повод подвернулся: в веселой компании кавалеров и дам она заметила маркиза Филиппа собственной персоной. Анжелика надеялась, что в укромном уголке зала дю Плесси не узнает свою невесту.

Указав Дегре на Филиппа, она сказала:

— Видите дворянина в костюме из небесно-голубого атласа? Так вот, я собираюсь за него замуж.

Дегре изобразил удивление.