Быть киллером - Артемий Люгер

— Хорош — не то слово, — сказал я.

— Ну тогда давай посидим внутри, он там не хуже, чем снаружи.

— Слушай, Андрей, — сказал шеф, когда мы уселись в комфортабельную и вместительную машину, — я так и не спросил тебя, как тебе понравился Кипр.

— Ещё как, — отозвался я совершенно искренне, — горы, море, пляж…

— Так и съезди туда на недельку, — предложил Вадим Сергеевич, — отдохнёшь, покупаешься. Можешь с девушкой. Кого на этот раз возьмёшь?

— Если Даше дадут за свой счёт…

— Дадут, — сказал Вадим Сергеевич, — я похлопочу. Полетите через пару дней туда же, где ты был раньше, в Ларнаку. Отдыхайте, понадобишься — тебя найдут.

В Ларнаке мы остановились в той же гостинице, даже номер был на том же этаже и даже рядом с тем, который мы снимали с Людой. Первые пару дней мы практически не вылезали из моря, перекусывая в маленькой харчевне, которую ушлый грек открыл чуть ли не на самом пляже. — Всё, — сказал я на третий день вечером, — теперь начинаем отдыхать, как белые люди. Я сменил шорты на брюки, Дашка надела вечернее платье, которое больше напоминало бельё, и мы отправились в гостиничный ресторан.

Ресторан был полон почти до отказа, метрдотель с трудом нашёл нам два места рядом с пожилым господином, к которому, по моему наблюдению, больше подошло бы обращение «товарищ».

— Выбирай, — сказал я Дашке, когда официант принёс нам карточку.

— Господи, — сказала Дашка, водя пальцем по строчкам, — «морской гребешок в винном соусе», «салат по-гречески с мидиями», «гаспаччо»… Мы тут с тобой не отравимся?

— Позвольте дать вам совет, — вдруг сказал наш сосед, — возьмите морской гребешок. Вещь сама по себе вкусная. Я ел его в нескольких странах, но лучше, чем здесь, его нигде не готовят. А если к нему ещё местного красного — то просто пища богов. И тут же представился:

— Пал Палыч, полный тёзка героя советского телесериала, который вы, предполагаю, по молодости лет не смотрели. Ничего, кстати, не потеряв.

— Это где майор Томин… «Знатоки?» — сказал я, — родители как-то упоминали.

Через минуту официант принёс заказ Пал Палыча и отправился выполнять наш. Гребешок оказался действительно вкусным, вино холодным и приятным, через несколько минут мы активно работали челюстями и языком.

— Я так понимаю, что трапезничаю с земляками, отхлебнув вина, сказал Пал Палыч — в этот мой приезд первый случай.

— Вот уж трудно поверить, — отозвался я, — по-моему, наших соотечественников здесь процентов шестьдесят-семьдесят, если не больше. Английский и прочие явно в меньшинстве. В зале действительно преобладал русский, причём во всем своём великолепии: то в одном, то в другом месте громко поминали родню женского пола.

— Я имел в виду питерцев, — объяснил Пал Палыч. — Вы обратили внимание — кругом Москва и провинции, похоже, что в основном нефтеносные. Я, правда, и сам питерец не коренной. Да и немного их, коренных, осталось. Коренные, как у нас говорят, почти все на Пискарёвском. Родители привезли ребёнком из несчастного Рыбинска. Слышали про такой городок?

— На Волге, — блеснул я знанием географии. А почему несчастный?

— Да уж ему досталось, — сказал Пал Палыч, — и Щербаковым он, бедный, побывал, и Андроповым. В Ленинграде мы поселились на улице Петра Лаврова, естественно, в коммуналке. Семь комнат на семь семей, с одним туалетом и без ванной. Улица, кстати, тоже претерпела: была Фурштатской, потом Петра Лаврова, теперь снова Фурштатская.

— Знаю эту улицу, — сказал я, — можно сказать, знаю с рождения. Меня там записывали во дворце Малютки. Я и жил рядом, даже родился от него в двух шагах — в роддоме на углу Петра Лаврова и Чернышевского.

— Когда я там жил — и он и Дворец Бракосочетания были просто обшарпанными домами. Одна слава, что дворцы. Между прочим, я застал ещё церковь в Космодемьянском переулке между двумя школами, уже, правда, не действующую.

В это время послышались особенно отчётливые матюги с характерным украинским произношением.

— Хлопцы из «незалежной» гуляют, — прокомментировал Пал Палыч. «Ще не вмерла Украина», похоже, что даже не повзрослела. Через несколько столиков от нас сидели два бугая, судя по красным ряшкам и раскованной жестикуляции начавшие «отдыхать» не один час назад. По-видимому, и мы привлекли внимание «хлопцев» — они тоже посмотрели в нашу сторону и смотрели долго — сначала я подумал, что они смотрят на Дашку, а потом стало ясно, что мы им явно не нравимся. Ну и хрен с ними, — решил я и продолжил разговор с Пал Палычем, который тоже оказался неравнодушен к моей спутнице и пару раз отпустил ей витиеватые комплименты, удачно ввернув, что «богиня красоты Афродита тоже, знаете, была из этих мест».

После ресторана мы решили немного прогуляться, благо вечер располагал к неспешной прогулке. Однако через некоторое время я заметил, что «хлопцы» идут следом за нами. Ситуация складывалась явно не в нашу пользу. Ребятишки были типичными качками, я относился к значительно более лёгкой категории, невысокого и сухонького Пал Палыча вообще не приходилось брать в расчёт. Делать, однако, было нечего, когда мы поравнялись с боковой дорожкой, я сказал Дашке: Быстро возвращайся в номер и жди меня там.

— А вы?

— А мы убежим, — сказал Пал Палыч, — скорее уходите, при вас нам бежать неприлично. Ну! — и Дашка упорхнула.

«Хлопцы» остановились в трёх шагах от нас. Явно наслаждаясь ситуацией.

— Ты чуешь, Микола, — протянул один с подчёркнуто украинской интонацией, — як тут москалями завоняло?

— Так давай им морды понабивает, — на чисто русском отозвался второй.

— И то, — согласился первый и широко размахнулся, целя мне в лицо. Я приготовился увернуться, но не успел — и в ту же секунду увидел, что бугай согнулся пополам и, ловя ртом воздух, рухнул на дорожку. Второй, явно не понимая, что происходит, стоял, вытаращив глаза, но ещё через секунду получив удар ребром ладони по горлу, лёг рядом с первым.

— Хлопци утомились и сплять, — определил их состояние Пал Палыч. — А мы идём себе дальше.

— Ну вы даёте, — сказал я, не скрывая восхищения.

— Пустяки, — сказал Пал Палыч, — молокососы. Их и бить не интересно. Кстати, Андрей, вам привет от Вадима Сергеевича.

— Понятно, — сказал я, — значит, и за одним столиком мы оказались не случайно.

— В какой-то мере, — сказал Пал Палыч, — просто я сказал метру, что жду парня с девушкой. Весь секрет.

— Действительно, не сложно, — согласился я. — Ну, что ж, я весь внимание. Так сказать, к выполнению задания готов.

— Отлично, — сказал Пал Палыч, — однако, дело перенесём на завтра. Сможете на часок оторваться от спутницы? — И, хмыкнув, — понимаю, что это тяжело.

— Смогу, — сказал я без всякого воодушевления, — когда и где?

— В час дня здесь же, — сказал Пал Палыч. — И давайте возвращаться — ваша спутница, наверное, уже вся изволновалась.

На следующий день Пал Палыч вводил меня в курс дела.

— Значит, так: Здесь находится человек, который нам очень мешает. Наша задача — сделать так, чтобы он нам никогда больше не мешал. Живёт он в нашей гостинице в номере люкс. С ним один охранник. Думаю, что настоящий профессионал. Наш клиент не столько отдыхает, сколько занимается делами, у него в номере телефон, факс. Короче, всё, что нужно. В ресторан он не спускается никогда, еду вкушает в номере. Общества, всяких там экскурсий и тэ дэ избегает. Однако, нам повезло. На послезавтра он заказал яхту, захотелось, всё-таки, почувствовать вкус Средиземного моря. Яхту — весьма небольшую — обслуживают два человека — механик и его помощник. Механиком буду я, помощником — ты. Спик инглиш?

— Школа, — сказал я, — плюс пару месяцев курсов.

— Не густо, — сказал Пал Палыч. — Издержки нашего школьного образования. Значит, будешь турком. Я — грек, как все они здесь, говорю по-английски. К слову сказать, теперь вся обслуга немного говорит по-русски. Ты тоже можешь пару раз вставить «карашо» и «добри день». В море всё и утрясём. Теперь смотри сюда. Вот план яхты. Клиент на палубе в шезлонге здесь, рядом в шезлонге же охранник. Мы с тобой здесь, на носу. Когда я тебе говорю, ты идёшь на корму к этой вот штуке — прибор, название которой тебе всё равно ничего не говорит, не будем забивать голову ненужными подробностями. В это время я подзываю охранника…

— А если не подойдёт?

— Подойдёт, — сказал Пал Палыч.

— А если всё-таки?

— А если всё-таки, сказал Пал Палыч непривычно жёстко, — будем действовать по обстановке. Теперь так: он подходит и мы скрываемся в рубке. В это время ты, не мешкая, достаёшь из-под прибора знакомую тебе «беретту» с глушителем, подходишь к клиенту и аккуратно отправляешь его сначала в рай, а потом в морские волны.

— А охранник? — тупо спросил я.

— А охранник — не твоя забота, — сказал Пал Палыч, и в его тоне я не заметил и тени неуверенности.