Не ходите, дети... - Сергей Удалин

А получилось то, что они вместе с Гариком оказались черт-те где и имеют неплохие шансы застрять здесь навсегда. И если еще немного побыть сумасшедшим, то можно предположить, что именно колдун их черт-те куда и отправил. Чушь! Дикая, несусветная чушь, но почему-то на редкость логичная и складывающаяся в единую картину. Единую и единственную, какая может хоть что-то как-то объяснить.

– Магадхлела, – кратко сформулировал Андрей итог своих размышлений. И расшифровал, наткнувшись на непонимающий взгляд Гарика: – Это он нас сюда забросил.

– Вы так думаете? – от удивления юноша опять перешел на вы. – Я как-то об этом… Хотя… Нас, правда, учили, что «после» не означает «вследствие»… – Обрывки его рассуждений вырвались на свободу. – Но зачем? Он же собирался куда-то отправить только наших духов!

– Значит, передумал. Или, скорее, ему помешали, – теперь, когда обсуждался реальный мир, а не философские проблемы, Шахов почувствовал себя намного уверенней. – Те ребята с автоматами, помнишь?

– В каком смысле «помешали»? – всполошился Гарик.

– Боюсь, что в том самом.

Они посмотрели друг на друга и надолго умолкли. Эту новость каждый должен был переварить самостоятельно, в гордом одиночестве. Если все так и произошло, то дело дрянь, и это еще мягко сказано. Совсем поганое дело. Раз они попали сюда с помощью колдовства, то и вернуться должны тем же способом. Но Магадхлела, похоже, уже ничем не сможет им помочь, а сами они колдовству не обучены. И что остается?

– Нам нужно найти другого колдуна, – решительно заявил Андрей.

– Да? И где же мы его найдем? – с горькой иронией поинтересовался Гарик. – Да и нужно ли? Что-то мне больше не хочется связываться с волшебством. Одного раза хватило.

– А остаться здесь навсегда тебе хочется? – зло прикрикнул на него Шахов. – Все равно другого выхода у нас нет. Должен же был Магадхлела у кого-то учиться своему ремеслу. Не по книжкам же он его, в самом деле, осваивал. А его учитель, в свою очередь, тоже у кого-то ума набирался. И так до бесконечности. В какую бы глубь веков мы ни попали, здесь должен жить хотя бы один настоящий колдун, от которого пошла вся эта цепочка. И нам остается его вычислить.

– Ничего себе задачка, – хмыкнул юноша. – Все равно что настоящую принцессу отыскать. Но там, в сказке, хоть горошина была, а мы как определять будем?

– Разговорчики в строю!

Андрей рыкнул так же громко, как и в прошлый раз, но не в пример веселее. Раз студент уже пытается шутить, пусть пока и не смешно, значит, не все еще потеряно. Не из таких задниц выбираться удавалось. Единственное, что напрягает, – раньше это были родные, русские задницы. Но тут уже Мзингва помочь должен, объяснить, если что непонятно будет. Не зря же его Гарик экспертом обозвал.

– Не сцы, студент, прорвемся! – бодро подытожил он. – Где наша не пропадала! В Азии, в Европе, в Америке, а теперь в Африке пропадать будет.

* * *

Однако уже к вечеру, после беседы с Бабузе, оптимизма у Андрея несколько поубавилось. Сам-то кузнец произвел приятное впечатление. Невысокий, но крепкий мужчина лет пятидесяти, с сильными, как принято говорить, натруженными руками, очень темной, действительно черной кожей. Даже борода с легкой проседью казалась светлее, чем само лицо. Красавцем его, конечно, назвать трудно. Нос широкий, приплюснутый, зубы желтоватые, глаза глубоко посаженные и кажутся упрятанными еще глубже из-за густых бровей, сросшихся в одну сплошную полосу, взгляд внимательный, немного уставший. По всему видать, зашел навестить раненого прямо из кузни. Во всяком случае, длинный кожаный фартук, коричневый, с разводами сажи или копоти, выглядел как рабочая, а не парадная одежда. А что никаких дополнений к нему на кузнеце надето не было – к такому минимализму Шахов уже начал привыкать.

Держался Бабузе спокойно, доброжелательно, но солидно, пальцев не гнул, не старался при каждом удобном случае подчеркнуть, что это он здесь хозяин и как ему заблагорассудится, так все и будет. К тому же умел слушать, что особенно важно, когда разговор ведется через переводчика. Причем переводить порой приходилось дважды. Сначала Гарик повторял сказанное Шаховым по-английски, затем Мзингва перетолмачивал на зулусский. Посмотрел Андрей на это безобразие и дал себе клятву, что обязательно выучится по-здешнему балакать. Сам в лепешку расшибется, окружающих замучает, но язык освоит. Иначе здесь не выжить. Не всегда же ему будут попадаться такие терпеливые собеседники.

Разговор начался с обычных расспросов: кто такой, откуда родом, как сюда попал? Только отвечать на них было непросто, ведь Шахов и сам не знал, как здесь очутился, а мог лишь догадываться. Но он сразу решил, что постарается ничего не скрывать от хозяина, рассказывать одну только правду и ничего, кроме правды. Ну, разумеется, в разумных пределах, не касаясь проблем множественности миров и возможности путешествий во времени. Так, мол, и так, один знакомый колдун забросил нас к вам из далекой страны, а потом сам нарвался на неприятности, заставившие его забыть про наши проблемы. Но без его помощи нам обратно не выбраться. Отсюда вопрос: нет ли у уважаемого хозяина на примете какого-нибудь могущественного волшебника, который смог бы вернуть нас домой? А уж мы отблагодарим, путь не сомневается.

Выдумывать какую-нибудь банальную, бытовую версию своего появления в окрестностях деревни не имело смысла. Слишком плохо Гарик и Андрей знали местные условия, чтобы их ложь оказалась убедительной. А если все равно не поверят, так не стоит и заморачиваться. Но Бабузе, кажется, поверил. Слушал внимательно, не перебивая, только иногда просил повторить особо сложные места. А потом долго обдумывал услышанное, сжав бороду в кулак. Но и уже начав отвечать, продолжал думать, подыскивать убедительные слова.

– Да, трудную ты мне задал задачу, Шаха. – Похоже, с легкой руки Мзингвы это имя приклеилось к Андрею надолго. – Колдуны у нас, конечно же, есть. Как без них обойтись? Снять проклятие, вызвать дождь, попросить помощи у предков – все это их работа. Даже мне в своем деле немного колдовать приходится. Но, видишь ли, колдуны бывают разные. Есть ньянга, а есть такати, и отличить одних от других способны только сангома[39].

Шахов протестующее замотал головой и покосился на Гарика:

– Студент, ты это сейчас по-каковски говорил?

– А я-то здесь при чем? – обиделся юноша. – Как он мне сказал, так я и перевел.

– А ты переспросить не пробовал?

– Пробовал, но он то же самое отвечает. Не веришь, сам попробуй.

Андрей рукой поманил к себе Мзингву:

– Эй, полиглот, давай-ка спик инглиш плиз. Отвечай, ху из ньянга?