Воин - Максим Касьянов

что это такое.

- Так это же след от велика, - уверенно сказал Ванька, - вы что, никогда велосипеда не видели?

Я тут же вспомнил картинки, виденные в разных книжках, а также описание: двухколесное средство передвижения, движущееся при помощи физической нагрузки самого едущего. Что бы там ни было, где-то неподалеку находился человек, и возможно он не один.

- Парни, глядим в оба, готовность номер раз, - скомандовал я.

Все взяли оружие наизготовку и, рассредоточившись, продолжили движение. Теперь мы не шли плотной колонной, а двигались перебежками, на расстоянии друг от друга, контролируя при этом не только свой сектор обстрела, но и как минимум троих своих товарищей. Вскоре мы их обнаружили, два человека сидели на корточках перед, видимо, велосипедом, а третий их охранял, ну как охранял, болтал с товарищами, поглядывая иногда по сторонам. Выглядели они довольно странно, вместо химзы на них были какие-то балахоны, а вместо противогазов – простенькие респираторы, из оружия я видел лишь луки, копья и длинные ножи. Очень хотелось узнать о них побольше, но распыляться я не имел права, нужно выполнять основную задачу. Я аккуратно записал информацию в дневник, сразу после записи о муравьях и дал команду выступать.

Глава 12

Мы скрытно обошли велосипедистов - ротозей наблюдатель нас так и не заметил - и быстрым шагом пошли по своему маршруту. Вскоре дорогу преградила стена растительности. Зная, какую опасность она может нести, я решил для начала немного осмотреться. Как оказалось, в зеленой стене была протоптана довольно широкая тропинка, по ней явно, очень часто ходили. Не увидев ничего особо опасного, я первым вступил под кроны деревьев. Но сделав всего несколько шагов, услышал предостерегающие возгласы товарищей и быстро вернулся.

- Что случилось? – спросил я.

- Сам смотри, – сказал Васька, показывая себе за спину.

Я пригляделся и увидел, что к нам несутся три фигуры. Похоже, это были наши велосипедисты. Причем два из них были гораздо ближе третьего. Я приказал спрятаться, и мы стали дожидаться незнакомцев. Вскоре двое на велосипедах пролетели мимо нас и скрылись среди деревьев, а третий бежал пешком, похоже он так и не смог починить свой велосипед. Отчего же они бегут, задумался я и практически сразу получил ответ - за бедолагой гналась какая-то тварь. Она была похожа на огромного кровососа, но с собачьей головой и не летала, а лишь подпрыгивала и, помогая себе крыльями, совершала довольно большой перелет. Несчастный почти добежал до нас, как тварь издала победный крик и взмыла в последнем прыжке. Лишь отчаянным рывком человек смог избежать когтей и зубов. Отскочив в сторону, он выхватил лук и стал посылать в преследователя стрелы. Но они почти не причиняли тому беспокойства. Понимая, что сейчас произойдет, я приказал открыть огонь. Всего несколько секунд потребовалось восьми стволам, чтобы угомонить неведомую тварь. Перепуганный незнакомец упал на землю и зажал уши. А когда мы попытались его успокоить, он заорал и стал размахивать своим тесаком. С трудом разоружив, парни усадили его на землю. Теперь я смог его рассмотреть более внимательно. На нем были широкие прорезиненные штаны, вдетые в сапоги, а верхнюю часть тела закрывал прорезиненный же плащ, зашнурованный завязками, голову накрывал капюшон, а лицо закрывала широкая полоса ткани и очки.

- Эй, - окликнул я его, - ты кто? Где живешь?

Пленный перестал верещать и вырываться.

- Вы говорите по-русски? – со странным акцентом спросил он.

- Конечно, мы ведь в Москве.

- То есть вы не инопланетяне?

- С чего ты взял, что мы инопланетяне? - удивился Васька.

- Ну, на вас странная одежда и громыхающие палки.

- Ты что автомата не видел? – спросил Матвей.

- У вождя есть такая палка, он сказал, что ее ему подарили инопланетяне.

- Нифига-се, - присвистнул Паук.

- Так кто ты такой? И где живешь? – повторил я свой вопрос.

- Меня зовут Сэм, наше племя живет за этим лесом.

- Племя? Вы что дикари? – спросил Матвей.

- Сами вы дикари, - обиделся Сэм. - Просто такая форма сосуществования социума наиболее удобна для выживания в данных условиях.

- Едрить-колотить, - рассмеялся Шухер, - получил от «дикаря» отповедь, теперь обтекай?

- Тихо, - рявкнул я на них, пресекая ненужные разговоры.

- Расскажи, как вы живете, чем занимаетесь?

- Да как живем? Нормально живем. Выращиваем разные растения, живность кое-какую, по брошенным квартирам шаримся, от всяких там страшилищ в крепости прячемся.

- Где прячетесь? – переспросил я.

- В крепости, это здание где живет наше племя. Мы его укрепили, замуровали лишние окна и двери, вырыли ров и утыкали его кольями.

- Ого! И много вас?

- Да сотни полторы, наверное. Точно не знаю, у нас есть градация, каждая группа занимается своим, мы например – охотники.

- Понятно. А как вы относитесь к чужим? Как думаешь, ваш вождь захочет с нами общаться?

- Конечно, он каждый раз спрашивает, видели ли мы кого из людей? Он говорит, что без контактов с другими племенами, мы скоро вымрем.

- Очень мудрые мысли у вашего вождя, – подивился я.

- Конечно, он же профессор.

- Что настоящий? – не утерпел Васька.

- Ага, он доктор социологии.

- Что ж, я думаю нам нужно пообщаться.

- А почему вы сами не вышли к Метро? – спросил я.

- Да мы пытались, только с одной стороны нам дорогу перекрывают горгульи, а с другой – муравьи. Кстати, а вы как прошли? Вы же из метро?

- Почти. Мы обнаружили муравейник и обошли его боковыми улицами.

- А вы видели здание, от которого осталось всего полтора этажа, там еще вывеска была.

- Видели, а что?

- В подвале этого здания логово горгулий, вам очень повезло, что они вас не заметили.

- И сколько там их?

- Никто не знает, говорят, что это не просто подвал, а вход в катакомбы, что простирается подо всей Москвой.

- Ладно. Пойдем, поговорим с твоим вождем-профессором.

Сэм кивнул и без опаски направился в лес. Мы последовали за ним. Вскоре лес кончился, и мы вновь оказались на проспекте, слева от нас стояло здание. Его верхушка была снесена, но затем стараниями его жителей разрушенные этажи были аккуратно разобраны. Над ними даже была возведена довольно сносная крыша. Оконные проемы были заделаны кирпичной кладкой так, что оставались лишь узкие