Денис Давыдов - Александр Бондаренко

Давыдов был немногим их старше, и так получилось, что в полку они не встретились, хотя впоследствии Орлов стал одним из ближайших его друзей, да и многих других кавалергардов-декабристов Давыдов знал. Но он был исключен из полка в 1804 году, тогда как Лунин и Орлов поступили туда в начале 1805 года, а князь Волконский — сразу после Аустерлица…

Впрочем, Аустерлиц был впереди, Кавалергардский полк и Санкт-Петербург остались в прошлом, а путь нашего героя лежал в Звенигородку, город Киевской губернии, в окрестностях которого квартировал Белорусский гусарский полк.

Глава третья

«Докажи, что ты гусар». 1804–1807

Гусары, братцы, удальцы,Рубаки, — черт мою взял душу!Я с вами, братцы, молодцы,Я с вами черта не потрушу!Лишь только дайте мне стакан,Позвольте выпить по порядку,Тогда, лоханка — океан!Француза по щеке, как блядку.……………

Набросок стихотворения, приписываемого Денису Давыдову

«Если хочешь быть красивым — поступи в гусары», — саркастически рекомендовал легендарный Козьма Прутков. Между тем другая его фраза, гораздо более жизненная, известна намного меньше: «Не каждому человеку и гусарский мундир к лицу».

Известно, гусары и всё, что с ними связано, занимают в общественном сознании особенное место, и в этом отношении с ними не может сравниться ни один из видов кавалерии, тем более — пехоты. Разве что заметят у кого-то «гренадерский рост»… Но вот скажут: «Это гусар!» — и ничего более объяснять не надо. Если же, допустим, командование обвинит молодых офицеров в «гусарстве», то ясно, что без «оргвыводов» не обойтись…

В те далекие времена бытовал даже такой позабытый ныне глагол: «гусарить». «Гусарить — молодцевать из похвальбы, франтить молодечеством. Гусаристый — кто гусарит, молодцует хватскими приемами»[73]. Как сказано!

А ведь «создание» этого образа начинал именно наш герой, из-под талантливого пера которого вышли первые стихи «гусарской темы». Самым ранним из них стало написанное в 1804 году «Бурцову. Призывание на пунш»:

…Он гусар и не пускаетМишурою пыль в глаза;У него, брат, заменяетВсе диваны — куль овса.Нет курильниц, может статься,Зато трубка с табаком;Нет картин, да заменятсяТашкой с царским вензелём!

Восхитительная картинка гусарского быта! Или даже бытия? Она вдохновила многих поэтов, равно как и эпигонов-рифмоплетов, на создание собственных гусарских стихов, а потому в русской поэзии разного рода «гусаров» насчитывается не меньше эскадрона. Образцы «творчества» вторых мы приводить не будем, а вот из первых широко известны и пушкинский «Гусар»:

Скребницей чистил он коня,А сам ворчал, сердясь не в меру:«Занес же вражий дух меняНа распроклятую квартеру!Здесь человека берегут,Как на турецкой перестрелке,Насилу щей пустых дадут,А уж не думай о горелке…»[74]

…и лермонтовский:

Гусар! ты весел и беспечен,Надев свой красный доломан;Но знай — покой души не вечен,И счастье на земле — туман!Крутя лениво ус задорный,Ты вспоминаешь стук пиров;Но берегися думы черной, —Она черней твоих усов…[75]

Не сравнивая стихи в литературном плане, скажем несколько слов про их героев: у Лермонтова — это офицер лейб-гвардии Гусарского полка, что определяется по красному доломану и серому коню; у Пушкина — нижний чин армейского полка. Стихотворения написаны почти в одно время: Лермонтовым — в конце 1832 года, Пушкиным — в начале 1833-го… Оба поэтических гусара — и гвардейский офицер, и армейский солдат — являются образами по-своему романтическими, каждый на своем, судьбой определенном, уровне. У офицера — несчастная любовь, у солдата — какая-то чертовщина! Словом, у обоих сплошная гусарщина!

Впрочем, откуда взялась она, эта самая «гусарщина»? Чем таким особенным, кроме роскошного обмундирования (в Российской императорской армии только у гусар каждому полку были присвоены свои особые цвета мундиров), отличались эти воины легкой кавалерии? Желающих получить подробный ответ мы адресуем к прекрасной книге Аллы Бегуновой «Повседневная жизнь русского гусара в царствование Александра I»[76], а сами скажем о главном: все упиралось в боевые задачи, гусарами решаемые, и, соответственно, в способы их выполнения. Изначально, в XVIII столетии, иррегулярные гусарские полки и эскадроны несли пограничную службу; затем, в многочисленных войнах первой четверти XIX века, выполняли задачи разведки и охраны, совершали рейды и набеги на тылы и коммуникации противника, а в 1812 году входили в состав «летучих» партизанских отрядов, действовавших в неприятельском тылу. В отличие, к примеру, от кирасир, выходивших на поле боя стройными сомкнутыми шеренгами и стремительным мощным ударом сокрушавших вражеские каре, гусары обычно действовали в рассыпном строю, небольшими группами, хотя, если надо, могли атаковать и в сомкнутом конном строю, «колено о колено». Все это требовало особой ловкости и смелости — точнее даже, беззаветной отваги, дерзости, смекалки, инициативы и предприимчивости, а также — прекрасной индивидуальной выучки, отличного владения конем и оружием. Отбор в гусары был особый, туда подходил далеко не каждый…

«Когда у нас завелись гусарские полки, то русское молодечество как нельзя больше согласовалось с требованием тогдашней службы, и скоро появились гусары, даже превосходившие Фридриховых. — До наших дней живут в преданиях удальство, бесстрашие тогдашних гусар. — Кто не знает имена достойнейших шефов их: князя Васильчикова, графов Ламберта, Палена и Ридигера, Кульнева, Дорохова, Мелиссино и др. — Все это имена исторические»[77], — писал военный историк. Большинство перечисленных им имен еще прозвучат в нашей книге.

С гусарами прусского короля Фридриха II{33}, нареченного «Великим», русские войска познакомились в Семилетнюю войну — хотя в России гусары появились еще в XVII веке, а изначально они возникли в Венгрии, потом «пришли» в Польшу… Но это — не наша тема, и вообще мы говорим о «гусарщине».

Тут следует учесть, что в позапрошлом столетии для военнослужащих не было не только системы «психологической разгрузки», но и простой «организации досуга», между тем как большинство гусарских полков стояли в западных губерниях, в грязных местечках, где ровным счетом ничего хорошего не было. Вот, кстати, как рассуждал на эту тему гусарский ротмистр Зурин из «Капитанской дочки»: «В походе, например, придешь в местечко — чем прикажешь заняться? Ведь не всё же бить жидов. Поневоле пойдешь в трактир и станешь играть на биллиарде…»[78] Главными развлечениями офицеров были пирушки, азартные игры и разного рода «проказы», что опять-таки добавляло в их жизнь лихости и романтизма.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});