Мама для Его дочери (СИ) - Ладыгина Наталия

— Едем вместе.

— Что? Зачем?

— Я посмотрю, как ты к ним зайдешь. Отвезу тебя.

— Да ты… Ладно, вези. Давай! Только отойди и дай мне взять сумку, — оббежала его и закрылась в комнате.

Пусть везет, лишь бы выпустил меня уже отсюда.

Всю дорогу мы ни слова друг другу не сказали, а по приезду к квартире родителей, меня ждал неожиданный поворот. Он со мной решил подняться.

— Не надо со мной идти, — останавливаюсь возле подъезда, загораживая ему путь.

— Я сам решу, что мне делать. Хочу тестя с тещей с новым годом поздравить, — звучал язвительно.

Конечно, поздравить… Прославить он меня идет! Думает, что отец начнет мне вправлять мозги. Но черта с два. Я не позволю больше стыдить меня и навязывать свои устои.

— Ты скандала хочешь?

Тогда Саша резко подступает ко мне, хватает за руку и тащит к двери подъезда.

— Открывай! Разблокируй дверь!

— Пусти!

— Я сказал…

Из дома как раз-таки и как некстати выходит старушка с верхнего этажа. Тем самым у Сашки появляется возможность беспрепятственно затащить меня в подъезд, что он и делает.

Никогда его таким не видела. Он сейчас… другой человек. Таким я его совершенно не знаю, поэтому не могу даже догадываться, что он может сделать, будучи ослепленным от гнева.

— Отпусти меня! Я сама пойду!

— Что, боишься, что твой отец узнает какая на самом деле его старшая дочурка? — вталкивает меня в лифт так, что я со стеной сталкиваюсь.

— Что ты делаешь?! С ума сошел? При чем тут мой отец? Это наши отношения. Я вправе их закончить, когда захочу.

Я правда не понимаю его. Чего он всем этим хочет добиться?

— Ты сделала мне очень больно. Ты это понимаешь, мать твою?

— А сколько ты мне больно сделал? Сколько раз?!

— Я не искал своих бывших, чтобы переспать с ними!

— Ты морально меня уничтожал!

И тут он снова съезжает с темы:

— Ты уже успела согласиться полететь со мной, мы уже помирились, а потом ты вдруг призналась во всем этом дерьме. Что ты делала на балконе? С ним разговаривала? — щурится.

— Не устраивай скандала при моих родителях, — шиплю. — Я тебя очень прошу, Саша!

Лифт вдруг останавливается, и он делает жест рукой, чтобы я вышла.

Мне приходится.

Я сама звоню в квартиру родителей и мысленно готовлюсь к худшему.

А и плевать. Хоть самой не придется ничего объяснять. Лишь бы он не начал говорить о Мирославе. Тогда у отца псих случится. Он же такой плохой, по его мнению. Никогда его не знал, а вот плохой, и все. Проблема была даже не в разнице в возрасте, а в том, что он просто увидел его машину и решил, что на такую роскошь нельзя заработать честно. Дерьмовые советские убеждения застилали ему весь обзор, да и до сих пор застилают.

— Устина! Саша! — открыла нам дверь мама, искренне улыбнувшись. — Как здорово, что вы приехали! Проходите-проходите! Миша! Миш! Иди сюда! Дети приехали!

Мама прямо в настроении как никогда. Жаль будет его портить.

Мы проходим в прихожую, нам становится слышен звук шагов из гостиной.

— Хорошо, что приехали, — говорит отец. — Дашка завезла вам подарок?

— Да. Завезла, — отвечает Саша как ни в чем не бывало, даже весело, и пожимает руку отцу. — Спасибо. Мы вам только ничего не привезли.

— Да ничего. Для нас подарок, что заглянули, а то Устина постоянно увиливает от наших встреч, — направляет на меня укоризненный взгляд отец.

— Она много работает, — зачем-то оправдывает меня Саша. — Ей там непросто в лицее. Она самая молодая в коллективе.

— Да не оправдывай ее… — махнул рукой отец. — Я-то знаю, что она не любит наших посиделок.

— Давайте все на кухню! — зовет нас сама. — Я приготовила свежих салатов рано утром.

— Да, пойдемте. Поболтаем.

Отцовское «поболтаем» — это значит, что начнется полный вынос мозга. Он будет припоминать всякое дерьмо, будет наставлять, ставить в неудобное положение. Он не будет сидеть и говорить по-доброму не о чем. Мама как всегда тщетно будет пробовать его заткнуть.

Я села за стол и мысленно приготовилось ко всему, что сейчас произойдет. Даже об отступных путях подумала. Пожалуй, найду место, где пережить этот кошмар, который планирует устроить Саша. А ведь он точно планирует. Только отчего-то медлит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Глава 26. Горькая правда.

Мама бегала по кухне как заведенная, все составляла на стол. Отец что-то говорил Сашке, а тот не спеша отвечал, улыбаясь. Все это как в каком-то тумане происходило. Все вот это уже ненужное. Фальшивое. И почему он только не начинает говорить о том, какая я дрянь? Когда уже это начнется?! Или мне самой начать?..

— Что?! Как это отказалась?!

Он рассказал родителям о Париже. Зачем, спрашивается!

Мама аж села на стул, с пустой тарелкой в руках.

Для родителей это нечто несбыточное, поездки в такие места. Они сами из России никогда не выезжали.

— Отказывается, и все тут, — хмыкнул Саша. — Подумал, может вы вразумите ее. И у вас… — Сашка задумчиво глянул на часы на запястье, — …есть всего пять часов на это.

Ах вот он его коварный план… Заставить меня лететь с ним в Париж.

Но я не понимаю логики. Он, как любой мужчина, должен был, мягко сказать, оскорблен. Зачем ему куда-то везти, дарить подарки женщине, которая сама призналась, что не верна ему? Я не мужчина, но все же не понимаю этого

— Ты что это удумала? — в своей грозной манере спросил отец. — Муж из кожи вон лезет, а ты не полетишь? Не знаю, что там у тебя в голове, но ты полетишь. Еще чего… Такие деньги пропадут.

— Ты их не зарабатывал, — вырвалось у меня. — И это только наше с ним дело.

Давненько я зубы отцу не показывала. Наверное, с тех безумных времен.

— Что с тобой, Устина? — спрашивает мама, боязно поглядывая на отца. Она боялась его реакции. Как всегда.

— Со мной — ничего. Я просто не понимаю по каким таким причинам я должна выполнять чьи-либо приказы. Даже пусть и собственного отца. Это мое решение.

Отец был явно ошарашен, не знал, что сказать. Он конечно ждал, что я начну сопротивляться, но вот такого точно не ожидал.

— Вы что, поссорились? — снова задает вопрос мама.

— Нет, мама. Мы…

— Да, поссорились, — не дает мне договорить Саша главную новость дня. — Я хочу помириться с ней, — взглянул в мою сторону муж до боли ласково.

Я смотрю на него и… не понимаю его. Мне страшно от этого.

— А что стряслось-то? — с терпением интересуется отец.

— Я…

— Так, ерунда, — хмурится Саша, взглядом приказывая мне, чтобы я больше даже не пыталась выложить всю правду. Но он не сможет сдерживать меня вечно.

— Тем более! — восклицает отец, ударяя ладонью по столу. — Стоит ли из-за ерунды дуться? Мы с твоей матерью… всякое бывало, и, как видишь, до сих пор вместе. Летите давайте, миритесь, а там, глядишь, внуков, наконец, увидим.

Отец не знает о бесплодии. Никто не знает. Это была моя просьба — не говорить отцу. Сегодня у Саши есть уникальная возможность раскрыть многие мои секреты. И я готова к этому. Давно пора.

— Будем стараться, — ухмыляется Сашка.

И тут я не выдерживаю его притворства.

— Хватит, — произношу спокойно.

— Да, хватит. Что-то слишком напряженно становится, — улыбчиво хмыкнул Саша. — Давай мы с тобой отойдем на балкон на пару минут, — предлагает он мне, беря меня за локоть.

— Нет, — дергаю локтем. — Мам, пап… — складываю руки на стол. — Дело в том, что…

— Дело в том, что новогоднюю ночь Устина провела не со мной, а со своим бывшим. В чем она сама мне призналась час назад. Вот о чем она так рьяно хочет вам рассаказать. Разводиться со мной собралась.

А вот это было подло. Низко. Нечестно. А я так рассчитывала на его благоразумие, но напрасно.

— Ч-что?.. — отец смотрит на Сашу с неким оскорблением. — Это правда? — переводит взгляд на меня.

Мама тем временем накрывает лицо пальцами. Так, что одни глаза теперь видны.

— Да. Это правда.